Россия постепенно начинает выходить из карантина и снимать ограничительные меры, направленные на борьбу с коронавирусом. За последние месяцы в обществе возник серьезный запрос на новое качество отношений с государством. Аналитики центра социального проектирования «Платформа» и Социологического антикризисного центра провели исследование общественных ожиданий, связанных с выходом из экономического и социального шока в восстановительный период. Большинство опрошенных в ходе исследования россиян полагают, что в посткризисном мире власть должна отказаться от жесткого регулирования общественной жизни и запретов, меньше трети респондентов считают, что государству стоит усилить контроль над общественной жизнью.
Синдром возвращения с войны
54% респондентов ожидают существенного изменения порядка вещей в посткризисном мире, которое в социологическом сообществе называют синдромом возвращения с войны. Под этим явлением подразумевается ожидание нового порядка вещей, «где человек или частная структура воспринимают государство не в качестве внешнего отстраненного регулятора, но находятся с ним в реальном взаимодействии и «слышат» друг друга», — приходят к такому выводу аналитики.
Это явление создает определенные ожидания, отмечает основатель ЦСП «Платформа» Алексей Фирсов: «С одной стороны, заботы к «потрепанному» обществу, компенсации понесенных потерь; с другой стороны, ожидание какого-то «нового мира», который станет лучше прежнего, в котором государство, бюрократия дадут больше прав и свобод, позволят отдышаться, усилят внимание и эмпатию, не будут создавать новые барьеры в качестве психологической компенсации за все лишения. Помимо НЭПа для бизнеса, людям нужна НСП — новая социальная политика».
Население хочет видеть уменьшение дистанции между обществом и властью, способность властей слышать реальные запросы населения. 51% разделяют мнение, что сейчас в обществе присутствуют чрезмерное количество запретов, и менее трети опрошенных считают, что государство должно усилить контроль за всеми сферами жизни общества.
Александр Асмолов, заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ:
В нашей стране были колебания, были качания, были неразбериха и в буквальном смысле коллапс и фрустрация власти. Сегодня власть действует по формуле «я знаю, как надо», но это не помогает, потому что это все более и более расходится с тем, что люди видят каждый день. Государство выбирает политику ограничений, а не формирования доверия. В результате таких действий власти у общества формируется то, что можно назвать выученной беспомощностью, — ощущение, что исход от тебя не зависит, что бы ты ни делал.
Наказания, жесткий окрик — этими инструментами наше государство владеет намного более искусно, чем пониманием модели успеха, чем пониманием инициатив, чем пониманием совместных действий, которые могут привести к успеху. Но именно самоорганизация, спонтанные сигналы окажутся наиболее перспективными в ситуации кризиса.
Любой вариант НЭПа — это вариант, связанный с поддержкой инициативы, самоорганизации. Нужна программа необезличенных мер, которые принимаются, когда вводится карантин для всех. Нужна политика персонализации, за которой стоит ценность каждого человека. И для этой политики нужны совершенно другие стили коммуникации любых властных структур с населением страны.
Оставить в покое
Общество и бизнес нуждаются в возможности «отдышаться», когда власть на время отказывается от жесткого регулирования, репрессивных функций и позиции «сверхкомпетенции» (изначального знания, «как надо» поступать всем и в чем состоит общественное благо). «При этом государство находится в максимальном диалоге с участниками рынка, проявляет эмпатию и меняет стилистику в отношениях с населением, — говорится в исследовании. — Коротко эту политику можно выразить формулой «оставить общество в покое» после ухода непосредственной эпидемической опасности».
Михаил Виноградов, политолог, фонд «Петербургская политика»:
За последний месяц мы увидели вместо единого образа власти, государства как субъекта, много разных субъектов, которые между собой тоже не договорились. Реализовывалось несколько разных курсов, были колебания. При этом был отчетливо сделан акцент на запугивании граждан не столько вирусом (кто мог, его уже испугался), сколько действиями самой власти, во что люди верили гораздо легче, чем в собственно вирус. Важным моментом стало ощущение отсутствия эмпатии со стороны власти, подчас избыточный акцент на запретительных административных мерах. И было заметно, что жесткие нотки нравится произносить, даже если многие угрозы не сопровождались реальными репрессиями.
А вернуть обществу ощущение перспектив могли бы такие инструменты политики, как развитие нового качества горизонтальных связей, укрепление механизмов кооперации; новое качество диалога между государством и обществом, государством и бизнесом; изменение вектора в области заботы о здоровье, переход от политики контроля к политике заботы, формирование культуры и ответственности человека; развитие городской среды.
Симон Кордонский, фонд «Хамовники»:
Последствия карантина можно сравнить с возвращением из плена. Биологический «Смерш», проверки, тесты, справки о том, что не был, не привлекался, не судим. Это стресс. Но в восстановлении после кризиса я бы не полагался на государство. Любая забота государства оборачивается дополнительным обременением. Государство в целом считает людей, скорее, не гражданами, а подданными. О подданных нужно заботиться, но не нести перед ними ответственность. А человек в таких отношениях всегда будет неудовлетворенным — будет ждать, чтобы за ним ухаживали, будет чувствовать себя обделенным. Если говорить о периоде после пандемии, нужно оставить людей в покое. Люди сами возьмут, что им надо.
Среди общественных настроений эксперты фиксируют неопределенность, однако настроения легко склоняются в сторону пессимистических ожиданий: российское общество в целом пессимистично оценивает перспективы страны и мира в период после пандемии. Треть опрошенных уверена, что общество станет более разобщенным, 14% — что люди станут больше помогать друг другу.
Параллельно с этим авторы опроса отмечают необычный тренд на «либерализацию» массового сознания — признание тех представителей общества, чьи ценности и культурные установки не разделяет большинство. Эксперты указывают на распространенный российский стереотип о большой дистанции между консервативными ценностями населения, «глубинным народом» и активным городским классом в традиционном противопоставлении этих двух групп и делают вывод о сокращении дистанции между ними из-за всеобщей драматичной ситуации.