Гадать нельзя исследовать: откуда в современной России появилась мода на мистицизм

Феминистская статья о картах таро, в которой разумные тезисы феминистских исследований аккуратно подшиваются к несколько консервативному призыву отказаться от науки, на самом деле, интересна не наукой и не феминизмом. Она выводит в обсуждение в публичной интеллектуальной сфере New Age — явление, глубоко проросшее в ткань современного российского общества. Этим термином обозначают совокупность различных мистических течений и движений, в основном оккультного и эзотерического характера, смешивающих фрагменты и идеи из разных религий, учений и теорий. Астрология, альтернативная хронология, вера в Атлантиду или древний контакт с инопланетянами, медитации, современное язычество и те же карты таро — все это элементы «религии нового века».

В СССР New Age был важной частью культуры научно-технической интеллигенции

О New Age не очень принято говорить в среде ученых, он остается в тени стандартного и привычного атеистического дискурса. Легко ополчиться на православных, которые не закрыли храмы во время пандемии. Или обсуждать, как мусульмане ищут истоки современной науки в исламе. Или сделать главный жупел богоборчества из свидетелей Иеговы, запрещающих переливать кровь. А адептов New Age таким образом к стенке не приставишь. В церковь они не ходят, в старца на небесах не верят, да и вообще, вряд ли признают свои практики религиозными. 

Но есть, возможно, еще одна причина такой лояльности: в СССР New Age был важной частью культуры научно-технической интеллигенции. Потрясающие исследования на эту тему сделал историк культуры Илья Кукулин — в Советском союзе именно научно-популярные и научно-технические журналы еще с 60-х годов стали главным рупором распространения New Age. 

По Кукулину, функция New Age для советского интеллигента ужасно похожа на то, чем хвастают авторы статьи в Village, расхваливая карты таро — помощь в преодолении тревоги, которую вызывает окружающий мир. 

«В СССР фактически была невозможна открытая дискуссия по общественным вопросам. Развитие страны постоянно вызывало у людей страх: страна меняется, но неясно, насколько это зависит от прихоти первого лица, насколько от «схватки бульдогов под ковром», насколько от каких-то скрытых экономических процессов… Сообщения о том, что реальность вообще загадочна и таинственна, позволяли немножко снизить страх людей», — объясняет ученый в интервью «Индикатору». 

Когда современные ученые винят Перестройку в засилье оккультизма в 90-е годы, они не знают истории или лукавят

Это происходило в советской науке, которая развивалась в отрыве от общества: физики, решающие важные задачи оборонного значения, внутри стен лаборатории пользовались свободой мышления и работали на переднем крае современной им науки. Но этот прогресс науки в «башне из слоновой кости» никак не помогал прогрессу социальному — свобода научной мысли не распространялась на повседневное мышление. Замена социальных наук марксизмом-ленинизмом и запрет религий фактически оставлял людей без инструментов и даже языка, с помощью которого они могли бы отрефлексировать глобальные вопросы, которые встают перед каждой личностью. А New Age их снабдил этим языком и инструментарием.

Поэтому, когда современные ученые винят Перестройку в засилье оккультизма в 90-е годы, они не знают истории или лукавят — оккультизм не пришел извне, а хлынул в народные массы именно из субкультуры интеллектуалов.

Собственно, с тех пор он никуда не делся. Яркий пример — фактически образовавшееся на метро «Площадь революции» в Москве языческое капище со своей системой тотемов, ценностей и практик. Возможно, New Age стал меньше заметен в публичном поле именно из-за его движения вниз по социальной лестнице к тем слоям населения, которые не имеют площадки для высказываний за пределами программ вроде «Битвы экстрасенсов». Но из его незаметности нельзя делать вывод о незначительности масштабов его влияния. Формирование совершенно новых систем устройства мира в головах людей, занятых поиском высшего смысла, блестяще описывает в своем романе «Маятник Фуко» итальянский писатель Умберто Эко. Не хочу выступать спойлером истории (и очень советую его прочесть), но, поверьте, новоявленные мистические практики могут быть совсем, совсем небезобидны.

Поэтому авторы статьи в The Village, по сути, не предлагают ничего нового: они заимствуют из своего уголка New Age — карт таро — инструменты и практики для решения тех задач, которые наука для них не решает либо из-за объективных методологических ограничений, либо из-за ее субъективной закрытости.

Люди легко заполняют информационный и ценностный вакуум, возникающий из-за отсутствия науки в публичном поле

Можно спорить о том, правда ли карты таро являются для феминисток альтернативой науки и приемлемы ли они в качестве феминистской практики, но то, что эта дискуссия содержит прямой запрос на демократизацию науки и преодоление ее отделенности от жизни обычных людей, довольно очевидно. И в удовлетворении этого запроса науке стоит быть заинтересованной не меньше, чем людям: люди легко заполняют информационный и ценностный вакуум, возникающий из-за отсутствия науки в публичном поле, а вот восстановить общественную роль науки и ее влияние на умы после этого очень сложно.

Как может выглядеть связанная с обществом наука? Во-первых, это практики гражданской науки — вовлечения неспециалистов в проведение научных исследований, когда им поручается небольшая, но не поддающаяся автоматизации часть большой работы. Это может быть фотография растения или животного, загруженная в приложение, или описание научного изображения — например, космического снимка. В России такие проекты собирает портал «Люди науки», с его помощью можно стать ученым, открытым обществу. Если обывателей не хочется прямо сейчас пускать в свою научную работу, с ними можно просто научиться общаться. Университет ИТМО сделал открытый всем большой онлайн-курс по научной коммуникации, Science Slam помогает ученым сделать первые шаги к выступлению на научно-популярной сцене, Ассоциация коммуникаторов в сфере образования и науки (АКСОН) делает тренинги по работе со СМИ для ученых, а многие университеты поощряют такую работу не только благодарностью, но и денежными премиями — в общем, возможности есть, если их искать. 

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции