День сурка. Правила выживания на карантине от инвестора Дмитрия Волкова
В дверь стук. Я еще не встал, она будит меня ровно в восемь. Отчего детям не спится?
— Папа, мы идем завтракать?
Чищу зубы, полощу рот «Мирамистином». Он безвкусный.
— Пап, он от коронавируса точно помогает?
Брызгаю в нос «Гриппфероном»: «Помогает». Хотя я, естественно, не знаю. Я только уверен, что делаю хотя бы что-то для того, чтобы остановить Армагеддон. С подвигов начинается наш день в карантине. Собственно, мы в нем застряли.
Мы возвращались с отдыха на Сейшелах, через Дубай. Она должна была полететь дальше в Петербург к маме, а я в — Италию. И застряли в Москве. Вкус пандемии я ощутил, когда отель Four Seasons в одночасье превратился в тюрьму. Мы шли на обед, когда вдруг на пляже появились люди в химзащите. Дочка: «Смотри, космонавты идут!» Они подошли, что-то сказали менеджеру ресторана, и тот со всех ног бросился на кухню. Потом исчезли все официанты. Мы уже хотели жаловаться, что заказ не несут так долго, как они все появились … в масках. «Гости немедленно должны идти в свои номера». — «Мы еще не успели пообедать». — «Срочно вернитесь в свои номера». Официант в маске похож на надсмотрщика в Гуантанамо.
«Вам запрещается покидать номер и территорию гостиницы». — «У нас сегодня вылет». — «Идите в номер и не выходите». Вот так мы и познакомились со словом «карантин». Потом объяснили, что кто-то из обслуживающего персонала был с подозрением на «корону». Но пронесло, и мы все-таки улетели с райских островов прямо в готовящуюся к блокаде Москву.
В Москве после завтрака я сажусь за инструмент и занимаюсь полчаса на рояле. Она уходит, чтобы не слушать, хотя я знаю, что иногда слушает. Из своей комнаты. Занятия на фортепиано — граница, которую я провожу между частной жизнью и работой. Возможно, для кого-то перейти на удаленку похоже на замену личных встреч на секс по телефону. Но ты всегда на удаленке, если офисы в трех разных часовых поясах. Основная проблема — определение границ. Во-первых, надо разграничить работу и все остальное. Во-вторых, нужно минимизировать границы внутри рабочего процесса.
О создании границ
1. Время. Чтобы выделить рабочий день, я использую естественные границы времени — еду, фортепиано, турник. Конец завтрака и музыкальная кода — начало рабочего дня. Турник, начало ужина — конец. Это правило позволяет работе, как таракану, не расползаться по суткам или прочим занятиям не съедать рабочее время. Есть альтернативы: уроки с ребенком, кино. Если их зафиксировать в одно и то же время, они могут служить границами для работы.
2. Пространство. Чтобы выделить работу, я организую рабочее место. Сейчас дома, но могу — в отеле, в кафе. Главное, чтобы место было постоянным. Там и только там вы работаете — и ничего больше не делаете. Это позволяет сосредоточиться. Кроме того, именно там вся «инфраструктура»: интернет, камера, гарнитура, свет, документы. Это также помогает объяснить домочадцам: «Я на работе». Во избежание всяких недоразумений лучше, чтобы позади вас была стена. Я люблю стены светлые. И только не дверь!
Априорные формы чувственности разграничивают жизнь. Но нужно еще возвести виртуальную китайскую стену.
3. Раздельное виртуальное пространство. Мне одно время мешало, что в мессенджерах переплетаются контакты деловые и личные. Собираешься ответить коллеге, а вместо этого в рабочее время читаешь личные пикантные сообщения. Пока один мой коллега не подсказал whatsapp for business. Теперь у меня на первой странице телефона именно этот мессенджер. И в нем только работа, его только читаю в рабочий день. Только не перепутать: нельзя давать личным контактам рабочий мессенджер
Подключаю ноутбук к докстанции, два монитора. На одном — бизнес-чат и календарь. На другом — экран для видеосвязи. Удобнее всего использовать зум или скайп для бизнеса. В качестве «места встречи» организатор прикрепляет ссылку на конференцию. Далее все по нотам. Только иногда в середине встречи прибегает дочь: «Пап, ты так сердишься, что все мои одноклассники пугаются». Вообще я не сержусь, просто не все слышат: «Да, мы продолжаем работать. Да, указ президента не распространяется на IT-компании». Дочка тоже в зуме, но у них смех: другой папа прошел через весь экран в одних трусах. Школа тоже перешла в режим удаленной работы. Что, собственно, случилось?
В Китае обнаружили вирус, вроде гриппа. Им заразились десятки тысяч человек, но китайцы вовремя все перекрыли: они закрыли людей дома. Только зараза распространилась наружу. Италия, Испания, потом США. Базовый показатель воспроизводства у него, кажется, несколько выше, чем у обычного гриппа, и индекс смертности, особенно у старшего поколения (от 60 и старше). Но в сумме эти два показателя могут привести к значительному числу смертей среди пожилых. Правительства друг за другом приняли ограничительные меры: закрыть границы, закрыть население дома. Это ударило по авиаперевозкам, туризму, уличному ретейлу, ресторанному бизнесу. Да еще тут и нефть… Россия не договорилась с Саудовской Аравией по ограничению добычи. Предложение выросло, спрос упал. На фоне всего этого упал рынок. В первую очередь энергетика, финансовый сектор, ну и все остальные. Что делать? Достраивать границы — в первую очередь вокруг своих стариков.
«Ты мне можешь объяснить, что все это значит? Я уже нервничаю, посмотрела выпуск с Рыбаковым. Богатые не влияют, но влияют те, кто является бенефициарами самых длинных цепочек? Что это значит?» Это спрашивает мама. Я не могу ей объяснить. И даже не уверен сам, что понимаю. Но ясно одно: «Сидите дома. Не выходите. Продукты мы все доставим. И нацепите на себя блокаторы вирусов NanoClo». Вот только теперь за этими границами оказались. И мы — по разную сторону блокады. Если у меня еще могут быть какие-то социальные контакты, то родителей нужно ограничить. Значит, мы не встречаемся минимум месяц.
Об устранении границ
1. Ресурсы и таланты. Дистанционная работа устраняет дистанцию. Компания может и должна нанимать на работу сотрудников из любого региона. И у сотрудников появляется гораздо больше возможностей. Думаю, сейчас нужно это использовать. Есть ограничения, конечно, по часовому поясу. Но они гораздо шире, чем просто локация офиса.
2. Связь. Сотрудники должны быть на связи в течение всего рабочего дня. Максимум пятнадцать минут на ответ. Все встречи меняются на телефонные звонки или видео-конференции. Они нужны для обсуждения сложных вопросов, координационных статус-митингов. После каждой встречи должен быть описан результат: решение, список задач, техническое задание. Оно должно быть доступно в общем рабочем пространстве
3. Общее виртуальное пространство. Это может быть Google Docs, MS-Office365, Confluence, канал в Телеграме, Whatsapp for business, Slack, Miro. Задача руководителя создать пространство и организовать к нему доступ. Задача сотрудника — документировать. Идея, которая находится в голове, еще не является выполненной работой. Только то, что выложено в общий доступ.
Если решение на встрече не выработано или много деталей, для этих целей я создаю группу в чате. Далее уже в ней ведется коммуникация. Важно помнить: чаще мыть руки, больше делиться информацией. И еще: я стараюсь смотреть вдаль.
Изучил ржавые крыши близлежащих домов, форму деревьев в парке внизу, изучаю машины на парковке в промежутках между встречами. Во-первых, не так быстро садится зрение. Во-вторых, помогает. Вы спрашиваете, зачем вообще все это нужно? Не является ли все это стрельбой из пушки по воробьям? Или, может, это заговор массонов, которые управляют миром?
У морали могут быть две основы: деонтологическая и утилитарная. Деонтологическая основа — это опора на норму. Каждое действие может быть соотнесено с этой нормой. Человеческая жизнь, согласно этой парадигме, является безусловной высшей целью. Следовательно, любое действие, направленное на спасение жизни (хотя бы одной), является необходимым. Исходя из деонтологической логики, мы должны сидеть на карантине в любом случае. Ну только если не рискуем при этом собственной жизнью.
Утилитарный подход не дает столь однозначного вывода. Согласно этике утилитаризма, нам нужно поступать так, чтобы сократить общую совокупность страданий в мире, сегодня и в будущем. Ограничительные меры, направленные на сохранение жизней меньшинству, вероятнее всего, увеличивают «страдания» большинства. Поэтому утилитаристы могли бы оспорить карантин.
Большинство правительств ориентируется на деонтологическую этику. Это наиболее безопасный выбор. Если бы меня спросили, я бы занялся этикой. Но пришло время воркаута. Дочка включает мобильный: она сейчас будет выкладывать сториз, как я болтаюсь на шведской стенке и турнике вверх ногами. Вообще принцип любого «турникмена»: выход на две руки в любое время суток. Пока я выхожу с помощью толстой резинки, которая подталкивает меня вверх. Воркаут в условиях карантина — самый лучший вариант: и места мало требуется, и положительный эффект для здоровья. Турник подводит жирную черту под моим рабочим днем. Перед сном десяток страниц какого-нибудь постапокалиптического романа.
Например, «Дорогу МакКарти». Выжженная земля. Пепел. По дороге, вдоль побережья свинцового океана идут два замерзших человека, отец и сын, толкая впереди продуктовую тележку. С одеялами, банками консервов, полиэтиленом. На ручке — автомобильное зеркало, чтобы видеть приближение опасности. В руках у отца револьвер с двумя патронами. Завораживающая эстетика конца света. Но это лишь один из вариантов исхода. Маловероятный.
Я думаю, нужно просто пережить День сурка.
— Папа, а мне ты почитаешь немного на ночь?