Запретный маникюр: хозяйки салонов красоты об убытках из-за простоя, подпольной работе и ценах после пандемии

Ожидается ли взрывной спрос на салоны красоты после карантина? Как скоро они возобновят работу и вырастут ли цены на услуги? Есть ли вероятность, что салоны красоты в формате open space потерпят нокдаун и возможно ли предоставление услуг на дому? Во сколько обходится простой одного салона в месяц? Стоит ли в будущем надеяться на Instagram как платформу для продвижения бизнеса и почему русских считают миллионерами в Беверли-Хиллз? На эти и другие вопросы ответили совладелицы салонов красоты и школы макияжа Prive 7 Сузанна Карпова и Ирина Митрошкина, основательницы международной сети Nail Sunny сестры Арина и Элеонора Мовсисян, создательница Aesthetiks Beauty Group и сети салонов красоты Keep Looking Ксения Шипилова, а также инфлюенсер и основательница бренда Inhype Анастасия Решетова. 

Партнеры видеопроекта — президент и основатель Promoitalia Group и VM Corporation Валерио Матано, а также студия декора Юлии Шакировой.

О зарплатах и господдержке

Сузанна Карпова: Мы выплачиваем весь зарплатный фонд. Помощь государства, которое дало нам отсрочки по налоговым платежам, — это, конечно, прекрасная новость для нас. Это нам действительно помогло, потому что налоговые выплаты, которые мы должны были сейчас осуществить, мы используем на выплату зарплат. Но, если говорить о скидках, которые предоставили по налоговым вычетам, например, с зарплаты, — это немного забавно для нас, потому что скидка распространяется только на МРОТ (на сумму 12 000 рублей с копейками), а зарплаты, конечно же, намного выше.

На мой взгляд, разумнее было бы хотя бы на ближайший год, если делать скидки на налоги, сделать их на всю зарплату, которую выплачивает какая бы то ни было организация. У нас есть административные сотрудники, у которых существует фиксированная ставка заработной платы. Но если мы говорим про мастеров, у них небольшая фиксированная ставка, а все остальное, что они зарабатывали, — это проценты. Соответственно, проценты могут выплачиваться тогда, когда ведется деятельность. Если она не ведется, нет и процентов. Поэтому та стабильная ставка зарплаты, которую они получают, не столь ощутима для того, чтобы жить нормальной жизнью. А люди все-таки платят за квартиру, содержат детей. В общем, плохо от сложившейся ситуации всем. Простой наших салонов в Москве нам обходится приблизительно в 3 млн рублей в месяц.

Ирина Митрошкина: Мы прекрасно понимаем, что обстановка очень серьезная. В нашем коллективе близкие и семейные отношения, поэтому мы никакого из наших дорогих сотрудников не сокращали, более того, старались помогать тем, у кого в этот момент были какие-то проблемы. Мы своих не бросаем. Слава богу, есть такая возможность.

Арина Мовсисян: Один месяц простоя салонов Nail Sunny в России нам обходится в десятки миллионов рублей. В Америке сумма повыше. Общий оборот нашей сети составляет от 600 млн до 700 млн рублей в год.

Элеонора Мовсисян: Мы заполнили заявки на получение государственной поддержки, будем ждать. Надеюсь, что в этом или в следующем месяце наши сотрудники уже получат минимальную финансовую поддержку.

Арина и Элеонора Мовсисян: Мы как бизнес хотели бы скорее начать работать и зарабатывать свои личные деньги. Многое мы уже сделали сами, например, договорились с арендодателями о том, чтобы они освободили нас от аренды. Для нас это большая победа. Что касается субсидий, мы понимаем, что это не подарок. Когда-то все это нужно будет кому-то возвращать. Например, выплату налога мы отсрочили уже на 6 месяцев. Больше долгов мы не хотим. Нам и так хватает расходов.

Анастасия Решетова: Я знаю, что многие предприятия распустили свой коллектив. Мне очень жаль людей, которые попали под сокращение. Я не понимаю, чем они сейчас занимаются. Еще более жаль самозанятых, у которых нет руководителей, которые могли бы обеспечить им какую-то поддержку. А у нас дела обстоят совсем иначе. Я хочу сохранить команду, я не могу бросить своих сотрудников в беде, поэтому в прошлом месяце я выплачивала им минимальный оклад. У нас 40 человек в команде. В мае поступили очень хорошие новости. Сейчас приготовили второй пакет антикризисных мер, куда входит меры поддержки для малых и средних предприятий. Мы вроде под все требования для получения этой поддержки подходим. Нам обещают безвозмездную помощь, каждому сотруднику будут выплачивать минимальный размер оплаты труда 12 130 рублей. Если на эту сумму я еще добавлю своих денег, человек сможет жить.

Иногда в день мы зарабатывали по 400 000 рублей, соответственно, грубо говоря, за 10 дней простоя мы теряем 4 млн рублей. Не могу сказать, что я несу убытки, но я могла бы зарабатывать эти деньги и в апреле, и в мае.

О безопасности в салонах красоты

Ксения Шипилова: В салонах должен стоять термометр. Мы даже присматривались к такому, который функционирует автоматически, он стоит чуть больше 100 000 рублей. Но ты же не будешь к каждому гостю подходить, выдавать градусник и говорить: «Будьте добры, давайте измерим вам температуру». Введение мер безопасности в салонах — сложный момент, потому что, во-первых, это достаточно дорого. Мы просчитывали, меры безопасности нам будут обходиться в 5000 рублей в день на каждый салон. К тому же, когда мы оправимся, у нас не будет возможности принимать людей в том объеме, в котором мы это делали раньше. Я не знаю, как мы будем зарабатывать, потому что у нас также есть open space, есть места, где располагаются маникюрная зона, зона стилистов, в которых кресла стоят рядом, и гости обычно обслуживаются достаточно близко друг к  другу. Одновременно проводить ряд процедур будет невозможно. Косметолог не сможет работать на расстоянии 1,5 метров. Я думаю, что когда мы выйдем с карантина, все будет не так, как раньше. Нужно будет привыкать к новым реалиям.

Анастасия Решетова: Сначала был издан указ о том, что разрешается работа салонов красоты, у которых есть медицинская лицензия. Хорошо, у меня есть медицинская лицензия в салоне красоты. Но почему не может работать такой же рядом стоящий салон красоты без этой лицензии? Они делают стрижки, и я делаю стрижки. Почему я могу этим заниматься в период карантина, а они не могут? Это странно. Потом вышли дополнения к указу, и появилось более четкое понимание, что всем надо было закрыться. Что касается дистанции 1,5 метра — это нереально. Только если делать педикюр на расстоянии вытянутых рук, но мастеру это будет некомфортно.

Арина и Элеонора Мовсисян: Когда мы открывали бизнес шесть лет назад, обязательным условием работы для нас было наличие маски, перчаток, одноразовой продукции у сотрудников. Эти правила сохраняются по сей день. Хоть у нас и нет медицинской лицензии, у нас есть даже ГП-10 (воздушный стерилизатор. — Forbes), мы полностью соблюдаем стандарты санэпидстанции, проходим все проверки. У нас стерильно, как в больнице. Почему медицинским центрам разрешают работать, а нам нет? Я считаю, что это неправильно. Мы будем соблюдать все меры безопасности, все сделаем для гостей. Для нас главное — открыться.

Ирина Митрошкина: Я не могу сказать, что нам на руку то, что в наших салонах пространство разделено на кабинеты, в отличие от других салонов, где мастера работают в open space. Мои друзья, у которых как раз такие салоны, не понимают, стоит ли им вообще продолжать свою деятельность, ведь им невыгодно принимать одного клиента в час. Я рада тому, что у нас много отдельных кабинетов, в которых все услуги предоставляются отдельно: маникюр, укладка и так далее. Это более индивидуальный подход.

Сузанна Карпова: Целесообразность мер предосторожности — это достаточно спорный вопрос, потому что среди наших знакомых все, кто заболел этим ужасным вирусом, к сожалению, были и в масках, и в перчатках, соблюдали все меры. Однако береженого Бог бережет. Безусловно, мы меры предосторожности будем соблюдать, если нам позволят открыться. Конечно, отрицательный показатель наших расходов есть и будет. Жизнь покажет, будет ли от этого толк.

Об отношениях с арендодателями 

Ксения Шипилова: В конце марта, когда начался карантин, наши арендодатели пошли на уступки и дали нам скидку, по-моему, в размере 50%. Но я не знаю, что будет дальше. Однако арендодатели моих друзей и коллег впоследствии отказались от своих слов. Надеюсь, что нас это не коснется и что наши арендодатели — порядочные люди. Я рассчитываю, что в апреле нам вовсе не придется платить за аренду.

Арина Мовсисян: В течение двух месяцев нас точно не освободят от выплаты арендных платежей. Месяц, быть может, простят. Но второй и третий вряд ли.

Элеонора Мовсисян: А я буду требовать 50% скидку. У меня есть друзья в США, которые работают в индустрии красоты, их арендодатели пошли навстречу, освободив полностью от выплат по аренде в течение трех месяцев, а на период после кризиса им предоставят скидку в размере 50% на выплату аренды.

Анастасия Решетова: Какие-то арендодатели сейчас идут навстречу и полностью отменяют обязательства по выплате арендных платежей, но их не так много. Слава богу, наш арендодатель предоставил мне хорошую скидку, но все равно получается немаленькая сумма. Мне нужно платить ее раз в месяц. По-моему, государство должно было предусмотреть меры поддержки в этом направлении. Ведь у некоторых предприятий аренда стоит миллион рублей в месяц.

Об услугах на дому

Анастасия Решетова: Дома нельзя обеспечить полную дезинфекцию. В вопросах стерилизации все должно быть очень четко во избежание малейшего заражения. Плюс это дело неблагодарное. Сотрудник начнет ездить по домам, а потом подумает: «Зачем мне салон, я могу и сам справляться». Начнется полная вакханалия, я против этого. Естественно, мы обсуждали разные варианты. Сотрудники строго и четко, как и я, придерживаются позиции, что не будут ездить по домам.

Ксения Шипилова: Мы такое не практикуем, потому что это в первую очередь опасно, в том числе и для нас. Мы несем ответственность за наших сотрудников и гостей.

Арина Мовсисян: Кто-то втихаря, конечно, предоставляет услуги на дому. В принципе без этого невозможно. Но это не очень безопасно. Лучше бы салонам разрешили открыться.

Элеонора Мовсисян: Все равно для женщины поход в салон — это ритуал, ведь они устают сидеть дома, хотят куда-то выехать, показать себя.

О бизнесе после карантина

Ксения Шипилова: В салонах можно не только предлагать услуги, но и продавать товары. Сейчас мы стремимся к тому, чтобы доля продаж товаров в наших салонах составляла 40% от оборота, ведь с продажи товаров мы можем получить гораздо большую прибыль. На данный момент у нас есть небольшие запасы продукции. Что касается цен, мы не бежим их поднимать, это какое-то кощунство. Цены можно придумывать любые, можно поставить цену на маникюр 9000 рублей. Вопрос в том, кому это будет нужно? Важно понимать, что у людей сейчас нет стабильного дохода.

Мы будем следить за поведением рынка. Тем более у нас есть своя компания, мы и производим продукт, и привозим товар из-за границы, мы стараемся договариваться с нашими партнерами, чтобы они нас поддерживали, поскольку мы занимаем для них львиную долю рынка. Что касается расходных материалов, они стали дороже. По остальным направлениям мы не заметили существенного роста цен. Мы будем сохранять их на том же уровне, пока не поймем, что рынок функционирует уже по другим ценам. Однако, если стоимость на продукцию будет увеличиваться, мы будем вынуждены тоже поднимать цены, поскольку для нас самую большую долю затрат и себестоимости составляет именно косметика, продукты, на которых мы работаем. Более того, сейчас у крупнейших европейских компаний вообще нет доходов. Непонятно, как будет вести себя рынок после карантина. Мы не просто работаем как салон красоты, мы также являемся представителями ряда зарубежных компаний, у которых заказываем продукцию для всей России. Стоимость заказов может варьироваться в районе €150 000–250 000.

Анастасия Решетова: Мы точно не будем поднимать цены, и я считаю, что это неправильно, ведь люди зайдут ко мне в салон, имея за плечами определенные финансовые потери, я не хочу, чтобы повышение уровня цен стал дополнительной обузой для них.

Сузанна Карпова: Я считаю, что в данной ситуации поднимать цены — еще хуже для нас, потому что сейчас люди не будут тратить деньги в прежних объемах. К тому же это некорректно по отношению к клиенту.

О новых видах бизнеса и соцсетях 

Ирина Митрошкина: У людей мало времени, они с удовольствием проходят онлайн-курсы в любых сферах, включая курсы по макияжу. Спрос на онлайн-обучение растет. Могу сказать, что, не прибегая к целенаправленному продвижению этих курсов, имея отличительную способность, можно кого-то научить своим навыкам и даже неплохо на этом заработать. Это абсолютно сопоставимо с офлайн-бизнесом. Зачастую доход от онлайн-обучения получается даже больше, чем от офлайна. К тому же охват в онлайне намного больше. У нас есть академия, в которой проходят обучение, там всегда довольно много учеников, но количество людей, которых мы можем принять, имеет предел. Что касается онлайн-обучения, тут количество людей не ограничено. Могу сказать, что минимум 1 млн рублей в месяц можно зарабатывать в онлайне, не напрягаясь.

Анастасия Решетова: Мне было очень больно читать обвинения в свой адрес. Это было по всем федеральным каналам, во всех СМИ. Все началось с того, что в салоне клиенты начали спрашивать о том, будут ли у нас антисептики. Тогда все было в дефиците. Я закупила антисептики, сделала на них наценку, не космическую. Выставила в stories. Потом в мой адрес начали сыпаться обвинения: «Ты наживаешься на беде, лучше бы отдала пенсионерам…» Мне стало очень обидно, я поняла, что люди сейчас озабочены, испуганы и лучше их не злить, поэтому я сняла антисептики с продажи. Люди просто не знали, что я собираюсь создать собственную линию и это была своего рода «раскачка» перед выпуском собственной линии. Первая партия антисептиков Inhype разлетелась буквально за один день. Мы продали 4500 бутылочек.

Ксения Шипилова: Мы не работаем уже больше месяца, и, конечно, нам сложно держаться. Но, слава богу, до карантина (в прошлом и в позапрошлом году) мы организовали еще два направления бизнеса параллельно с салоном — это интернет-магазин Keep Looking и компанию, которая занимается производством и дистрибуцией косметики. Благодаря этим направлениям бизнеса нам удается покрывать затраты по заработным платам наших сотрудников. Что касается коллектива, мы не сократили штат, не уволили ни одного сотрудника. Хотя могли бы, конечно, это сделать. Но мы держимся. Мы выплачиваем зарплаты сотрудникам. На сегодняшний день эта сумма составляет почти 10 млн рублей.

У нас есть полугодовое планирование. Например, на интернет-магазине мы планировали заработать 7 млн рублей. Потом мы поняли, что наши новые бренды Cirkle и Rated Green хорошо продаются, поэтому мы повысили план до 12 млн рублей. На сегодняшний день мы уже заработали 19,5 млн рублей. В этом месяце мы планируем выполнить план в размере 22 млн рублей. Мы продаем продукцию в среднем на 700 000-750 000 рублей в день.

От меня часто люди отписываются из-за  того, что я очень активна в социальных сетях. Раньше я расстраивалась, а сейчас понимаю, что неважно, какая у тебя аудитория и сколько подписчиков, гораздо важнее вовлеченность людей и эффективность твоих действий в социальных сетях. У меня есть отличные проекты, например, бьюти-боксы, я продала 5000 штук за один день. Соответственно, за один день мы получили выручку в размере 75 млн рублей. Для меня это весомый показатель. Самое главное, что люди читают и смотрят контент, в какой-то момент они все же решаются купить какой-то продукт.

Анастасия Решетова: Instagram максимально помогает моему бизнесу. Я рада, что могу использовать свою личную страничку, где делюсь какими-то моментами жизни, как бизнес-площадку. Не знаю, что бы мы сейчас делали без Instagram. Но, честно говоря, я считаю, что нельзя надеяться на эту платформу в будущем. Нужно делать что-то, что будет работать и вне Instagram-площадки. На рынке рекламы также было потрясение, многие контракты на несколько миллионов рублей отменились. Все начали переносить планы, экономить, откладывать деньги. Впоследствии люди успокоились, появилось какое-то понимание относительно будущего. Но, конечно, я потеряла несколько хороших контрактов на сумму в районе 5 млн рублей.

Кризис — время возможностей?

Ксения Шипилова: Если говорить про косметику и бренды, с которыми мы работаем, кризис, — это время возможностей не для суперпремиальных компаний, а скорее для средних, граничащих с экономклассом. Сейчас такое время, когда можно продавать все, что хочешь. Люди вовлечены в социальные сети в данный момент, мне кажется, на 99%. В нынешних условиях появилась возможность продвигать свои бренды без каких-либо вложений и затрат на крупные рекламные мероприятия. Мы сейчас активно сотрудничаем с блогерами. Если вне карантина нельзя было поработать с кем-то из них бесплатно, то сейчас люди не знают, что делать и соглашаются на самые разные условия. Просто подари шампунь, и тебе сделают рекламу. Поэтому не могу сказать, что карантин — это скучное время. Для меня — это время возможностей.

Арина и Элеонора Мовсисян: Сейчас самое время делать что-то новое. Можно производить маски, стерилизаторы, открылись новые бизнес-направления. Не нужно дожидаться окончания режима самоизоляции, нужно искать новые возможности прямо сейчас.

Ирина Митрошкина: Мы всегда новые проекты запускали в кризис. Всегда смеемся над этим. Вечно такая ситуация: шлепнул кризис, а мы решили расшириться. Даже в нынешней ситуации у нас планируется открытие салона в Жуковке. Мы заметили, что чем хуже экономическая обстановка, тем больше мы стараемся что-то сделать. Мы советуем всем пробовать, не обращая внимание на то, что происходит в мире. Не стоит бояться, ждать, останавливаться, потому что кризис может оказаться самой большой возможностью в жизни. Из любого мини-бизнеса можно вырастить большой. Не нужно тянуть, нужно начинать прямо сейчас.

Сузанна Карпова: Мы всегда спорим с Ириной, и в споре рождается истина. У меня недавно в гостях была подруга, она мне сказала: «Знаешь, я впервые в жизни рада, что у меня нет никакого бизнеса». И я ее понимаю. Безусловно, сейчас подходящее время для того, чтобы что-то начинать, но нужно понимать, что именно. Если говорить про салоны красоты, конечно, сейчас не время, чтобы их открывать. Это касается всей сферы услуг, она просядет в связи с тем, что происходит в мире. Поэтому не нужно спешить, лучше переждать. Если же вы хотите приобрести франшизу, которая уже на плаву и имеет репутацию, а также имеет рычаги для грамотного управления ею, тогда шанс успешно начать бизнес в нынешних реалиях есть.

Анастасия Решетова: Большинство из нас сейчас находятся на самоизоляции. Слава богу, я переживаю этот период со своей семьей. У меня есть маленький ребенок, и он вообще не понимает, что происходит, улыбается с утра до вечера. Мы смотрим на него и думаем: «Какая у Ратмира офигенная жизнь». Что касается всех нас, я думаю, что главное — сосредоточиться на себе, на будущем. У многих должна произойти переоценка ценностей. Я, например, начала смотреть на многие вещи по-другому. Я раньше не ценила возможность путешествовать, видеть такую красоту, как горы, океан, гулять в парке, дышать чистым воздухом, смотреть на красивое небо. Сейчас этого не хватает. Когда я смогу снова заниматься тем, по чему скучала, я буду это ценить сильнее, стану счастливее. Также нужно ценить своих близких. Раньше, быть может, мы забывали с ними видеться, все время были в делах, суете. Сейчас, я думаю, те, чьи близкие находятся в зоне риска — в возрасте за 60 лет, — начали больше переживать за своих бабушек, дедушек, мам, пап. И, конечно, для души полезно заниматься волонтерской деятельностью. Я жертвую деньги, вживую пока этим не могу заниматься. Но если бы была возможность помогать без риска для здоровья, я бы это делала.