Пожалуйста, не умирай: Каннский фестиваль как оплот настоящего кино и мощный фильм-открытие «Аннет»
Увидеть Каннский кинофестиваль и умереть — такие ощущения в этом году вызвала дорога до Франции из России. Это самый тяжелый смотр в истории — во всяком случае, в плане попадания в зал. В соцсетях шутили, что дорога российских кинокритиков во Францию окажется для них интереснее, чем фильмы, которые они там увидят, — получилась не совсем шутка или совсем не шутка.
Чтобы попасть в Шенгенскую зону, автору этих строк пришлось схитрить и показать австрийскому пограничнику билет на автобус на следующий день в хорватский Загреб. А после прохождения контроля отменить этот билет и по внутриевропейским рейсам добраться до Франции — если лететь прямиком из России, пришлось бы сидеть десятидневный карантин, не смотреть кино. Способ обхода придумали на форуме Винского, крупнейшем сайте для индивидуальных путешественников, назвали его «австрийский транзит», хотя лучше бы подошло именование «австрийский блицкриг».
Отечественное производство: Россия примет участие в Каннском кинофестивале в этом году
После всех этих нервов сам фестиваль уже априори волновал и впечатлял. Здесь особо никто не переживает по поводу пандемии — люди ходят по улицам без масок (почти все, кроме китайских туристов) и радуются жизни, как везде в Европе после снятия жестких локдаунов. Тем не менее аура смотра неуловимо изменилась.
Теперь, чтобы хотя бы попасть во Дворец фестивалей, нужно каждые двое суток сдавать тест — все сделано очень технологично. Да и очереди на показы, где иногда приходилось стоять по много часов, чтобы просто посмотреть конкурсный фильм, поменяли на онлайн-систему бронирования, которая, впрочем, тоже работает через пень-колоду, отчего все российские кинокритики синхронно просыпаются в семь утра по местному времени и непрерывно обновляют падающий сайт.
Весь центр города, уже давно не вмещающего такой масштабный фестиваль, стоит в пробках из людей
Даже фан-зону, где сторожили звезд с красной дорожки сумасшедшие поклонники со специально привезенными для этого стремянками (чтобы фотографировать с высоты), убрали, и теперь несчастные толпятся на тротуаре, тянут руки с телефонами, будучи не в силах хоть что-то снять. А весь центр города, уже давно не вмещающего такой масштабный фестиваль, стоит в пробках из людей — приходится прорываться на показы при помощи локтей и кулаков.
В этом смысле Каннский смотр был и остается всемирным чемпионатом по унижению всех вокруг ради блеска и гламура. Возникает вопрос: если все уже сто раз говорили и писали, что фестивали больше никому не нужны, что онлайн-кинотеатры и так каждый день заливают новым отборным контентом, то зачем куда-то ехать, рисковать попасть под тридцать третью ковидную волну и стоять в очередях? Оказалось, все за тем же — за кино.
Мюзикл о непринятии смерти
Канны-2021 сразу оглушают внутреннего скептика. Фильм открытия, конкурсная «Аннетт» Леоса Каракса с Марион Котийяр и Адамом Драйвером, — это просто мощь. Нет и не было ничего сравнимого с этой картиной уже давно. Это настоящий кинематографический праздник — и его явление зрителю было возможно только при полном параде, с красной дорожкой и кататоническими речами о киномагии на церемонии открытия.
«Аннетт» — это мюзикл, но не тот, к которому мы привыкли. Этот жанр обычно душеспасительный и бодрый, а здесь сплошная безнадега и оперный, размеренный темп. По сути, это экзистенциальная рок-опера, написанная для Каракса затейливой группой Sparks, братьями Маэл — российскому зрителю они известны по фильму «Жмурки», где герой Дмитрия Дюжева на чужой квартире перебирает виниловые пластинки.
Селин Дион, «Джейн» Генсбур и взрывающаяся голова: 10 фильмов Каннского кинофестиваля про женщин
Sparks всегда были в андерграунде, плюс их туда задвинул в свое время Фредди Меркьюри, на которого они были чем-то похожи. Впрочем, братья не сдались и продолжают до сих пор выпускать изумительные альбомы. А еще они написали сценарий фильма «Аннетт», песни для него и все это преподнесли Леосу Караксу на Каннском фестивале 9 лет назад, как раз когда он показывал свой предпоследний фильм «Корпорация «Святые моторы», посвященный памяти его жены, русской актрисы Катерины Голубевой, ушедшей из жизни при таинственных обстоятельствах. Вся «Аннетт» — это грандиозная рефлексия по поводу того, как жить, если больше некого любить, даже собственную дочь (новая картина посвящена Насте Голубевой-Каракс, дочери режиссера).
Каракс не пытается показать, что можно дальше как-то существовать без любви, — наоборот
И это не какая-нибудь кинооперетта, где все потанцевали, попели и разошлись. Адам Драйвер выдает свою сильнейшую актерскую работу за несколько лет, играя, по сути, самого Каракса, разве что незначительно метафорически переосмысленного. Его герой, странный и несмешной, но необъяснимо популярный стендап-комик Генри МакГенри, выступающий под псевдонимом Божья обезьянка, тоже потеряет свою жену, оперную певицу Энн (Марион Котийяр). Эту потерю, пережитую Караксом по-настоящему, он не переосмысляет и не пытается показать, что можно дальше как-то существовать без любви, — наоборот, он планомерно и на протяжении почти что двух с половиной часов добивает зрителя тотальной безысходностью своего положения. После этого фильма хочется курить, даже если не куришь, настолько он тяжелый — хотя, казалось бы, мюзикл.
Всей этой зрительской мучительной радости мы были бы лишены, если бы не Каннский кинофестиваль. Пусть он ощущается как вынужденный анахронизм и его существование оправдывается разве что параллельно проходящим в подвале Дворца фестивалей кинорынком — все равно ради таких фильмов о том, что жить не хочется, как раз и хочется жить.