Не стой у себя на пути: почему работа не должна влиять на самооценку
Дейв Холлис построил головокружительную карьеру — должность генерального директора медиа-стартапа, должность президента по дистрибуции киностудии The Walt Disney Company, также работа в сфере рекламы, исследований и технологий в секторе развлечений. Дейв — отец восьмерых детей, четверо из них приемные, коллекционер спортивных памятных вещей, заядлый бегун и гордый владелец Ford Bronco 1969 года выпуска. В какой-то момент все пошло не по плану: борьба с алкоголизмом, проблемы на работе и неуверенность в том, что он хороший отец, опустили Дейва на самое дно. Тогда он встал перед выбором: выходить из зоны комфорта, чтобы стать лучше, чем когда-либо, или ничего не делать и остаться тем, кто он есть сейчас.
По иронии судьбы точка кипения в профессиональной деятельности наступила тогда, когда у меня была самая высокооплачиваемая и высокая должность за всю историю своей карьеры. Я был руководителем отдела продаж Walt Disney Company. Проще говоря, я продавал фильмы в кинотеатры и делал это целых семь лет из своей семнадцатилетней карьеры в Disney. И мы отлично преуспевали. Нет, мы не просто продали несколько суперхитов; мы продавали все успешные фильмы и побили все существующие рекорды. Иначе быть и не могло. Я пришёл на эту должность в период приобретения компании Pixar. Вскоре после этого мы приобрели Marvel Studios... а затем и LucasFilm.
Неудивительно, если через лет сто тот период будут считать началом Золотого века киностудии. Коллекция фильмов Disney с участием реальных актёров («Красавица и чудовище» и «Книга джунглей») и анимационные фильмы (такие как «Холодное сердце» и «Зверополис») в сочетании с нечеловеческим постоянством Pixar («История игрушек 3», «Головоломка»), беспрецедентным размахом Marvel (собравшим в моё время около 10 миллиардов долларов) и феноменом LucasFilm (всевозможные «Звёздные войны») собрались воедино, чтобы войти в историю кинопроката. Пока я занимал должность руководителя отдела продаж, у нас выдался самый удачный год в истории бизнеса. За ним последовал второй по величине год в истории. Мы выпустили девять из десяти самых успешных премьер выходного дня и достигли наилучших показателей за рубежом. Мы утвердили свой бренд как самый процветающий в сфере развлечений и при этом создали нечто, чему в истории кино не было аналогов.
Я работал с лучшими из лучших людей в этой сфере. Меня окружала удивительная команда руководителей, которых я искренне уважал. Они создавали атмосферу, где людям действительно нравилось работать. Возможность участия в столь уникальном процессе означала сотрудничество с величайшими авторами, когда-либо работавшими в данном бизнесе. А как же талантливые актёры, воплотившие роли в жизнь? Они тоже были частью процесса — от людей, с которыми вы мечтали встретиться, до людей, с кем вы когда-то заводили разговор на премьере нового фильма.
И всё это сопровождалось романтическими представлениями о Голливуде, красных дорожках и последующих вечеринках. Вы спросите: но как же так вышло, что именно этот успешный момент карьеры стал самой депрессивной точкой в жизни?
Хотите поплакаться в жилетку?
Или, может, вам голову проверить?
Да-да, понимаю. Голову проверять не нужно, потому что сейчас я отчётливо вижу, что ложь под названием «Работа — это зеркало личности» мешала мне стать тем, кем мне суждено было стать. Как такое вообще возможно?
Оказалось, что продать «Мстителей» и «Звёздные войны» не так уж и сложно. Не нужно до конца понимать принципы работы кинотеатров, чтобы догадаться об их главной стратегии: процветающий бизнес = лучшие фильмы. Поэтому, когда вы предлагаете купить отличный фильм по определённой цене, вам не требуется столько же усилий, сколько, скажем, требовалось моему предшественнику, который продавал «Реальных кабанов». Нет, я не имею ничего против Джона Траволты, Мартина Лоуренса и Тима Аллена на мотоциклах. И да, я с радостью буду смотреть фильм, где Рэй Лиотта играет роль плохого парня. Вот только усилия, необходимые для заключения сделки на фильм, в основе которого лежит история о кризисе среднего возраста (типа «Сыновей анархии»), сильно отличаются от усилий, требуемых для продажи «Звездных войн».
В этом и заключалась суть моей нереализованности. Я получал отличные оценки, и мне для этого не нужно было учиться. По мере того, как список фильмов неуклонно рос, а команды набирали обороты, хиты стали появляться всё чаще. Мимолётные усилия, требуемые для заключения сделок, оставляли во мне чувство, которое я долгое время даже не мог объяснить. Я получал самые высокие гонорары в своей жизни и самое большое признание в карьере. Я стал предметом зависти других — тех, кому приходилось трудиться больше, чтобы выполнить аналогичную работу на других студиях. И всё же, ввиду столь явного контраста, я был несчастен.
Я уверен, что некоторым из вас сейчас очень хотелось бы хорошенько вмазать по этому несчастному лицу. О каких таких проблемах ты тут ноешь, Дэйв? Да, я всё понимаю. Но вот в чём дело: у нас с вами много общего. Мы похожи в том случае, если вы не увольняетесь с работы лишь по той причине, что она, как вам кажется, стала частью вас. У нас много общего, если вы не хотите бросить себе вызов и заняться чем-то другим, потому что боитесь навредить своей устоявшейся личности и превратиться в посмешище в глазах других. Я допустил, чтобы работа — чью значимость определили другие лица — влияла на моё отношение к самому себе. Работа решала за меня, сколько времени я находился (или не находился) дома и как я себя чувствовал. И, что более важно, она повлияла на то, как я использовал данный мне потенциал, чтобы проявить себя в жизни.
Кем я только не был в профессиональной сфере: ассистентом, координатором, публицистом, тур-менеджером, продюсером, представителем, директором, вице-президентом, президентом, а теперь и генеральным директором. За двадцать пять лет работы я добился самых высоких должностей, и, хотя они отлично характеризовали уровень моей работы, они никак не определяли мою личность. Они не придавали мне ценности. Да, в то время я полагал, что работа — это зеркало личности и что без должности я по своей сути ничего не значил. Если у меня нет высокого звания или меня не повысили достаточно быстро — значит, я не такой хороший человек, не такой способный работник. Я считал, что без хорошей должности я не мог внести вклад в общество и не мог соответствовать тому, кем я надеялся стать.
Конечно, я гордился своей способностью переходить с одной ступени карьерной лестницы на другую, однако это безграничное стремление к высоким должностям настолько увязалось в сознании, что стало влиять на мою самооценку. Эта истина, это разграничение между профессиональной деятельностью и собственным «я» подарили долгожданную свободу от беспокойства о чужом мнении. Наконец я смог сосредоточиться на реальности, которую иногда я с трудом вижу или в которую с трудом верю:
Я могу быть хорошим человеком независимо от того, где я работаю. Сама по себе сфера деятельности не делает меня хорошим человеком.
Я могу обеспечивать свою семью любыми доступными мне способами, однако рост моего успеха вовсе не оправдывает семейную бездеятельность. Успех не должен влиять на отношения между супругами или на отношения с детьми.
Я могу заслужить уважение независимо от должности, а иногда, как выяснилось, и отказавшись от неё.
Я заслуживаю любви, независимо от того, что написано на моей визитной карточке.
Я достоин лучшего, и род занятости не имеет значения.
Но даже когда мы слышим или читаем столь явные истины, нам всё равно иногда трудно поверить и искоренить ту ложь, которой мы так долго придерживались. Почему же так происходит?
***
«Вспомните детство. От кого из родителей вы больше всего ждали любви и кем вам приходилось быть, чтобы её получить?»
Вот такая приветственная заставка встречала нас в первый день судьбоносной конференции по личностному развитию. Если честно, я никогда не задумывался над этим вопросом. Я уверен, что большинство из вас тоже никогда об этом не думало. Наше поведение, как сознательное, так и бессознательное, уходит корнями в самые ранние детские воспоминания. Как нам нужно было вести себя, чтобы получить желаемую реакцию? Очевидно, что реакция, на которую надеется большинство из нас, — это любовь, внимание, привязанность, безопасность или какая-то их комбинация. Действия, предпринимаемые нами в пятилетнем возрасте, мало чем отличаются от действий, используемых и в десять лет, и в двадцать, и в разгар кризиса среднего возраста.
С самого раннего детства достижения ассоциировались у меня с любовью. Если бы мне удалось собрать больше всех трофеев, возглавить больше всех клубов, попасть в общество почёта или в спортивные команды, читать отрывки из Библии и получить хорошую работу, меня бы похлопали по спине и заключили бы в гордые объятия, которых я жаждал. Эти достижения стали дорогой к любви, и, как и многие другие, я безудержно за ними гнался.
Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что моих родителей не так уж и волновало, получал ли я самые высокие оценки и заслужил ли лишнюю ленту на выпускной мантии. Однако созданная в воображении реальность — будто достижения равны любви — определяла многие решения во всех сферах моей жизни.
Стремление к достижениям вынуждало меня менять должности как перчатки. Каждая работа стала новым шансом показать моим родителям, друзьям и сверстникам, что я достоин их внимания. Эй, любите меня! Не за то, кто я есть, а за должность. Да, меня это мотивировало, но, чёрт возьми, так жить неправильно.
В то время я, конечно же, об этом не знал. Да и вообще, до того момента, как я потратил некоторое время на размышления о причинах своих поступков, мне никогда не приходило в голову попытаться составить карту событий своей жизни и разобраться, как эти ситуации меня сформировали. Пока я не начал копаться в личностном развитии, посещать терапию и проделывать определённую работу, я так и верил в иллюзию, что все свои действия я контролирую сам. Я не говорю, что достичь такого состояния, когда вы контролируете ситуацию, невозможно. Но я понял, что пока вы не осознаете причины своих поступков, бессознательные привычки без лишних колебаний смогут встать на вашем пути, стоит жизни подкрасться изза угла и ударить вас по голени.
Ложь о том, что работа — это зеркало личности, всплывала снова и снова с самой первой моей работы. Эта книга не настолько длинна, а истории не настолько интересны, чтобы перечислять их все, поэтому вместо этого позвольте мне рассказать о трёх случаях за время работы в Disney, когда это явление ярко проявлялось: один раз в начале, один раз в середине и один раз в конце.
В самом начале работы в компании Disney меня взяли на должность, где я чувствовал себя неуверенно. Мне всё время казалось, что я им не подхожу. Всего через пару лет меня перевели на другую должность, хотя я был не самым опытным кандидатом. Конечно же, я тут же создал в голове идею, что все остальные в организации сомневались в моей готовности и пригодности. Сейчас я понимаю, что проецировал собственную неуверенность на людей, которые, как мне казалось, меня осуждали. Я всё время жил в страхе, что меня выставят глупцом. Меня преследовала безумная мысль, будто все вокруг критикуют каждый мой шаг.
Я понимал, что неуверенность в себе не шла мне на пользу, однако логика быстро опровергалась нелепым беспокойством маленького мальчика, мысли которого раз за разом возвращались к ложным утверждениям. Насмешки из четвёртого класса не уступали достижениям взрослого человека. Как бы вы ни думали, что вы сражаетесь против всего мира, в эти моменты, когда вы пытаетесь избавиться от неуверенности в себе, вы боретесь только с самим собой.
Мне повезло, что в моей жизни присутствовали хорошие наставники. Ошибки, возникшие в результате неуверенности и работы подсознания, позволили им пролить свет на сферу личностного роста. В результате я смог правильно взаимодействовать с любой командой, с любым руководством и, в конечном счёте, сам с собой. Именно во время перехода на более высокую должность, к которой, как мне казалось, я был не готов, наставник дал мне один из лучших советов.
Поскольку в то время я беспокоился, что меня выставят дураком, не справляющимся с обязанностями, всякий раз, когда во время совещания возникала малейшая пауза, я вставлял что-нибудь умное (или, по крайней мере, это звучало умно в моём воображении). Таким образом я пытался показать, насколько я опытен в доверенной мне области. Каким бы гениальным не было моё высказывание, оно не всегда имело отношение к новой роли или даже к теме, обсуждаемой на собрании. Но, боже, я серьёзно думал, что докажу неправоту коллег, сомневающихся в моей способности выполнять новую работу.
После одной особенно прозрачной демонстрации своей неуверенности, когда я вставлял любые мудрые замечания, которые только мог придумать, мой босс попросил меня зайти к нему в кабинет для короткой беседы. Пока мы шли по коридору, я размышлял, получу ли я традиционное «дай пять!» или, может, что-то более значимое. Может быть, он выдаст мне сертификат за мой вклад, превышающий все ожидания? Или, возможно, я был настолько гениален, что босс прикажет запечатлеть мою мудрость в бронзовой статуе?
Мы вошли в кабинет. Дверь закрылась. Босс очень спокойно повернулся и сказал пять слов, которые больно ранили мою детскую душу:
«Заткни уже свой чёртов рот».
Это было похоже на конец видеоигры Mortal Kombat из детства. Прикончить его. Это было ужасно. Человек, чьё мнение было так для меня важно, прикончил меня одной только фразой. Но тут он продолжил: «Ты отлично справляешься. Ты — лучший человек на этой должности, и я бы не поставил тебя, если бы хоть чуточку в этом сомневался. Перестань уже беспокоиться о других и докажи, на что ты способен своими результатами».
О. Отлично. Это уже лучше.
Оказывается, каждый раз, когда я открывал рот в попытке доказать свою состоятельность, я делал шаг в противоположном направлении.
Этот совет сослужил мне хорошую службу. Он открыл мне новый путь, где я использовал новые возможности, совершал новые ошибки. Я обрёл не только наставника, но и человека, который указывал на мои промахи и учил держать себя в руках. В конечном итоге благодаря его методике мне удалось найти более эффективные способы не мешать самому себе. Я стал проще относиться к непонятным мне областям. Я всё больше и больше стремился развиваться, и, пока опыт потихоньку начал появляться, я переключился с личных достижений на мою способность создавать команды и решать проблемы группой.