«Возможностей, как в России, нигде нет»: создатель сырка «Б.Ю. Александров» об успехе, бизнесе на похудении и пропавшем Котлере

YouTube-проект Forbes Vitality посвящен успешным людям, которые прошли через большие трудности и не опустили руки. Героем первого выпуска был человек-бренд, «король глазированных сырков» Борис Александров. Он прошел через оторвавшийся тромб и рак лимфатических узлов четвертой стадии. Кроме того, Александров три года отсидел в тюрьме за нелегальную продажу водки в СССР. В первой части большого интервью он рассказал нам историю своего пути в бизнесе, предложил свою версию того, как люди зарабатывают на эпидемиях, поделился своим видением правильного построения команды и дал несколько советов начинающим бизнесменам. Вторую часть можно прочитать здесь.

— Как вы решились и почему начали заниматься бизнесом, предпринимательством еще в Советском Союзе?

— Ответ на это один — нужно зарабатывать деньги. Если брать период перестройки, то есть 1991 год, к сожалению, наши «любимые» демократы разрушили Советский Союз и разрушили всю экономику. И в том числе под это разрушение попали врачи — мы получали копейки. Была семья, не было квартиры, и как-то нужно было из этого выходить, но врачебной работой много не заработаешь. Первое время у людей были деньги, и я открыл медицинский кооператив, но потом просто вся страна обнищала и врачам не на чем было зарабатывать. Поэтому я пошел в другой бизнес — книгоиздание. Я очень люблю читать, и первое, что мы издали, — книга Агаты Кристи «Третья девушка» тиражом 100 000 экземпляров. Мы зарабатывали по рублю с каждой проданной книги. Сейчас даже тяжело себе представить, чтобы за книжками стояла очередь, но тогда мы привозили машину книг, у нас была точка у метро «Октябрьская», в центре Москвы, и машина книг уходила буквально за 3-4 часа. Выстраивалась такая очередь, что милиционер подходил ко мне и говорил: «Борис Юрьевич, можно вас попросить отодвинуть хвост очереди в другую сторону, а то люди в метро не могут попасть». Такой дефицит был на все. Тогда деньги было зарабатывать, с одной стороны, легко, с другой — тяжело, потому что инфляция доходила до 25% в месяц.

— Многие говорят, что предпринимательство – это дар, это что-то свыше. Олег Тиньков любит говорить, что этому нельзя научиться. 

— Олег Юрьевич Тиньков ведь тоже в своей книге пишет, что спокойно и работал, и учился в институте. И начал заниматься бизнесом, чтобы заработать деньги. Поэтому это никак не связано — дар и желание заработать деньги. Просто когда приходит время и денег нет, начинаешь их зарабатывать. У кого-то это получается, у кого-то нет. И когда получается, говорят, что у кого-то дар. Я не видел ни одного человека, у которого бы дар зарабатывать деньги был на первом месте. На первом месте стоит потребность зарабатывать деньги.

— Как вы думаете, ваш опыт службы на флоте помог вам в бизнесе?

— Это одна из самых сложных служб, насколько я понимаю. Я не служил, а работал на флоте. Все-таки я же работал в торговом флоте — это не служба. Я и тогда старался что-то делать. Я был женат, у меня был ребенок, квартиры не было. Дать врачу на флоте квартиру — это где-то в шестую очередь. В первую очередь давали капитанам, во вторую очередь давали старшим механикам, помполитам и там дальше, старпомам. А врач был где-то на 6-7-м месте. И ждать квартиру нужно было 20-25 лет. А моя жена в это время с ребенком жила в Хабаровске, там был брат ее матери, у него была двухкомнатная квартира и двое детей. И вот она жила в двухкомнатной квартире с двумя детьми, ещё сама с ребенком. Я как мужчина должен что-то делать или я должен смотреть, как моя жена будет 25 лет жить у дяди в кармане? Нет, конечно. Любой мужчина должен решать этот вопрос. Если ты женился, ты берешь на себя роль обеспечения семьи. Тем более жены у меня были красивые, и всегда у них, наверное, были другие предложения от более успешных людей. Мне не хотелось уступать.

— Там же вы первый раз попробовали себя в качестве предпринимателя?

— Многие моряки занимались мелким бизнесом. Например, ходили мы в Японию, люди покупали там мохер, тогда был популярный, продавали его, покупали джинсы — продавали. Ну, а нам повезло, мы вышли на ковры и занимались коврами.

— До каких пор это продолжалось?

— Вы понимаете, в чем слабость молодежи — она старается показать себя. И, когда мы стали зарабатывать на флоте хорошие деньги, мы стали себя показывать. Например, мы плывем и заказываем ресторан. Приходим, например, в порт Ванино — просим зарезервировать столик. Этот столик тогда резервировался на четыре человека, а сидело в итоге 16 человек. Мы собирали все стулья, которые были в ресторане, брали даже ящики. Тогда же попасть в ресторан в портовом городе было невозможно. Ты платил швейцару за то, чтобы он тебя впустил, платил официанту за то, чтобы он тебя обслуживал. Мы стали там часто ходить в ресторан, и на нас, конечно, обратили внимание. Я понял, что надо уезжать оттуда, и уехал.

— Борис Юрьевич, а почему вы выбрали Латвию?

— Это произошло случайно. Когда я заболел раком, почти 10 лет назад, мне нужно было лечиться в Германии. Курсы лечения длились 6 месяцев. Если у тебя была виза, то ты имел право находиться в стране только по три месяца раз в полгода. И мне надо было как-то находить выход из этого положения. Я купил в Латвии квартиру в Юрмале. И получил вид на жительство. Со временем здоровье поправилось, но из-за гормонов, которые использовали при лечении, я сильно поправился. Тогда я решил создать центр похудания. В свое время я отсидел в тюрьме по 154-й статье, это незаконное предпринимательство. В тюрьме изоляция, там нет соблазнов. Тебе дают то, что дают, и все. Там толстых людей вообще нет. И я тогда решил этот принцип претворить здесь. Мы взяли, купили 180 гектаров земли, обнесли их забором, построили гостиницы.

— Значит, вы хотели сделать свою тюрьму в Европе?

— Цивилизованную тюрьму, с природой. То есть не тюрьму, а сам принцип тюрьмы – изоляция. Чтобы у человека не было соблазнов. И у нас это всё пошло, и люди, которые приезжали, спокойно сбрасывали за месяц где-то 15-20 килограммов. Потом возникла идея купить еще несколько участков, потому что целый месяц находиться в одном месте скучно. Допустим, ты приехал, 10 дней находишься в одном месте, худеешь, учишься проходить большие расстояния. А потом переходишь на новое место. Между этими участками расстояние примерно 20 километров. Ты идешь пешком, заходишь и начинаешь жить здесь. А это уже другой дизайн, вид на прекрасное озеро, можно и на лодках плавать, и рыбу ловить.

— Сейчас Россия — хорошая страна для бизнеса?

— Тот бизнес, которым занимаюсь я, молочка, — там сейчас очень хорошо, потому что ввели санкции. Когда еще до введения санкций Латвия торговала с нами, в России молоко стоило 24 рубля, а в Латвии оно стоило 14-16 рублей.  То есть всё сырье, которое у них производилось, они перерабатывали и со свистом сдавали в Россию. Со свистом. И оно там всё шло, потому что мы с ними по ценам не могли конкурировать. И когда ввели санкции (я благодарен за это), а мы ввели ответные санкции и прекратили доступ дешевого молока, появилось время, чтобы встать на ноги.  Мы научились получать молоко подешевле и за время санкций выросли на 45%.

— Как вы относитесь к тем предпринимателям, которые жалуются на условия ведения бизнеса в стране?

— Предпринимательство – это очень рисковое дело. Любой стартап в 9 случаях из 10 заканчивается ничем. Всегда есть люди, которые не могут войти на рынок. А человек так устроен, что он не будет винить себя, он будет винить кого-то. И чаще всего эти люди, которые говорят, что в России ничего нельзя сделать, они просто не могут это сделать.

— Вы не считаете, что у нас высокие налоги для бизнеса?

— Нет, что у нас налоги высокие, я нисколько не спорю. Они составляют примерно 47%. Знаете, 13% – налог на зарплату, которую часто платит предприятие, 34% – это социальные налоги, 20% – это НДС и где-то 20% – налог на прибыль. Если всё это вместе совместить, то получается примерно 47%. Это большие налоги, но можно хотя бы выжить. Не сравнить с теми же налогами, которые здесь, — больше 80%. Я уж не говорю о таких сферах деятельности, как медицина. Сейчас у нас для медицины и для того, чтобы работать в медицине, самые идеальные условия. Таких возможностей, как в России, нигде нет. Всё зависит только от тебя. Были бы у тебя желание и энергия, чтобы это всё воплотить в жизнь.

— Как вы относитесь к нашумевшему коронавирусу?

— Это полная ерунда. Это бабки, которые Китай сделает, обманув весь мир. Новые вирусы возникают каждый день. Это всегда было, начиная с Испанки, которая была, по-моему, в 1919 году. Тогда погибло, по разным данным, от 20 млн до 50 млн человек. Но погибли почему? От осложнений. Сейчас эти осложнения все лечатся антибиотиками. От этого коронавируса погибает меньше народа, чем от автомобильных катастроф. Но Китай уже вроде бы на этом деньги нажил.

— Можете как опытный бизнесмен и врач в одном лице разложить схему заработков на вирусах?

— Во-первых, маска ни в коем случае не защищает от вируса. Но все хотят носить маски, значит, нужны сотни, если не миллионы масок, на которых можно нажить деньги. Это первое. Второе – это вакцинирование. Все должны его пройти, а это тоже гигантские деньги, которые зарабатывают на этом люди. Когда китайцы сообщили о коронавирусе, то резко упали акции компаний и китайское правительство их скупило. Вроде бы на 20 млрд.

— То есть это в первую очередь выгодно для самого Китая?

— Я, к сожалению, не политик и даже не вирусолог, поэтому я не могу сказать. Единственное, знаю как врач — эпидемии повторяются каждый год. И делать из них трагедию, значит, это кому-то нужно. Если звезды зажигаются, как сказал господин Маяковский, значит, кому-то это нужно. Если один из вирусов раскручивается так, что это беда всемирная, значит, кто-то на этом наживается.

— Борис Юрьевич, а в чем основная концепция «Виталити»? Вы как-то для себя определили ваше конкурентное преимущество?

— Во-первых, не существует центров с закрытой территорией в 180 гектаров. Изначально мы себя декларировали как центр похудания. И это действительно у нас происходит. А потом вдруг оказалось, что приезжает много худых людей. На вопрос: «Зачем вы приезжаете?» — они отвечают: «Здесь такая природа, такая изоляция от городских стрессов, что мы сюда приезжаем, чтобы восстановиться и зарядиться энергией». Оказалось, что сейчас одна из причин снижения работоспособности — это уменьшение количества энергии, которая есть в человеке, из-за постоянного напряжения.

— Вы сами сталкивались с эмоциональным выгоранием?

— Нет. Такого, чтобы дело переставало приносить удовольствие, у меня не было. Однако мы на рынке уже больше 30 лет, 25 из которых являемся лидерами в своей отрасли. Поэтому меня часто спрашивают, какие основные качества бизнесмена.

— Борис Юрьевич, какие основные качества бизнесмена?

— До того как я заболел, я говорил следующее: никогда не сдаваться, не бояться и так далее. И я искренне верил, что это является основными качествами, пока не заболел. После этого возник другой вопрос: «Что самое главное в жизни»? Я задавал его людям, а потом всегда говорил так: «Можно я к вам прикоснусь на 5 минут»? После этого накладывал руки на шею и давил так, чтобы перекрыть кислород. И оказалось, что самое главное в жизни – это дышать. Потому что как только ты прекращаешь дышать, через 3-5 минут умираешь. Но никто же не ощущает дыхание как счастье. Ты его начинаешь ощущать, когда не можешь дышать. Второй пример из этого ряда — здоровье. Пока ты здоров — ты не ощущаешь, что это счастье. И дальше этот логический ряд идет к бизнесу. Ты начинаешь перечислять, что главное в бизнесе – это те вещи, которые я назвал. А потом, когда ты заболеваешь и у тебя количество энергии, которое в тебе есть, уменьшается – ты начинаешь понимать, что самое главное в бизнесе – энергия. Те 5% людей, которые способны заниматься бизнесом, гиперактивны. Они могут тратить энергию на преодоление всевозможных препятствий. Ведь нет бизнесов, которые бы шли сами собой. Бизнесмен все время должен решать какие-то проблемы и преодолевать какие-то препятствия. И если у него нет на это энергии – все остальное бесполезно. Поэтому сейчас концепция нашего центра — восстановление энергии, которая должна быть в человеке.

— Сколько вы потратили на этот проект? 

— Около €20 млн. Мы же и бассейны строили, спортзалы делали. Но этот проект не приносит больших денег. Но я повторюсь — в Латвии безумные налоги. Я не знаю, что нужно делать, чтобы построить здесь выгодное дело, потому что, когда налоги под 90%, делать конкурентоспособный бизнес очень тяжело.

— Как пришла в голову идея с сырками?

— Сырки – это товар, который выпускается с 1956 или с 1954 года. Тогда было два вида сырков — ванильный и шоколадный. Сырки выпускаются на специальных линиях. Шесть таких линий стояло в странах Прибалтики, девять линий стояло в Белоруссии. И так совпало, что в это время Прибалтика прекратила с нами отношения, а Белоруссия выстраивала границы с нами. Она отделилась, и разрешения на экспорт еще не было. Получилась дыра в 15 линий сырков. Одна линия в день делает 80 000, получается 15х80 – это 1,2 млн. Получилась дыра в 1,2 млн сырков, которые недополучали наши покупатели. Мы это поняли, быстренько поехали в Литву на завод, который производит линии, и заказали 20 линий. Нам сказали, что каждая линия должна делаться минимум 3 месяца. 20 линий на 3 месяца – это 60 месяцев, то есть 5 лет. Нас это, конечно, не устраивало, и мы стали спрашивать: «Почему так долго, вы же только собираете эту линию?» Оказалось, что для линии нужно полотно, по которому идут сырки. Оно заказывалось, допустим, в Испании. И вот они звонят в Испанию: «Есть ли у вас такое полотно?» Отвечают: «Есть, но для того, чтобы его отправить, нужно ждать, пока загрузят 20-тонную машину, потом ее довезти до Парижа, потом сформировать машину до Москвы». Мы говорим: «Какие проблемы?»  Я полетел в Испанию, взял эти 20 линий, сел на самолёт и привёз все 20 линий. То же самое мы сделали со всеми деталями, из которых состоят эти станки. Вместо 5 лет мы за полгода собрали 20 линий и вышли на рынок.Заполнили нишу в 1,2 млн сырков в день и держим её уже 25 лет.

— Борис Юрьевич, но это ведь не самое начало? Первые сырки делались же в домашних условиях?

— Сырки никогда не делались в домашних условиях. В домашних условиях делалась творожная масса, а для сырков мы сняли помещение в Москве и уже там вручную их делали. Но это был ГОСТ для производства сырков вручную. И вот мы по этому ГОСТу их изготавливали и продавали. А когда увидели, что образовалась ниша, срочно закупили линии.

— Расскажите о ваших первых кисломолочных продуктах – творожной массе и шоколадном масле.

— Это был 1993 или 1994 год. Тогда был дефицит всего. А я любил и люблю сладкое масло, шоколадное. Оно сейчас почему-то пропало вообще. И в принципе его не было в продаже. Поэтому мы поехали, арендовали помещение. Это была больница со специальным корпусом, где кормили людей. Там мы арендовали комнату, метров 30, и стали выпускать шоколадное масло и творожную массу. Сначала мы купили месильную машину и первые пробы делали дома, то есть выпускали продукты и дома, и в арендованном помещении. Потом уже окончательно переехали из «дома».

— Как вы считаете, есть страна, в которой идеальная модель работы с бизнесменами?

— Есть. Эта страна сейчас стала четвертой экономикой в мире, она называется Сингапур. Это маленький остров, где когда-то жили 1 200 000 человек. Сейчас население там больше 2 млн. Там нет ни своего электричества, ни своей воды, ничего. Но они чётко повели политику: сделали налогообложение 14%, специально создали Министерство развития, в нем было, по-моему, 40 человек. Они ездили по всем странам мира, видели высокотехнологичные компании, и они говорили: «Ребята, приезжайте к нам, вкладывайте. У нас налоги всего 14%». Государство все-таки маленькое. И реформы Ли Куан Ю были очень жесткими. Я расскажу про другое государство, которое находится от Сингапура буквально через пролив. Это Малайзия. Они тоже жили очень бедно, всегда были колонией. Их консультировал один ученый, который сказал: «Чтобы страна жила хорошо – нужно развивать что-то такое, что можно продать». Потому что себя обеспечить можно питанием, а вот чтобы в стране были дополнительные деньги, нужно что-то экспортировать. И так как это влажные субтропики, они наладили производство пальмоядровых масел. То есть они засадили всю страну пальмоядровыми пальмами. Соответственно всё пальмоядровое масло, которое есть в мире, из Малайзии. Сливочное масло сейчас стоит где-то 400 рублей, а пальмоядровое масло стоит до 100 рублей. Ясное дело, что они весь мир обеспечивают этим маслом.

— Поначалу ваша предпринимательская деятельность начиналась, как у многих, с модели купи-продай. Это лучшее, что могут делать начинающие?

— Уметь это нужно обязательно. Потому что, если человек не умеет контактировать с людьми, не умеет продавать, значит, он должен или сам этому научиться, если у него есть такие способности, или взять в команду человека, который это умеет. Без этого это невозможно. Любой бизнес — это обязательно умение продавать.

— Что для вас значат люди и что такое вообще команда для хорошего бизнеса?

— Это значит все. Из чего состоит бизнес? Первое – нужно изучать рынок и смотреть, где что появилось нового. Второе – ты должен начинать производить товар, должен сидеть целый день и следить за качеством. Должен быть человек, который сидит и не вылезает из цеха 25 часов в сутки.

— Вы не верите в эффективность роботов?

— У нас линии стоят, но в линии замес-то делаешь ты. Ты подбираешь, какое масло, какой шоколад и так далее. Если ты не подберешь, у тебя никакой робот ничего из этого не сделает. Роботы ещё не умеют отличать новозеландское масло от белорусского. В команде обязательно должен быть человек, который имеет железную задницу и сидит смотрит за качеством. Кроме этого, в команде должен быть человек, который хорошо считает. Потому что, как только счет в команде ослабевает, сразу начинаются проблемы. Команда должна состоять из разных людей, в одном человеке это бывает очень-очень редко. Я, наверное, кроме Эдисона, больше никого и не знаю, который бы и придумывал, и воплощал, и развивал. Например, я. Я много читаю, 30-40 книжек в год. В основном читаю людей, которые сами что-то сделали. Среди них нет ни одного человека, у которого бы не было компаньона, умеющего делать то, что не умеет он. У того же Стива Джобса был человек, который отвечает за финансы. Есть человек идейный, есть человек, который воплощает идеи в жизнь, – это разные вещи. Сейчас очень актуальна тема гендерного равенства, феминизма. У вас в компании в топ-менеджменте много женщин.

— Расскажите об их сильных качествах в работе.

— Для работы имеет значение — умеет человек решать вопросы или нет. И женщины ничуть не хуже могут решать вопросы, чем мужчины. Для меня нет различия между женщиной и мужчиной, для меня есть человек, который умеет решать вопросы и который не умеет.

— Сколько вы уже заработали? РБК писал в 2017 году, что 140 млн рублей. Поговаривают, что вам недалеко до списка Forbes.

— Наш официальный оборот – несколько миллиардов в год. По-моему, 8 или 10. Нас хотел купить Андрюха Бесхмельницкий. Это «Веселый молочник». Каждый год они скупали несколько заводов. Например, купили они один завод. Допустим, 1 завод выпускает 100 тонн.  На следующий год они купили ещё 1 завод, получается, что они увеличили продажи в 2 раза – 200 тонн. На следующий год они купили 2 завода, получается 400. То есть у них получился рост в течение нескольких лет чуть ли не на 100% в год. И Андрюха ко мне приезжал и предложил мне купить наш завод. То же самое. Но он говорит: «Я сейчас денег много не дам. А вот когда мы выйдем на биржу, то ты будешь иметь ту долю, которую имеет твой завод вот в этой схеме». Когда они вышли на биржу, продались за 2,5 млрд. Мы были примерно 6-й частью от их оборота. В те времена наша оценка, если продавать через биржу, была примерно 400 млн. Когда бизнесмену задают вопрос: «Сколько стоит ваш бизнес?», все эти подсчеты очень условны.

— Как вы относитесь к критике ваших продуктов?

— К критике я отношусь хорошо, потому что если это нормальная критика – это всегда повод сделать наш товар еще лучше. Поэтому я благодарен людям, которые говорят, что нужно менять. Например, говорят: «Ребята, сейчас есть мода на продукты, сделанные не из животных жиров, а из растительных». Пожалуйста, мы выпускаем сырки с этим. Кто-то, кому это нравится, пусть ест. Это рынок. Если он просит такой товар – мы его дадим. Иначе мы просто не выживем на этом рынке.

— У вас есть замысел делать миндальное молоко, соевое? Верите ли вы в это как в бизнес?

— Нет, на самом деле это сейчас где-то  2-3% реализации. То есть мы должны поддерживать эту, рыночную, долю. Мы должны отвечать на этот тренд, потому что если не ответим мы – ответят другие. Но я думаю, что это мода.

— Вы сами молоко пьете? Говорят, что с годами это вредит здоровью.

— Это опять полная ерунда. Великий академик Павлов, наш лауреат Нобелевской премии, физиолог прекрасный, который всю свою жизнь посвятил науке. Даже когда он умирал, у него корреспонденты хотели взять интервью. Он им сказал: «Не мешайте, я изучаю смерть». Это действительно великий человек. И он как раз сказал, что молоко – это единственный природный продукт, который соответствует всем требованиям. И на самом деле все вегетарианцы и все веганцы, я уж не знаю, какие ещё «цы» — они все воспитались и выросли на молоке своей мамы. Поэтому говорить, что молоко вредное — идиотизм. Да тебя, скотина, вырастили на этом молоке.

— Вы сказали, что в 60 лет закончили MBA. Многие успешные предприниматели тоже это делали. Другие же считают, что это никак им не поможет в бизнесе. Вы для чего это сделали?

— Когда мы достаточно сильно выросли, встал вопрос о маркетинге — кто будет заниматься маркетингом. У нас просто не было сил на это, потому что и так работы много. И тогда я, как умный, стал ездить по институтам. Сначала поехал в Плехановский институт, чтобы найти маркетологов там. Но я заметил, что табличка «Кафедра маркетологии» была недавно прибита, и было ещё видно, что до этого там «Кафедра политэкономии» висела. То есть они прочитали 5 книг по маркетингу и стали маркетологами. А я-то уже был практик, поэтому связался с американцем Котлером, у него есть знаменитая книжка «Маркетология Котлера». Я решил его привлечь к маркетинговой раскрутке нашего завода. Позвонил Котлеру, сказали, что есть филиал в Финляндии. И мы с дочерью полетели в Финляндию. Там заведующий кафедрой маркетологии Финского университета, он говорит: «Мы раскрутим вас, вы увеличите производство в два раза. Но вы должны оплатить нам расходы, переезд, кормежку, гостиницу и заплатить за это $300 000». Я говорю: «Нет проблем, давайте сделаем. Но при одном условии – я оплачиваю вам расходы, проживание, питание. А $300 000 мы положим на депозит в банке, и вот когда я увижу, что вы в два раза увеличили мне производство, вы этот депозит забираете». Он говорит: «Я эти вопросы решить не могу, надо звонить Котлеру. Я звоню Котлеру, говорю: «Так и так», он говорит: «Я приеду». И приезжает Котлер. Посмотрел и говорит нам: «Да-да, нет никаких проблем увеличить вашу производительность в два раза». Я ему назвал те же условия, он говорит: «Хорошо, я подумаю». Лет 20 уже думает. И тогда я понял, заграница нам не поможет, наши из политэкономии, значит, надо учиться самому. И я поступил в MBA. Читали наши маркетологи, наши специалисты. К сожалению, теоретики. Там была женщина, которая нам читала макроэкономику. Я стал ей задавать обычные вопросы из практики, она ни на один из них не ответила. Когда задал еще один вопрос, она сказал: «Выйдите из класса, вы не даете мне проводить занятия». Я встал и вышел из класса, за мной встал и вышел весь класс.

— Сколько стоит здесь у вас похудеть?

— Цены у нас невысокие. День пребывания, включая массаж, процедуры, консультацию врача, анализы всевозможные — от €100 до €150. Обычно мы рекомендуем сбрасывать не больше 20 килограмм в месяц. Потому что мы гарантируем, что если человек приезжает, то за месяц он сбросит 15-20 килограмм. Больше мы не рекомендуем, это очень быстро, кожа не успевает. Обычно люди сначала хотят посмотреть, рабочая ли это модель. Они приезжают на 3-7 дней. И когда они за 3-7 дней теряют 3-5 килограмм, приезжают еще раз. У нас много людей, которые сбросили по 30, по 40 килограмм. Месяц пребывания где-то примерно от 3,5 тысяч до 4,5 тысяч долларов стоит. Здоровье — это роскошь, но у тебя освобождается энергия.

— Борис Юрьевич, а у вас что-то поменялось, когда вы стали человеком-брендом, когда на вашем продукте появились ваши инициалы и фамилия, «Б.Ю. Александров»?

— Единственное, что поменялось, — ответственность. Представьте себе: прихожу я куда-нибудь, и мне говорят: «Твои сырки плохие». Представляете, как будет себя чувствовать человек, когда говорят, что он сделал что-то плохое. Иногда ко мне подходят и говорят: «Борис Юрьевич, большое спасибо за вашу продукцию» – это очень приятно. Но я понимаю, что это палка о двух концах. Как только мы испортим качество, мне сразу скажут не очень хорошие слова, мягко говоря. Поэтому, конечно, приятно слышать хорошие слова, но ты чётко знаешь, что ты должен это качество поддерживать. Поэтому у меня в каждом нашем регионе и в каждом нашем районе Москвы есть человек, который каждый день ходит по пяти магазинам и говорит о том, какое качество на полке. Я делаю это каждый день.

— Как вам удалось зайти с вашим премиальным продуктом «Б.Ю. Александров» в «Дикси», в «Пятерочку»?

— Во-первых, понятие премиальный продукт очень относительно. Если, допустим, духи Chanel являются премиальным продуктом, они стоят многие тысячи долларов. Сырки же являются продуктом, который едят, и в принципе их цена не превышает 40 рублей. Но эти 40 рублей не являются максимумом, больше которого не может заплатить человек, получающий от  50 000 рублей и выше. Для человека, который получает больше 50 000 рублей, заплатить 30-40 рублей за сырок – это немного. Мы изучали. Поэтому считается, что премиальный продукт – это где-то 5%. На самом деле наши сырки держат примерно 40% реализации, потому что они по силам и по деньгам людям, которые любят вкусно поесть. Как вы думаете, почему до сих пор этот продукт актуален? Есть вечные продукты, которые люди всегда будут есть, если они им нравятся. Если вы угадали вкусовые ощущения, если вы угадали привязанности людей, этот продукт будет актуален, сколько хотите. Но вы должны следить за разновидностями. Когда мы начали выпускать сырки, было всего 2 вида – ванильный и шоколадный. Сейчас мы выпускаем 56 наименований. Вы всё время развиваете, смотрите и дополняете свою линейку. Если бы мы сейчас выпускали только ванильный и шоколадный, мы бы держали только 15% рынка.

— Борис Юрьевич, может, какое-то напутствие молодым предпринимателям?

— Мне очень нравится выражение следующее. Сегодня нет времени, завтра нет сил, а послезавтра нет нас. Жизнь протекает так быстро, что, ребята, все пробуйте. Как говорил мой папа: «Пойте, пейте в молодости, бейте в жизнь без промаха, все равно любимая отцветет черемуха». Поэтому делайте, дерзайте, любите, делайте какие-то хорошие дела. Делайте что-нибудь. И тогда, если Бог вам даст удачу, если вам хватит сил побеждать в каждой из этих ситуаций, вы проживете счастливую жизнь.

Программа записана в оздоровительном центре Academy Vitality.