«Нос, или Заговор «не таких» Андрея Хржановского: грандиозная киноопера про силу искусства
Идея превратить в анимационный фильм авангардную оперу Дмитрия Шостаковича «Нос» (по одноименному произведению Гоголя) пришла Хржановскому еще в конце 1960-х, во времена учебы во ВГИКе. Он даже получил личное разрешение композитора — тот очень лестно отзывался о дипломной работе Хржановского «Жил-был Колязин» (этот фильм на долгое время запрещенной советской цензурой — Forbes) и сам предложил превратить свой спектакль в фильм.
Тогда сделать это было невозможно: оперу еще в 1930 году сняли с театральных сцен и держали в опале более 40 лет — классический сюжет, в котором работник государственной системы теряет собственный нос, а вместе с ним лицо в обществе, был крайне провокационным для только набиравшей обороты советской власти. Так что до отечественных экранов задумка Хржановского добиралась более 50 лет и вышла только в 2020-м под заголовком «Нос, или Заговор «не таких».
Мир как неудачный порноблокбастер: итоги 71-го Берлинского кинофестиваля
Фильм делится на три акта, или «сна». В первом мы наблюдаем за анимационной постановкой оперы Шостаковича, своего рода грезами самого композитора. К гоголевскому сюжету о сбежавшем носе Хржановский добавляет микс из эпох и настроений: в канцелярских конторках чиновники в винтажных мундирах сидят за вполне настоящими компьютерами, а демонический шнобель асессора Ковалева разъезжает по имперской России на лимузине.
Эта фантазия перетекает в следующий эпизод, центральным участником которого является Сталин — скорее всего, эти видения принадлежат Михаилу Булгакову, для которого желание встречи с вождем народа было своего рода навязчивой манией до конца жизни. Иосиф Виссарионович, разыграв странную сценку с сапогами не по размеру, отправляется на ту самую оперу — и, углядев в ней нечто опасное, накладывает вето на постановку. Наконец, третий сон — это уже, видимо, сон Сталина, в котором он, под музыку из «Антиформалистского райка» все того же Шостаковича, рассуждает, как было бы здорово всех авторов «ненародной музыки» отправить в лагеря. К сожалению, мечтам порой суждено сбываться.
«Главная идея «Носа» — противостояние настоящего искусства и конвейера, человеческого труда и механической штамповки»
Грандиозный размах «Носа» поражает воображение как минимум мастерством исполнения: авангардистские коллажи Хржановского превращают фильм в аудиовизуальный музей истории мультипликации. Тут вам и классическая рисованная анимация, и перекладка, и «живая живопись», и даже стилизация под советские агитационные плакаты. В каждом кадре видна работа человеческих рук, каждый персонаж «собран» и раскрашен с огромной любовью. Совершенство фильма — результат огромной прикладной работы, и это само по себе часть концепции. Ведь главная идея «Носа» — противостояние настоящего искусства и конвейера, человеческого труда и механической штамповки, искренних чувств и желания выгоды.
Трехактная структура проекта Хржановского, со вступлением и прологом (начинается и заканчивается фильм в самолете, где летят выдающиеся люди искусства, те самые «не такие»), делает его ближе к формату классической оперы с увертюрой и кодой, нежели к формату кино. В нем нет привычных сюжетных «завязок-развязок», кульминации и других атрибутов, призванных удержать внимание зрителя любой ценой.
«Золотой глобус» — 2021: кто победил и нужна ли вообще эта премия
Это произведение невозможно оценить без полной эмоциональной вовлеченности. Поэтому можно смело говорить про высокий порог вхождения — экспрессивная постановка, постоянно трансгрессирующая из кино в мультфильм, музыку, документальный очерк, видеоинсталляцию и черт еще знает что, может шокировать неподготовленного человека. Но так и должно работать искусство — удивлять, поражать, вызывать искренние эмоции. Это несущая стена «Носа» и основа сюжетного конфликта, грандиозный «сумбур вместо музыки» (так называлась статья, в которой Шостаковича обвинили в формализме за оперу «Леди Макбет Мценского уезда»), который призван сломать крепкую, но уродливую стену конформизма.
«Нос» — это авторское осмысление трагедии художника, вынужденного творить под дамокловым мечом советской власти
Хржановский принадлежит к поколению тех, кто застал советские репрессии, поэтому «Нос» для него — невероятно личный проект. Отец Хржановского работал с учениками великого режиссера Мейерхольда (еще одного важного героя картины), который был расстрелян за антисоветскую деятельность в 1940 году. Художник Павел Филонов, у которого также учился отец Хржановского и чьими картинами навеяна стилистика фильма, оказался под станком «антиформалистских» репрессий в 1930-х. Шостакович, до того как в 1950-х годах примкнуть к стану «государственных композиторов», в 1940-х был обвинен в «буржуазном формализме» и отстранен от работы. Сам Хржановский тоже стал жертвой советской карательной машины: в 1968 году выход его мультфильма «Стеклянная гармоника» о страхе власти перед силой музыки совпал со вторжением войск в Чехословакию. Мультфильм был подвержен цензурированию, после чего запрещен, а самого Хржановского отправили служить в морской флот.
«Нос» — это авторское осмысление трагедии художника, вынужденного творить под дамокловым мечом советской власти, которая во всем видела «заговор «не таких». А заодно и фильм-предупреждение, временами пугающе актуальный: достаточно вспомнить процесс против Юлии Цветковой, арест рэпера Хаски, свежий законопроект о запрете несанкционированной просветительской деятельности, и другие истории еще толком не минувшего прошлого и настоящего.
По российским меркам, новый фильм Хржановского — произведение настолько неординарное, что впору придумать новое определение подобного вида искусства. Теперь понятно, откуда растут корни проекта «Дау» за авторством сына режиссера — Ильи Хржановского. Оба произведения — монументальные попытки выйти за рамки классического нарратива и устоявшейся формы. Но если проект Хржановского-младшего был оценен неоднозначно по целому ряду причин, одна из которых — рассинхрон между концепцией и ее восприятием, то в случае с «Носом» все ровно наоборот. Фильм приняли с восторгом, во многом из-за цельности смысла и формы. В этой работе чувствуется не только осознанность автора, который с самого начала знал, каким должен быть конечный результат, но и ясное понимание цели своего высказывания. «Нос, или Заговор «не таких» — это памятник всякому смелому искусству, памятник смелости вообще и искусству в принципе. И, конечно, это ода человечности, которая так нужна нам в начале этого беспокойного десятилетия.