«Государство не должно усложнять работу врачей бюрократией»: Иван Янковский — о фильме «Не лечи меня» и борьбе за справедливость
В больнице провинциального города N работает молодой хирург-травматолог Илья (Иван Янковский). Условия труда так себе — лечить приходится без необходимого оборудования, в тяжелых бытовых условиях, под началом заведующего-взяточника (Александр Демидов). «Жаль, что ты врач хороший», — сокрушается начальник. Он имеет долю от врачебных взяток, и держать в больнице бессребреника-Илью ему совсем не выгодно.
Готовность бескорыстно помогать выходит главному герою боком — когда в подземном переходе случайному прохожему становится плохо, молодой врач бросается его спасать. И спустя время получает миллионный иск от спасенного — при непрямом массаже сердца Илья сломал ребро пациенту. Пока герой пытается решить вопрос с неблагодарным, на первый план выходит любовная линия. В больницу попадает Вера (Лукерья Иляшенко) — состоятельная девушка, невеста серьезного бизнесмена (Петр Федоров). Илья понимает — ей нужна срочная операция, и, чтобы получить разрешение, мошенничает с документами и становится мужем пациентки.
Идея фильма проста и даже незамысловата: бездушному институту здравоохранения, где процветают бюрократия и коррупция, противопоставлен врач — неравнодушный, талантливый. Его смелость не в том, чтобы устраивать революцию в отдельно взятом учреждении, а в том, чтобы хорошо делать свою работу, несмотря на обстоятельства.
При всей серьезности выбранной темы, «Не лечи меня» — это комедия (за шутки в кадре в основном отвечают Александр Демидов из «Квартета И» и Дмитрий Нагиев в роли функционера от медицины), причем комедия добрая. Поэтому финал у фильма подчеркнуто сказочный и оптимистичный. Возможно, это именно то, что нужно нам всем сегодня.
В интервью Forbes Life Иван Янковский рассказал, почему захотел сняться в «Не лечи меня» и что думает о работе российских врачей в современных реалиях.
— Про вас известно, что вы очень тщательно выбираете роли, от многих предложений отказываетесь. Чем вас заинтересовала роль в фильме «Не лечи меня»?
— Я люблю работать с дебютантами. Сценарий мне дал Миша Малинин (Маралес), я прочитал, и мне показалась дико смешной вся эта история с человеком, которого ты откачал в переходе, спас ему жизнь, а он потом требует от тебя денежной компенсации. Понравилась тонкая сатира на врачебный мир, на врачебное пространство. Сатира в хорошем смысле, это не стеб, не какое-то злое высмеивание врачей, а, наоборот, сатира на такое понятие как «оптимизация», когда чиновники раздают обещания на словах, сулят новую технику и классные условия труда, а врачам все равно приходится по старинке лечить пациентов, спасать им жизни.
Мне показалось правильным поговорить об этих проблемах, подсветить их. Сценарий был написан с юмором, его главный герой — молодой талантливый врач, который живет не в Берлине, не в Израиле, а в российской глубинке, и не уезжает, потому что ему дороги люди. Он по-настоящему любит свое дело, поэтому, что бы с ним не случалось – неприятности на работе, придирки начальства, — он проходит через все трудности с улыбкой на лице. Потом еще я узнал, кто будет моими партнерами по площадке — Виталий Шевелев, Александр Демидов, Дмитрий Нагиев, Лукерья Ильяшенко — и все сошлось.
«Мой герой ведет себя парадоксально, неожиданно. Может обидчику и дрель в рот вставить»
— Ваша громкая актерская работа в ушедшем году – фильм «Текст». Вы рассказывали, что тогда точно знали, какого человека играть, что были знакомы с такими людьми, как оперативник Петр Хазин. А что касается врача Ильи, был у него конкретный прообраз?
— По поводу «Текста» — действительно, в юности у меня в окружении были такие люди, как тот парень, которого я сыграл. Я знал тех, кто считал, что мир у их ног. Они, конечно, заблуждались в этом — наверное, в силу возраста. Это у их родителей были какие-то возможности, а они полагали, что эти возможности автоматически распространяются и на них. Я это замечал вокруг себя, запомнил и воспроизвел в этой роли.
А вот в «Не лечи меня» такой конкретной ролевой модели не было. Я играл просто талантливого парня, некоего супергероя из глубинки, хирурга-травматолога. Это собирательный образ. Я, конечно, общался с хирургами, которые были на площадке, но они мне просто показывали как скальпель держать, как правильно надевать хирургические перчатки, как начинается операция, что при этом говорить и делать.
— Ваш герой работает в условиях дикой коррупции, но это его совершенно не трогает, он не лезет на баррикады, не возмущается, просто работает себе и все.
— Это такой человек, он легкий. Он надеется на лучшее, но действует, исходя из худшего. А чего драться? Он считает, что кулаками ничего не докажешь, особенно начальству
— Вы тоже придерживаетесь таких принципов?
— Я не такой человек. Если чувствую, что где-то несправедливость, то, конечно, буду всеми возможными способами с ней бороться. Но только если я действительно чувствую проблему всей душой, если есть личное подключение — тогда я никогда не буду молчать, буду действовать. Но быть против только потому, что все против — это не для меня. Я не люблю хайповать и вливаться в общие тенденции.
А мой герой на обстоятельства, в которых он работает, смотрит немного отстраненно, его они не трогают. Вообще, он ведет себя парадоксально, неожиданно. Может обидчику и дрель в рот вставить.
«Заранее знать, как ты сыграешь — это не для меня, разочаруешься на первой же сцене, закопаешься»
— Подобный персонаж в кино уже засветился – врач-социофоб, который очень хорошо лечит пациентов, но вот с начальством у него отношения не складываются. Ему не интересна карьера, а интересно только его дело – доктор Хаус, например.
— А я не смотрел сериал «Доктора Хауса». Все-таки мой персонаж не такой уж и социофоб, он очень обаятельный, прикольный. У него доброе сердце. Хоть он и кажется циником, но в переходе случайного человека откачал. Он на самом деле герой, который своего героизма не замечает. Для него это повседневность, ремесло. Мне, актеру, например, надо текст выучить, чтобы играть на сцене, а его профиль — спасение жизни. Его поле деятельности — реанимация, приемное отделение.
— Были сложности в воплощении героя?
— Поиск правды – это всегда сложно, хотя именно в этой роли особенных сложностей не было. Разве что монолог, где мне надо было перечислять лекарства, «барбитураты» или как-то так, вот это было сложно запомнить. Я же врача играю, мне эти слова надо произносить легко. Миша, режиссер, ими легко жонглирует, как мячиками, а я не могу повторить.
Когда я выхожу на площадку, то не знаю точно, как буду играть. Я заготовок никогда не имею, просто в процессе понимаю, в какую сторону все это вести. Я иду от ситуации, от игры партнера, как она выстраивается, по-живому реагирую. Заранее знать, как ты сыграешь — это не для меня, разочаруешься на первой же сцене, закопаешься. Это игровой процесс, поиск. Тут главное — иметь хорошее настроение.
«Наш фильм обращает внимание на все сложности врачебного мира – как у нас не хватает коек, оборудования»
— На съемочной площадке, когда вы в белом халате стояли за операционным столом, не приходила мысль — могли бы вы работать врачом?
— Да, думал об этом. Я бы врачом-хирургом работать не смог. Однозначно. Вот психологом — наверное, да. Оказывать помощь в восстановлении ментального здоровья, помогать человеку вылечить душевные болезни, это, может быть, и попробовал бы. Но что касается операций, вторгаться в тело человека, брать на себя такую ответственность — я вообще бы не смог и преклоняюсь перед теми, кто может. Кто всю свою жизнь этому посвящает.
Здорово, что у нас появилась возможность выпустить картину про врачей в такое время, в пандемию. Сейчас каждый человек, наверное, переосмыслил роль врачей в нашей жизни. Наш фильм о том, что доктор — это человек, думающий в первую очередь о другом. Доктор не может быть эгоистом. Врачебное дело, особенно если ты хирург, как мой герой, подразумевает ответственность за жизнь человека, когда любое твое неправильное решение может привести к гибели пациента. Наш фильм обращает внимание на все сложности врачебного мира – как у нас не хватает коек, оборудования, в каких сложных условиях врачи отстаивают чужие жизни. Государство должно упрощать им работу, а не усложнять бесконечной бюрократией.
Сейчас врачи признаны героями прошедшего года, и это абсолютно справедливо. Мы должны молиться за всех врачей, которые с нами проживают эти времена, помогают нашим родным. Надеюсь, нам удалось этим фильмом выразить им нашу огромную благодарность. Хотя «Не лечи меня» мы снимали три года назад, когда не было речи ни про какую пандемию.
Данила Козловский: «Если ты снимаешь хорошие фильмы, кино — дело прибыльное»
— Вы с трудом смогли выделить нам немного времени на интервью, у вас сейчас напряженные съемки. Расскажите немного про них.
— Я играю главную роль в фильме режиссера Андрея Сидорова «Чемпион мира» — шахматиста Анатолия Евгеньевича Карпова. Этот фильм рассказывает про 32 партии в историческом матче за звание чемпиона мира в городе Багио, которые играл Карпов на протяжении трех месяцев.
Это, может быть, самая главная роль, которая у меня была когда-либо. Тот персонаж, которого мы сейчас с Андреем Сидоровым лепим, делаем — он совершенно не похож на то, что я делал раньше в кино. Однозначно. Это человек в панцире, который действует такими скромными, невидимыми методами. Через шахматную доску, через просто взгляды. Очень экономный в своих проявлениях. Он не отличается яркой индивидуальностью. При всех своих огромных достижениях, очень непритязательный, правильно сформировавший свое видение на то, чем он занимается. Передать то, что творится в этот момент у него внутри — моя самая сложная и интересная задача.
Еще и в условиях коронавируса сами съемки напоминают обстоятельства этого матча. Кто-то заболел — тут же следует остановка съемок, только возобновили, уже я заболел — опять остановка съемок. И, конечно, шахматы не самый активный вид спорта, который динамично можно снять. Не самый очевидный. На площадке беспрестанно идут поиски персонажа, поиски правды. Это самая сложная картина, над которой я работал.
«На экзамене в театральном меня спрашивали: «Иван, а вы зачем пошли сюда, ведь до вас уже все было сделано вашими предками»
— Как вообще прошел ваш 2020 год?
— Замечательно год прошел. Я за это время сделал важные вещи, поработал с Владимиром Владимировичем Мирзоевым, он очень глубокий режиссер, ищущий, исследующий смысл жизни. Для него очень важны ответы на вопросы—– для чего человек живет на этой земле, что такое дьявол, что такое Бог. Как эти два сочетания в человеке могут уживаться. Эти вопросы меня самого волнуют до сих пор.
Я снялся у него в сериале «Топи», по сценарию Дмитрия Глуховского. В январе выйдут все семь серий. Я очень люблю Глуховского, мы с ним уже работали на съемках фильма «Текст», он тоже снят по его сценарию. Я еще никогда до этого не играл в сериале. Через Митин материал мне было безумно интересно исследовать экзистенциальные вопросы бытия, работать на этом поле.
Там история не просто про раздвоение личности, там распятерение персонажа. Просто расщепление человека в состоянии ожидания смерти. Герой умирает от рака и осознает, что он не успел понять про жизнь ничего, не успел ничего сделать. «Топи» мы снимали в Минске, там революция началась, и нам пришлось ездить туда в это сложное время. Съемки наложились друг на друга, и мне пришлось сниматься и в «Чемпионе мире», и «Топях» одновременно. Это было очень сложно.
Более «Обычная женщина»: каким получилось продолжение одного из лучших российских сериалов
— Вам в этот сложный год еще и исполнилось 30 лет – как думаете, в какую сторону вы меняетесь с возрастом?
— Я вырос, повзрослел, устаканился в каких-то решениях, взглядах. Но когда пересматриваю свои какие-то интервью, вижу, что внутренне почти не меняюсь с возрастом. Я просто всегда верил в свой метод, который придумал — интуитивно-чувственный метод, который меня не подводит, и я тоже его не обманываю. Принципы этого метода очень просты: если мне комфортно — я в игре, если не комфортно — я из нее выхожу.
На экзамене в театральном меня спрашивали: «Иван, а вы зачем пошли сюда, ведь до вас уже все было сделано вашими предками. Зачем вы сюда идете, какой в этом смысл?». В этот момент у меня родилась такая теория про яблоко и яблоню — что яблоко не упало с яблони, а наоборот, осталось на нем и цветет. Вот я, в принципе, так и стараюсь жить и работать — чтобы это яблоко наливалось и зрело, не отрываясь от дерева своих предков, от своих корней.