Гнилые местечки и невидимые подтасовки: можно ли выиграть выборы честным путем
Самый умный способ сфальсифицировать выборы — сделать это еще до того, как напечатают избирательные бюллетени. Если вам приходится нанимать подручных и устраивать танцы вокруг избирательных урн, считайте, что задача провалена. Сегодня передовые автократы обеспечивают себе победу задолго до дня голосования.
Российские политики уже давно взяли на вооружение этот принцип. В 1998 году проходили новые выборы в Законодательное собрание Санкт-Петербурга. Действующий депутат Олег Сергеев начал угрожать политическому доминированию губернатора Владимира Яковлева. Яковлев, будучи популистом в полуавторитарной политической системе, со всей серьезностью отнесся к оппоненту. Зная о неразвитости гражданского общества и непоследовательности применения законов, он, судя по всему, решил нейтрализовать тех, кто посмел бросить ему вызов. И когда Сергеев заявил о выдвижении на новый депутатский срок, к его удивлению, в списке кандидатов оказалось еще двое Олегов Сергеевых — пенсионер и безработный. Ни у одного из них не было навыков для работы в парламенте. Они были выбраны исключительно из-за своего имени. Когда избиратели получали в руки бюллетень, они не знали, который из Сергеевых — их кандидат. Многие отметили не того, как и было запланировано.
Хотя эта остроумная форма фальсификации заставляет улыбнуться, обычно в предвыборных манипуляциях мало веселого. Как мы убедимся в следующих главах, фальшивые демократии используют целый ряд стратегий удержания власти, которые негативно сказываются на социальной и политической жизни страны, включая покупку голосов (глава 2) и прямое насилие (глава 3). Действительно, еще до появления двух подставных тезок против Сергеева были задействованы более устрашающие тактики. Неизвестные лица напали на него с резиновыми дубинками и избили до полусмерти, сломав ребра и проломив череп. Он еле выжил и два месяца восстанавливался в больнице. Когда режиму не удалось убить или запугать Сергеева, в ход пошел отвлекающий маневр.
Во время той же избирательной кампании с противодействием столкнулись и другие кандидаты. По правилам выдвижения каждый из них должен предоставить необходимое количество подписей, чтобы продемонстрировать народную поддержку. Это означает, что, если не дать кандидату собрать достаточно имен на подписных листах, это может помешать его регистрации. С этой целью бандиты, связанные с правящей партией, напали в лифте на женщину, собиравшую подписи за выдвижение одного поэта. Она очнулась с переломанными ребрами, однако кошелек был при ней. Единственное, что пропало, — папка с собранными подписями.
В предвыборных фальсификациях существует окно возможностей — золотой период, когда грамотно выбранные стратегии можно реализовать тонко, легально и при этом безотказно.
Такие вопиющие попытки фальсификации применяются и по сей день в ряде стран, где руководители сталкиваются с особенно сильной оппозицией либо чувствуют, что могут отмахнуться от внутренней и международной критики.
Однако настолько откровенные приемы слишком рискованны и обходятся чересчур дорого, поскольку они у всех на виду. Каждому было известно, что Олега Сергеева избили.
Его травмы стали наглядной иллюстрацией того, на что готов пойти режим ради победы. Все избиратели, пришедшие голосовать, видели в бюллетене трех Олегов Сергеевых и понимали, что власти затеяли грязную игру. А международным наблюдателям не составило труда зафиксировать грубые нарушения, когда простых волонтеров начали избивать в лифтах.
Но фальшивые демократы располагают и более хитроумными стратегиями, чтобы сдержать напор оппонентов. Для понимания их логики важно представлять себе шесть стратегий, описанных во вступлении, как взаимозаменяемые инструменты. Их можно применять в разных комбинациях и смотреть, что сработает. Когда руководителю надо подогнать результат выборов, он не ограничивается единственным тузом в рукаве. Его подход двухмерный: на одной оси он располагает риск разоблачения, а на другой — шанс на успех.
Электоральные манипуляции можно считать эффективными, если вам удалось победить и при этом не потерять легитимность
В предвыборных фальсификациях существует окно возможностей — золотой период, когда грамотно выбранные стратегии можно реализовать тонко, легально и при этом безотказно. С другой стороны, самые топорные нарушения видны невооруженным глазом, явно выходят за рамки закона и почти не приносят плодов. Соответственно, умудренные опытом режимы держатся подальше от криминальных методов и все силы бросают на изобретение изящных и заблаговременных ключиков к новому сроку полномочий. Иными словами, электоральные манипуляции можно считать эффективными, если вам удалось победить и при этом не потерять легитимность. Такие тактики включают подделку списков избирателей, исключение определенных кандидатов из предвыборной гонки, а также игры с границами избирательных округов ради аккумулирования партийной поддержки. У всех этих тактик есть общее: их можно начинать за несколько месяцев до даты голосования. Наблюдателей в этот период еще мало, а сами тактики можно выдать за технические новшества или юридические формальности. Когда эти механизмы запущены грамотно, правительства могут получить несправедливое преимущество, но избежать негативного внимания — осуждения, санкций, международных судов, которые неизбежно грозят, если диктатор остановит выбор на примитивных инструментах своего арсенала.
Важно отметить, что, как и многие другие виды нарушений, описанные в этой книге, данные типы фальсификаций уходят корнями глубоко в историю. Во многих случаях черновой вариант подобных злоупотреблений был разработан правящими партиями западных стран, которые сегодня считаются оплотом демократии.
В Великобритании начала XIX века часто встречались так называемые гнилые местечки — безлюдные округа, где проживала горстка избирателей, зависящих от единственного землевладельца. Самой дурной славой пользовался Старый Сарум, в котором избирателей не было вовсе. Хозяин земли пользовался своим правом выбирать арендаторов для помещений, известных как «дома городского держания», и они наделялись правом голоса. В 1831 году во всем избирательном округе было лишь 11 голосующих жителей.
Крохотный электорат, а также зависимость жильцов от лендлорда гарантировали, что тот всегда будет избран в парламент. В XVIII веке Старый Сарум многие годы принадлежал семейству Питт и исправно избирал Уильяма Питта — старшего, который в 1760-х годах стал премьер-министром. Когда же Питты решили продать земельный участок, они получили за него целых 60 тыс. фунтов. Разумеется, он не стоил таких денег. Покупатель платил не за территорию, а за парламентское место впридачу.
Как мы обозначили во вступлении, исторические зарисовки нужны не для разоблачения сегодняшней демократии в западных странах, а для того, чтобы понять, как те или иные типы фальсификаций зародились и трансформировались в нынешние формы. Глядя в прошлое, можно узнать, как бороться с электоральными манипуляциями в будущем.
Если вы ждете мастер-класс по изощренным и вполне законным предвыборным фальсификациям, добро пожаловать в США. Хотя эту страну считают мировым образцом демократии, именно в Америке были обкатаны многие схемы, пользующиеся сегодня популярностью. В особенности это относится к двум наиболее проверенным методам получения предвыборного преимущества: перекройка избирательных округов и подавление избирателей.
Первый из методов восходит к Элбриджу Герри, в честь которого и получил свое название на английском (gerrymandering, джерримендеринг). Герри родился в Массачусетсе в 1744 году, когда США еще не отделились от Великобритании. К 18 годам он начал торговать рыбой на местном рынке, а через десять лет, вдохновившись революционным идеями, прошел в Законодательное собрание Массачусетса. В 1776 году, в разгар Войны за независимость США, Герри участвовал в Континентальном конгрессе в Филадельфии (с этого конгресса началась самостоятельная история Соединенных Штатов).
В течение следующих десяти лет он играл важную роль в политическом развитии страны, а в 1787 году на Конституционном собрании внес ключевой вклад в систему сдержек и противовесов, которая используется в Америке и поныне. Герри отказывался подписывать изначальный вариант конституции без Билля о правах. Он проиграл ту битву — в 1789 году конституцию приняли без Билля — но выиграл войну: два года спустя документ все же был принят. Отчасти именно благодаря Герри американцы пользуются официально закрепленными правами и свободами, такими как свобода слова и свобода прессы.
Более того, будущий президент Джон Адамс был под таким впечатлением от его законотворческих успехов, что написал: «Если бы все присутствующие равнялись на Герри, правам и свободам Америки был бы не страшен сам дьявол». Может быть, и так, но впоследствии многие и впрямь стали равняться на Герри в избирательных вопросах, и это нанесло правам граждан большой урон. К несчастью для себя, он вошел в историю не как отец-основатель Билля о правах, а как отец-основатель американских фальсификаций. В 1810 году его избрали губернатором Массачусетса. Америка на тот момент была еще молодой и хрупкой демократией, и, подобно многим другим странам, упомянутым в этой книге, избирательное законодательство было еще слабым, процветала скупка голосов. Герри состоял в Демократическо-республиканской партии Томаса Джефферсона. На выборах 1812 года она столкнулась с жесткой конкуренцией со стороны Федералистской партии Александра Гамильтона. В преддверии выборов отделение партии в штате Массачусетс решило сформировать избирательную карту таким образом, чтобы сторонники федералистов оказались компактно расположены в немногочисленных округах, а Демократическо-республиканская партия получила бы максимальное преимущество в парламенте штата.
В итоге они настолько исказили границы избирательных округов, что люди начали замечать неладное. В выпуске «Boston Gazette» от 26 марта 1812 года вышла карикатура на один из новых округов причудливой формы. Художнику осталось дорисовать крылья и раздвоенный язык, и получилась саламандра. Подпись гласила: «ГЕРРИМАНДРА: новый вид чудища...» Словечко прижилось и затмило все прочие достижения Герри. Это несколько обидно, ведь сам он, как сообщали, не только не имел отношения к замыслу, но и высказался резко против. Впрочем, в итоге он неохотно подписал закон с изменениями.
Как бы то ни было, тактика сработала превосходно — по крайней мере, в краткосрочной перспективе. По всему штату федералистам досталось на 1602 голоса больше, ситуация явно складывалась не в пользу партии Герри. Однако, благодаря искаженным границам, федералисты одержали победу лишь в 11 из 40 избирательных округов. Что касается долгосрочных последствий, эта стратегия принесла Герри большие проблемы. Неприкрытая манипуляция волеизъявлением избирателей вызвала шквал критики. Репутация Герри была запятнана, и ему не удалось переизбраться на следующий срок. Впрочем, он восстановил свое положение и продвинулся до поста вице-президента при президенте Джеймсе Мэдисоне. В этой должности и умер — в 1814 году, в возрасте 70 лет.
Перекройка избирательных округов впоследствии вошла в целый ряд политических систем по всему миру, особенно там, где низкий уровень распространенности СМИ и общественного наблюдения позволял проворачивать дела незаметно. И даже в сегодняшних США эта форма фальсификаций продолжает существовать в более тонком и хитром виде, искажая результаты голосований с серьезными последствиями для качества американской демократии.
Проблемы, вызванные искривлением границ, хорошо иллюстрирует парадокс, который бросает тень на каждые выборы в Конгресс. Социологические опросы последовательно демонстрируют, что лишь 10–20% американского населения положительно относятся к этому законодательному органу. Аналогичный уровень расположения американцы испытывают к тараканам (да, такие соцопросы тоже проводились).
Но, несмотря на общественное презрение, лишь 8 из 435 народных избранников не смогли переизбраться в 2016 году.
Это один из самых низких показателей в мире — гораздо ниже, чем такие же показатели в законодательных органах стран Африки южнее Сахары, а ведь этот регион по остальным параметрам считается куда менее демократическим.
Разумеется, одна из причин подобного положения дел — границы округов, заранее продуманные заинтересованными парламентами штатов. Текущим руководителям разрешили рисовать избирательную карту, определяющую места, за которые они конкурируют. С таким же успехом можно поставить лис сторожить курятники. В результате многие карты округов напоминают чернильные кляксы, а не нормальные географические районы. К примеру, в Иллинойсе четвертый избирательный округ прозвали «латинскими наушниками», потому что он объединяет два отдельных района, населенных преимущественно латиноамериканцами, а между ними тянется тонкая полоска, местами шириной в одну дорогу.
Из-за такого причудливого территориального деления сторонники Демократической партии оказываются максимально сконцентрированы на единственном искривленном участке, а республиканцы могут одерживать победы в прилегающих районах, хотя с географической точки зрения они в подавляющем меньшинстве. В сухом остатке получается ослабление представительства латиноамериканцев и несоразмерно большое количество округов, голосующих за республиканцев, которое не подтверждается избирательной статистикой.