Вне политики, выше споров, без комментариев: Елизавета II отмечает 70 лет на престоле

За 70 лет на троне королева Елизавета II стала живой легендой: вряд ли в мире есть другие руководители государств, которых во всем мире любили и уважали бы так же сильно, как британскую королеву. Если задуматься, кого можно поставить с нею в один ряд, то из ныне живущих на ум приходят только Далай-лама и папа Франциск (второй, впрочем, авансом, он ведь не занимает папский престол и десяти лет). А из великих современников Елизаветы II из XX столетия — Махатма Ганди, мать Тереза и Иоанн Павел II. Всем прочим мировым лидерам, ушедшим или живущим, не хватает либо любви, либо известности, либо моральной безупречности.

Ряд, как видно, получился не очень политический. И в этом и заключается секрет Елизаветы II: за 70 лет на троне она ни одного дня не была публичным политиком. В самом деле, слыхали ли вы когда-нибудь о каком-либо принятом ею решении, изменившем жизнь многих людей? Была ли она автором хотя бы одной непопулярной меры? Наказывала ли она неугодных? Конфликтовала ли с теми, кто ей не нравился?

Ничего этого не было. Вся британская политика 70 лет делается от имени королевы, но при этом все знают, что решения принимает не она. У британского монарха есть полномочия завернуть любой законопроект, но Елизавета II ни разу этим правом не воспользовалась. Никто не считал ее лично виноватой в Суэцком кризисе 1956 года, хотя формально это ее армия напала на Египет. Маргарет Тэтчер до сих пор посмертно ненавидят за ее реформы, ударившие по английскому рабочему классу. Но эта ненависть никогда не распространялась на Елизавету II, которой Тэтчер еженедельно докладывала о своих действиях и положении в стране. 

Королева всегда была над политикой, никогда не занимала сторону ни в одном вопросе, никогда не высказывала оценочных суждений. За время ее правления в стране сменилось полтора десятка премьер-министров, но о том, с кем у нее отношения сложились, а с кем нет, мы судим лишь по сплетням, которые биографы собирают у дворцовой прислуги и родственников.

В эпоху, когда информационное поле стало минным, а публичные политики, звезды и бизнесмены стали до дрожи бояться анонимных обвинений в соцсетях, королева по-прежнему живет так, как будто этого минного поля нет: не оправдывается, не объясняет никому своих действий и не отвечает на упреки.

Недавний тому пример — скандал вокруг дворцовой жизни Меган и Гарри, который по меркам XXI века был очень опасным: там в воздухе висели такие термины, как «домашнее насилие» и «расизм». Любой современный западный политик на месте королевы побежал бы извиняться и каяться в преступном равнодушии — но Букингемский дворец выдал ровно противоположное: скупое сообщение о том, что да, жаль, что вам не понравилось. И конфликт на этом был закончен.

В XXI веке так себя вести нельзя никому — кроме британской королевы. Ей — можно, она всех приучила к завесе тишины, не комментируя никаких личных и семейных событий. Она безмолвствовала, когда разводился Чарльз. Она безмолвствовала, когда погибла Диана. Почему в этот раз она должна была вести себя иначе?

Рецепт сохранения королевского достоинства оказался прост: если уж случилось родиться наследной принцессой и стать королевой — надо молчать, не ввязываясь ни в одну драку. Быть у всех на виду, но за 70 лет ни разу не оступиться, не повести себя недостойно. И тогда ты всегда останешься над схваткой, и самые разные люди в мире будут знать, что над всеми сегодняшними неурядицами, спорами и конфликтами есть нечто большее — незыблемое, традиционное, — которое ты олицетворяешь. 

Что именно — толком никто и объяснить-то не может. Задайте британцу вопрос, какие личные качества королевы ему нравятся больше всего, и он будет озадачен. Потому что о личности королевы мало что известно. Мир знает (или думает, что знает), каким человеком была принцесса Диана, и каким человеком была Маргарет Тэтчер, и даже об особенностях характера принца Филиппа ходило много разных слухов.

Но ее величество в свои 96 остается для всех идеальной незнакомкой, и о том, что она на самом деле думает обо всем происходящем в мире, самому миру остается лишь догадываться.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора