Советы бывалого. Мореплаватель Рид Стоу о том, как прожить 1152 дня в полной изоляции и полюбить одиночество

С подросткового возраста я ходил под парусом, за это время повстречал нескольких серьезных мореплавателей, которые совершали кругосветки в одиночку. Одним из них был Бернар Муатесье (французский мореплаватель, выбыл из первой в мире одиночной кругосветной гонки Sunday Times Golden Globe 1968-1969 годов со словами «Рекорд — очень глупое слово в парусе. Я продолжу плавание, потому что счастлив в море и хочу спасти свою душу». — Forbes Life). Вещи, которые он говорил, стали очень важны для меня: «Чтобы вы могли находиться в море, вы должны не думать о земле». В то время эта идея стала для меня откровением.

В первые годы моего увлечения я плавал с другом, тоже подростком, на маленькой лодке в южной части Тихого океана. Но меня тянуло к парням, которые ходили в одиночестве, они все как один рассказывали о том, насколько это удивительно. Поэтому еще в очень юном возрасте я пришел к выводу, что сама идея плавания в одиночку в море — серьезный шаг к мудрости. Так парусный спорт и мореплавание навсегда вошли в мою жизнь.

Сколько себя помню, я ходил под парусом. Следующим гармоничным шагом было отправиться в самое длинное морское путешествие в истории. Я сам построил большую шхуну и готовился к этому плаванию 20 лет. В течение этого времени я пытался найти кого-нибудь, кто мог бы согласиться пойти со мной в море на 1000 дней, но желающих не было. Никто не мог понять, какова была настоящая цель 1000-дневного путешествия, даже сейчас мало кто это понимает. Меня отговаривали, но я был непоколебим в своей цели. В конце концов нашел попутчика — им стала моя девушка Соанья, у нее сильный характер, и я поверил, что она может это сделать и быть со мной в одной лодке в открытом океане так долго.

Я действительно был рад, что Соанья пойдет со мной, но держал при себе мысль, что может случиться так, что я буду один. Есть много причин, почему люди хотят сойти на землю. Я видел самых крутых ребят, яхтсменов, которые постоянно участвуют в гонках, молодых и умных, возвращающихся на сушу, потому что пребывание в море чуждо человеку. Мы живем на земле, а не в море, и длительное пребывание на воде обладает такой чужеродностью, что многие не выдерживают этого. Несмотря на то, что я был уверен, что моя девушка пойдет со мной до конца, мне нужно было подготовить 70-футовую шхуну для управления в одиночку. Поэтому я сделал изменения в оснастке, шкотах и других местах, чтобы облегчить себе работу с ней в океане.

В итоге Соанье пришлось покинуть лодку из-за беременности. Я сразу понял, что должен продолжать вояж в одиночку, довести его до конца. У меня впереди было еще 850 дней, я не планировал такого развития событий, но, как я уже говорил, я подготовил лодку на случай, если это произойдет. Мне нужно было быть в море одному намного дольше, чем когда я был с девушкой. Но я понял, что время — лишь то, как мы его воспринимаем. Мы можем изменить свое представление о нем.

Я никогда не чувствовал себя плохо из-за одиночества, у меня была определенная миссия, которую мне надо было совершить. Когда я соприкоснулся со своим глубочайшим «я» — это было так великолепно. Это то, что каждый должен хотеть почувствовать в своей жизни — глубокую любовь и связь со всеми, со всем миром. Это ощущение разительно отличается от того, что сейчас чувствует большинство людей на планете, находящихся в одиночестве и пытающихся справиться с ним.

Еще в юности, когда я был подростком, я никогда не думал об изоляции и одиночестве негативно. Мне не приходилось с ним справляться, я, наоборот, видел в этом возможность. Для меня это никогда не было проблемой, гонкой на выживание и выносливость. Я получал от этого удовольствие. Вот почему я продолжал идти. Я любил море, мне было все равно, куда я пошел и куда прибыл. Сейчас, когда мы говорим об изоляции и о том, как она связывает всех в мире, когда хотим помочь людям, которые пытаются справиться с одиночеством, — советы, которые я слышу, находятся на совершенно ином уровне, чем я прожил свою жизнь.

Но у меня были свои ритуалы, которые помогали «упорядочить» одиночество и изоляцию. Возможно, сейчас они могут пригодиться многим по всему миру:

Заведите расписание дня. Мой распорядок базировался на том, что я должен был идти на лодке, быть морским капитаном, отвечать требованиям моря и что эти требования на море оказывали на меня постоянное давление. Так что все время, пока я был на воде, и все время, пока я был один, у меня было очень упорядоченное расписание — например, вставать по утрам вовремя, завтракать в определенное время и так далее. График помогает поддерживать порядок в голове.

Слушайте природу. Действительно важно стараться выходить на улицу. Природа и ветер в течение 1000 дней управляли моей жизнью. Я должен был знать о ветре все. А еще у меня был дневник, писать я любил всю жизнь. В основном я писал в море, мой дневник заменял роль судового журнала, куда я записывал все про свое путешествие. Письмо стало моей терапией.

Не торопитесь никуда, не суетитесь, выдохните. Возможно, в нашей занятой жизни у нас нет времени, чтобы почувствовать связь с другими. Сейчас многие люди говорят, что мы все вместе в одной лодке, теперь люди понимают, что мы едины на этой планете. Так и для меня, когда я был один в море, я как будто и не был одним, я чувствовал связь с человечеством. Я понял, что у нас у всех есть намного больше общего, чем того, что отличает нас друг от друга. Может быть, этот кризис заставит нас всех понять, что мы похожи. И даже будучи в изоляции, мы не одиноки.