Проблема домашних ангелов: как «тирания милоты» мешает гендерному равенству

Феминизм всегда будет неудобным. Его цель — репрезентация половины человечества, трех с половиной миллиардов (это число уточняется) представителей разных рас, классов, происхождения и вероисповедания. Феминизм сущностно революционен, он бросает вызов фундаментальным основам общества. Он имеет глубоко личную окраску, освещает самые интимные переживания и перипетии личных отношений. Он отвергает разделение общественной и частной сфер. Он проникает всюду, от парламентских залов до супружеской спальни. Он не игнорирует ни один аспект нашей жизни. Феминизм — это и теория, и практика. И видит бог, как он сложен. Он отвергает простую категоризацию и лежащие на поверхности ответы. Феминизм всегда требует мысли, аргументации и согласия в его собственных рядах, прежде чем обратить свои силы на весь остальной мир. Нужно иметь четкие цели, поддержанные общим консенсусом, иначе все сведется к бесконечным и безобразным спорам о приоритетах. Нужны лидеры, которые не станут тиранами. Нужны последователи, которые тратят время на борьбу с угнетением, а не друг с другом. Все это чрезвычайно сложно. 

Есть еще одна проблема, присущая только феминизму. Это движение, осуществляемое женщинами и во имя женщин. А чего мы ждем от женщин? Совершенства. Доброты. Самоотверженности. Мы волнуемся, как бы женщины не «заполонили все». Мы неодобрительно считаем женщин-первопроходцев «проблематичными», потому что они придерживаются взглядов, типичных для их эпохи. Мы придирчиво выискиваем слабости феминизма, точно хотим убедить себя: женщины не могут прыгнуть выше головы. Тех, кто бросает вызов авторитетам или стремится к власти, мы называем мужеподобными, многословными, наглыми, эгоцентричными. Мы обвиняем их в том, что они «продвигают себя» или «хотят казаться лучше, чем они есть». Феминисткам достается вдвойне: назовите любую пионерку этого движения, и тотчас найдутся те, кто ее ненавидит, в том числе среди феминисток. Критик Эмили Нуссбаум описала эту проблему так: «Тебя ставят на пьедестал, и весь мир пытается заглянуть тебе под юбку». 

Время, которое я провела с моим собранием Неудобных женщин, было полезным. Я избавилась от привычки смешивать любовь с восхищением. Достижения Мэри Стоупс меня восхищают, но я признаю, что ее тексты ужасны. Я восхищаюсь суфражистками, но очень неоднозначно отношусь к насильственным методам. Меня восхищает Джаябен Десаи, хотя ее протест провалился, и Эрин Пицци, хотя она могла бы выбрать себе компанию получше. Все эти женщины вписаны в историю феминизма не вопреки своим недостаткам, а потому, что мы все несовершенны. Мы должны сопротивляться современному позыву выбирать между двумя крайностями: приукрасить или отвергнуть. История всегда интереснее, если она сложная. Стирая недостатки и неудобную правду, мы обедняем историю. Проблемы есть всегда. Все битвы сложны, и мы тоже должны быть сложными. 

Чему могут научить феминистку Неудобные женщины прошлого? Первое: становясь на сторону прогресса, ты наживаешь врагов. Не бывает феминизма, который всем нравится. Как?! Разве женщины не должны быть милыми? Да, от них ждут этого — и это дурацкие ожидания. 

***

Преимущества обладания подобным существом были неисчислимы... Человеческие создания жили своей жизнью, занимались ежедневным трудом и утешались, как считали нужным. Обычно они возвращались домой усталые и рассеянные, и уж это было неотложным делом ангелов подготовить для них улыбку — благостную, вечную небесную улыбку. По несчастливым свойствам человеческой природы, от ангелов помимо их небесных обязанностей — улыбаться и дарить утешение — требовалось еще готовить еду, убирать, шить, ухаживать за больными и детьми и прочие житейские заботы. Но эти дела не должны были нисколько умалять ангельских добродетелей. 

Женщина, которой первый попавшийся чувак советует: «Повеселей, крошка», должна исполниться этим весельем. Недостаточно того, что мы занимаемся своим делом, живем своей жизнью. Мы должны еще позаботиться о том, чтобы и все вокруг нас были довольны. 

Вы хотите услышать, как еще высмеивали Ковентри Патмора? Конечно, хотите. В 1931 году Вирджиния Вулф читала лекцию в Обществе женщин-профессионалок, где обозначила еще одну проблему «домашних ангелов»: они должны быть милыми, а писатели этого не могут. 

Однажды проведя ручкой по бумаге, я поняла, что даже рецензию невозможно написать, если у вас нет своего мнения о природе человеческих отношений, о морали, о сексе. Согласно представлениям о «домашних ангелах», женщинам не пристало свободно и открыто решать такие вопросы; они должны очаровывать, умиротворять и — скажем прямо — лгать во спасение... Убить в себе «домашнего ангела» — это часть работы женщины-писателя. 

Не нужно быть писательницей, чтобы почувствовать на себе власть таких ожиданий. Сегодня мы бы назвали это женской социализацией, которая начинается очень рано. 

Социолог Барбара Ротман обнаружила, что беременные женщины, которые не знали, какого пола у них будет ребенок, описывали свои ощущения от движений плода примерно одинаково. Но матери, которым пол будущих детей был известен, использовали язык стереотипов: мальчики толкались «сильно» или «энергично»; девочки были «не слишком активны». В детстве мальчики «хулиганили», а девочки «капризничали». Попробуйте поменять местами глаголы. Это звучит неестественно. 

***

С самого рождения в нас закладывают эти смыслы: мужчины — это одно, женщины — другое. Неудивительно, что мы живем с ощущением очевидных, разительных и фундаментальных межполовых различий в темпераменте и интересах, и ни одно общественное движение не в силах это преодолеть. Но мне кажется, что если женщины в среднем менее напористы, агрессивны, менее неудобны, чем мужчины, то дело тут не только в хромосомах и гормонах. Это и влияние социализации. Удел бессильных — мольба. Если у вас есть власть, то просить вам не придется. Не нужно постоянно быть начеку в ожидании, что скажут другие. Мир сам выстраивается вокруг вас. Не нужно упрашивать или быть милой. Вы можете быть неудобными, и вас никто в этом не упрекнет. 

***

Феминизм должен бороться с «тиранией милоты». Она всегда была одним из самых мощных сдерживающих факторов для женщин. Феминизм — это не движение «помоги себе сама», обучающее всех радоваться тому, что есть. Это радикальное требование изменить статус-кво. Оно может порой причинять неудобства. «Я не могу припомнить ни одного случая, когда вопиющую несправедливость исправляли мольбы и улыбки, — писала Джилл Твиди в 1971 году. — Если вы уверены в правоте своего дела, лучше пусть люди поначалу разозлятся, чем ничего не заметят». Миллисент Фосетт видела, что люди игнорируют ее мирное движение, но осуждают воинствующих суфражисток. Джаябен Десаи и ее коллеги-мигрантки должны были быть благодарны за то, что у них есть хоть какая-то работа. Мэри Стоупс снисходительно говорили, что секс — это отвратительно и женщинам лучше вообще ничего о нем не знать. Сегодняшним феминисткам до сих пор говорят: «Успокойся, милая». 

Но нет идеального способа предъявлять власти свои требования. Нет такого пути в феминизме, на котором вы будете чувствовать себя в безопасности. Вы должны быть честны с собой: это я неразумна и требую невозможного? Или что-то неладно со всем остальным миром? Если это второе, будьте тверды, не давайте сбить себя с пути. 

***

Если мы попытаемся быть идеальными представительницами нашего движения, то никогда ничего не добьемся. Безупречных феминисток не бывает. 

Профессор лингвистики Дебора Кэмерон обнаружила, что женщинам все время советуют изменить свой стиль устной и письменной речи. Дело женщины — быть вечно неправой, заключила она. Нам, например, говорят, что мы слишком часто извиняемся, и это подрывает наш авторитет. Никто не задался вопросом, что, возможно, мужчины извиняются недостаточно часто*. Что бы ни делали мужчины, они правы, потому что у них больше власти, денег и влияния. «За языком женщин — их голосом, интонацией, лексикой, построением фраз — культура следит точно так же придирчиво, как и за их внешним видом», — пишет Кэмерон. Феминисток всегда попрекают за их тон и тактику, но на самом деле раздражение вызвано самой их решимостью говорить. 

Если дело женщин быть вечно неправыми, то дело Неудобных женщин — доказывать, что это вредная чушь.