«Я впал в кому на две недели, но бизнесменские принципы остались»: создатель сырков «Б.Ю. Александров» о Путине, тюрьме и победе над раком

Первую часть интервью смотрите здесь.

— Чем определяется успех в жизни?

— Помните пирамиду Маслоу? Она элементарная. Первое – каждый человек должен иметь дом или квартиру. Нужна одежда необходимая и так далее. Если ты это своей семье обеспечил, этого достаточно. При этом не обязательно иметь 40 квартир, пиджаков… То, что необходимо, должно быть, ты должен это сделать. Тогда ты будешь доволен своей жизнью.

—Но «Роллс-ройс» у вас есть?

— Ну и что? Есть. Я немножко поездил на нем, наелся, и мне неважно «Роллс-ройс» или «Мерседес». Конечно, на «Ниве» я сейчас уже не смогу ездить, уровень комфорта немножко не тот. То есть есть какой-то определенный уровень комфорта, который должен быть. Поэтому, первое — обеспечиваешь семью и обеспечиваешь себе нормальное существование. Потом начинается следующая ступенька – ты должен удовлетворить свои духовные потребности. Для меня духовные потребности – почитать. Если я могу прийти и купить любую книгу – это очень хорошо. Вторая духовная потребность – решать какие-то задачи.

— Какое у вас отношение к Советскому Союзу?

— Прекрасное. Я очень люблю свою молодость, я очень люблю Советский Союз во всех отношениях. Первое – это, конечно, дружба народов. Я наполовину еврей, наполовину русский, я никогда в своей жизни не ощущал негатив из-за национальности. Я дружил всегда с людьми разных национальностей. При этом для нас имело значение только одно - какой ты человек. Вторая прекрасная особенность Советского Союза – это то, что я как врач не знал проблем с трудоустройством, с тем, как прожить, не знал проблем с обучением. Я абсолютно без всякого блата поступил в Первый Московский Медицинский институт. Это была гордость. Никаких проблем со здравоохранением не было. Итак, дружба народов – раз, образование – два, здравоохранение – три. А все остальное зависело от тебя.

— Борис Юрьевич, у нас в Forbes часто предприниматели показывают какие-то свои эксклюзивные вещи. То часы, то коллекции искусства, может, автомобили. Куда вы нас сегодня привезли?

— Я вас привел сегодня к синим коровам. Это латышская порода. Легенда гласит, что жил морской царь. Он очень любил молоко. И вот эти голубые коровы — это потомки из его стада. Его младшая дочка выгоняла их на ночь пастись. Под утро она загоняла коров обратно, царь пил свежее молочко. Все было хорошо до тех пор, пока она не влюбилась в пастушка. Они с этим пастушком всю ночь полюбились. И она заснула и проспала время, когда нужно коров загонять. Когда дочь царя вспомнила, стала быстро-быстро их загонять, одна корова потерялась, а девушка не обратила на это внимания. И от этой коровы пошла порода латышских синих коров, они под защитой государства, специально отбор производится, быки синие. У нас даже уже у двух коров родились два синеньких теленочка.

— Вы говорите, что любите Советский Союз, но в 1983 году вы попали за решетку за то, что хотели заниматься бизнесом.

— Я пошел на это осознанно. Можно было спокойно честным путем зарабатывать, но я выбрал путь более легкого зарабатывания денег, хотя понимал, что нарушаю закон. И сел. Я никого не винил, только себя.

— Расскажите поподробнее об этом для тех, кто не читал вашу книгу. Чем вы занимались тогда, за что сели?

— Когда я был студентом Первого Московского Медицинского института, который я окончил в 1970 году, студенты получали в то время, по-моему, 26 рублей. Хватало только на поесть, поэтому приходилось подрабатывать. Я устроился работать на завод «Карат» грузчиком. Можно было в субботу-воскресенье приходить работать, платили хорошие деньги – 8 рублей за смену. Поэтому, если я четыре воскресенья работал - уже 32 рубля, то есть мой заработок даже превышал стипендию. Когда я работал там, я увидел весь процесс производства водки. Потом настали тяжелые времена, потому что я 10 лет отработал в Сахалинском Морском Пароходстве и был выписан из Москвы. Когда вернулся, меня обратно не прописывали. А раз тогда ты не мог быть прописан, ты не мог, соответственно, устроиться на работу. И мне пришлось как-то подрабатывать. В это время у меня уже был ребенок, и я, имея диплом врача, пошел разгружать грузы на станцию. Потом мне это надоело, я вспомнил, как делается водка, и стал ее производить. В принципе, для врача сделать спирт, выгнать спирт, очистить его так, как нужно, не составляет никакого труда. А водка была дефицитом, я делал в день два ящика, это были хорошие деньги. С каждой бутылки я имел 1 рубль, то есть 40 рублей в день, то есть 1 200 рублей в месяц – можно уже жить.

— Чему вас научило заключение?

— Во-первых, я по воспитанию очень добрый был человек, и мне всегда хотелось делать людям хорошее. Тюрьма меня научила, что, первое, есть разные люди. Нас, обычных интеллигентов, причисляют к так называемым фраерам. Это люди, которых обобрать – это честь для людей воровских понятий. Поэтому абсолютно четко я научился различать людей – кто является нормальным человеком, а кто является по жизни вором. Украсть, обмануть человека, для них это признак достоинства. Поэтому я научился разбираться в людях. Кроме этого, в тюрьме я выучил уголовный кодекс, и уже если что-то делал, если это вдруг нарушение закона, то я знал, что это нарушение закона.

— Сейчас вы хорошо знаете уголовный кодекс?

— Он не изменился, просто статьи поменялись номерами. В нашей стране так часто меняются условия, что очень тяжело. Ну вот пример. В нашей стране во время перестройки была инфляция 25%. Как ты должен был платить налоги, если у тебя инфляция 25%?

— Но вы мне говорили, что любите Советский Союз.

— Нет-нет-нет. Это не Советский Союз – это перестройка уже была. Когда Горбачев начал все разваливать. Он развалил страну, которую наши деды собирали столетиями. Китай же, имея коммунистическую партию, Китай, имея то же самое КГБ, стал второй страной в мире. Ничего, он все сохранил. Китайцы больше всего боятся чего? Я-то просто раньше не знал, а в Китае, оказывается, около 50 национальностей. И они говорят: «Если мы сейчас отпустим вожжи, все национальности друг друга перегрызут». Это и уйгуры, южные китайцы, это и маньчжуры, северные китайцы. То есть может произойти такой же бардак, как случился у нас. Разве вам когда-нибудь в голову приходило, что мы начнем драться с украинцами? Это вообще фантастика какая-то. У меня жены украинки, у меня дети наполовину украинцы, и мне вдруг сейчас говорят, что нет никакой дружбы народов между Украиной и Россией. Мне от этого грустно. Это вызывает во мне какой-то ужас. Особенно евреи украинские. Гордон, который жив остался благодаря тому, что 27 млн россиян погибло в войне, начинает обгаживать Россию... А все эти демократические страны, за которые он сейчас выступает, Франция, Германия, Италия, что они сделали с его родственниками?

— Борис Юрьевич, мы сейчас тем не менее в Латвии.

— Ну и что?

— Не в Китае же.

— Ну и что? В Латвии, дальше что? Извините, если вы говорите: «Не Китай», я работал с Китаем четыре года и прекрасно работал.

— И как вам китайцы, китайский менталитет?

— Я им, честно говоря, завидую. Завидую, потому что они великая страна, они растут экономически и политически. Китайцы очень гордятся своей страной. Они патриоты, такие же как и я, я был и остаюсь патриотом Советского Союза. Мне кажется, что это хорошо. Но я считаю, что кинули наших пенсионеров. Моя мама никогда в жизни не думала, что ей придется в старости нищенствовать. Она по благородному отработала 50 лет врачом, у нее была пенсия 90 рублей, у нее были накопления за эти годы, она откладывала по 10-ть, по 20 рублей. За 50 лет она отложила 18 000 рублей. И она думала, что она доживет свою жизнь спокойно, пенсия хорошая, внукам помогать и покупать подарки можно было. И вдруг она оказалась нищей. Когда я ей сказал, что на то, что она копила 50 лет нельзя купить даже ящик водки, она мне так до конца жизни и не поверила. Пенсия, которую стали пенсионеры получать... Вы пробовали когда-нибудь прожить на 6 000 рублей? А на 12 000? Мои товарищи, которые по 50 лет отдали флоту, с которыми я вместе работал, сейчас они имеют пенсию 12-15 000 рублей. Как прожить на эту пенсию людям, которые всю жизнь отдали стране? Надо хотя бы этим им отдать долг – хотя бы их накормить.

— Вы за Путина?

— Да, я его люблю.

— Как вам нынешние изменения в Конституции, поправки?

— Я, честно говоря, не очень в этом разбираюсь, в нынешних изменениях. Я просто люблю Путина. Он делает очень много для поднятия российского имиджа. Россия — моя любимая страна, я в ней родился, я в ней вырос, я в ней прожил жизнь, был счастлив. Поэтому, когда при мне критикуют Советский Союз, я всегда спрашиваю: «А что вам там не нравилось?» Особенно я часто задаю эти вопросы в Америке, где прохожу курс лечения. Очень часто встречаю русских, которые эмигрировали. Были они в России инженерами, врачами, директорами магазинов. Большинство из них уехали за границу, но их материальное положение там ничуть не лучше, чем здесь. Здесь они были люди достойные, там они, к сожалению, превратились в пенсионеров. И как-то все время пытаются опустить Россию. Я их спрашиваю: «Почему? Вы же там хорошо жили. У вас были квартиры, у вас были дома». В Америку же бедные не ехали. Ехали достаточно высокооплачиваемые, с определенным положением. В Америке же они никто. Но при этом, чтобы оправдать свой отъезд, они начинают опускать Россию.

— Русские есть в Сан-Франциско, они делают стартапы. Здесь им не так легко это дается.

— Это беда. Я считаю, что здесь нужно идти по китайскому пути. Китайцы, после того как талантливые люди закончили школу, отправляют их учиться на Запад. И делают это целенаправленно, в большом количестве – каждый год уезжают учиться 300 000 человек. Но наши, если уезжают учиться за государственный счет, они там остаются, а у китайцев так не получится: у тебя в заложниках в Китае остались твои родители. И это справедливо. Если государство платит за обучение, почему оно должно платить за специалистов, которые будут работать там? То же самое с нашими институтами.

— Борис Юрьевич, насколько я понимаю, вот основной ваш бизнес — это кисломолочная продукция, сырки. Vitality — это пока что для души, но вы еще хотите повоевать за полтриллиона долларов, да?

— Да.

— Что это за проект, связанный с медициной?

— По статистике Всемирной организации здравоохранения, после 40 лет 40% мужчин - импотенты, после 50 лет — 50%, после 60 — 60%. То есть переходный возраст от 40 до 60 лет характеризуется резкой потерей потенции. Может быть, поэтому он называется кризисом среднего возраста. Это такой затабуированный процесс, хотя на самом деле это большая, если не самая важная часть человеческой жизни. Это воспроизводство себе подобных. Поэтому так как эта проблема есть, так как рынок этот громадный, мы решили им заняться. За три года мы научились вызывать эрекцию электрическим путем. Мы ставим электроды на нервы, которые отвечают за кровенаполнение полового члена и за его эрекцию. Откуда пришла эта идея? У меня уже 12 лет стоит водитель ритма, пейсмекер. Это такая батарейка, от нее идут провода, и они идут к сердечной мышце, что позволяет ей сокращаться с необходимой частотой. Так возникла идея, почему бы эту систему не перенести на полметра ниже? Перенесли, сделали опыты на обезьянах. Все получилось, у нас уже есть обезьяны, которые больше года ходят с этим прибором. Сейчас мы получили разрешение делать эксперименты на людях. На больных, у которых удаляют простату, а раз удаляют простату, то, к сожалению, повреждают и нервы, которые иннервируют и отвечают за эрекцию. Сейчас мы проводим испытания. В ближайшее время это будет закончено, и технология пойдет уже на массовый рынок. Для опытов мы набрали экспериментальную группу, 50 человек, и на них проверили нашу методику. У 85% эрекция восстановилась на 100%. У оставшихся 15% эрекции нет, потому что произошли уже органические повреждения. Но у тех, кто не имеет органических повреждений, мы можем полностью восстанавливать эректильную функцию.

— Расскажите вашу историю борьбы с раком.

— У меня есть друг, с которым мы дружим уже более 50-ти лет, — это Юрий Александрович Изайчик, профессор. Мы с ним во время учебы в институте жили в одной комнате в общежитии. Он на год старше меня учился. И так Бог нас миловал, что мы по жизни идем все время рядом. Он великий врач, курирует меня все 50 лет. Где-то лет семь или восемь назад он при очередном обследовании обнаружил, что у меня увеличен лимфоузел под правой рукой. Мы сделали пункцию, обнаружили рак и стали лечиться в Германии. Они меня протянули семь лет, использовали всевозможные способы лечения. При одном из способов, особенно тяжелом, я ходил до туалета по стенке. Туда-обратно по стенке. Они меня продержали, восстановили, я семь лет прожил, работали лечился. А потом через семь лет они сказали: «Все, мы, к сожалению, перебрали все лекарства, ничем вам помочь не можем». И тогда Юрий Александрович нашел клинику в Америке, она называется «Dana-Farber», в Бостоне. Это одна из четырех клиник в Америке, где разрешают испытывать новые виды лекарств без разрешения. Меня обследовали и взяли туда в экспериментальную группу. Взяли мои раковые клетки и пересадили их в ткань, которая может вырабатывать на них антитела. И эти антитела к раковым клеткам потом опять перелили мне. Я впал в кому на две недели, потом очнулся. К счастью, это не сказалось на сообразительной способности, бизнесменские принципы остались, видно, они сокрыты где-то глубоко на генетическом уровне.

— Насколько я знаю, это дорого стоило?

—Да, это очень дорогое лечение, оно обошлось около $0,5 млн. Я осознавал, что это тяжелая ситуация, но меня спасли книги. Я стал читать о людях, которые попали в такую ситуацию или более худшую. Я прочитал книжку Ирины Ясиной. У нее было смертельное заболевание, как у Островского, окостенение, она потихонечку перестала двигаться. Но Ясина, будучи глубоко больной, ездила на коляске, пробивала, чтобы для колясочников были переходы сделаны, въезды в дома. Она описывала, как это в Америке, как выходила с колясочниками на демонстрацию. Ну гигантский человек. Я читал про этих людей, которым было, конечно, гораздо хуже, чем мне. Это пример того, как надо бороться. И то, что мы больные, еще не значит, что надо сдаваться. Я через книги воспитал в себе эти бойцовские качества, и, наверное, они мне помогли справиться с болезнью.

— Как жить, если люди вокруг — твари?

— Они же не все твари. Есть много достойных, хороших людей, есть люди, с которыми я дружу по 50 лет, по 20 лет, по 30 лет. Это достойные люди. Я всегда рассуждаю о том, что есть маленькая Земля твоих друзей, твоих соратников, твоих товарищей, и надо ее держать изо всех сил, поддерживать этих людей. Создавать свою малую Родину и держать ее.

— 10 книг, которые надо обязательно прочитать, по вашему мнению.

— Так как мы сейчас начинали стартап по эректильной дисфункции, я решил почитать, что нового есть о стартапах. Хотя я читал про «Procter & Gamble» и все остальное. И вот, мне попалось издательство «Иванов и Манн», у них есть серия — 10 книг о стартапах, которые считаются самыми лучшими. Я беру список этих книг, смотрю авторов. И каждый из авторов пишет, что имеет гигантский опыт в маркетинге и так далее. Начинаю смотреть. Автор, допустим, профессор Калифорнийского университета. Смотрю, где же у него гигантский опыт в развитии стартапов. А у него нет, он просто обобщает материал и выдает советы. Эти книги я не читаю, потому что, если человек ни одного стартапа не воплотил в жизнь, бесполезно от него получать советы. Из всех авторов этих 10 книг только 2 принимали участие в продвижении стартапов. Поэтому я читаю книги только тех людей, которые что-то сделали.

— Многие миллиардеры пишут книги. Вам симпатизирует чья-то биография?

— Прекрасная книга Уоррена Баффетта. Вы знаете, это инвестор.

— «Оракул из Омахи», да.

— Это №1 в мире. Мне очень нравятся книги Форда, очень нравятся книги Карнеги. Но не того Карнеги, который учит разговаривать, а Карнеги, который был железнодорожный магнат. Очень интересная книга. Карнеги построил «Метрополитен-Опера», сделал в Америке 1000 школ. Из наших мне понравилась книга основателя «Додо Пицца». Наших ребят, которые что-то сделали, я читаю с удовольствием. И там для начинающего бизнесмена очень много полезного. Особенно «Додо Пицца». Как человек, который решил заниматься пиццей, он перед этим пошел работать в «Макдональдс», пошел поработать в «Пицца Хат». То есть он всю кухню узнал изнутри. Читал я книжку Аркадия Новикова, тоже очень интересная.

— С кого берете пример при построении компании?

— «Дженерал Электрик». Мне очень понравилось, как их руководитель подбирал себе преемника. Перед уходом он стал подбирать себе преемника. Долгое время их готовил, перебирал, и наконец взял человека, который у него руководил медицинским направлением. Насколько компания сейчас успешна не знаю, я ее не отслеживаю.

— «Дженерал Электрик» в кризисе.

— Поэтому чаще всего бывает, что как только уходит лидер, компания начинает сыпаться. Есть такая статистика. Взяли 25 компаний, которые были ведущими в 1900 году. И из них ведущими на рынке остались только двое. Все остальные или исчезли вообще, или на третьих-четвертых ролях.

— Вы верите в любовь, Борис Юрьевич?

— К чему?

— К чему или кому угодно, к женщине, например.

— К женщине? Любовь и достойная жизнь в семье – это немножко разные вещи. Любовь – это чувство, которое охватывает человека, он влюблен. Но, к сожалению, это чувство, оно не вечно. Оно длится какой-то определенный промежуток времени. Рано или поздно любовь заканчивается. Но если это нормальный человек, то остаются дети, остаются какие-то обязательства перед другим человеком. Любовь – это яркое чувство, которое возникает и потихонечку гаснет. А вот воспитание детей, семья – это действительно должно быть достойно и хорошо.

— Свою книгу вы начинаете со слов: «Я женился 2 раза на одной и той же женщине». Какую роль в жизни играет женщина для вас?

— 100%. Все мы живем, бьемся, пытаемся чего достичь ради женщин – это однозначно. Кто бы что ни говорил.

— Что вы никогда не прощаете?

— Как и многие люди – предательство. Это самое неприятное, что есть, когда ты доверяешь человеку, когда ты веришь в человека, и он вдруг по каким-то причинам ломается.

— Вы боитесь смерти?

— Я прожил такую долгую и хорошую жизнь. И все, что можно в этой жизни хорошего, уже попробовал. Я считаю, что случай или Бог спас меня от трех смертей. Первая – когда у меня оторвался тромб. Мой товарищ, доктор, сказал, что он видел только четыре случая за всю его гигантскую врачебную практику, когда тромб застрял на бифуркации легочной артерии. Он мог оторваться, и я бы давно умер. Второй раз – когда мне поставили водитель ритма. То есть, когда у меня сердце вместо 60 стало сокращаться 29 раз. Это уже гонец из Пизы, я должен был умереть.

— Гонец из Пизы?

— Мой друг прилетел, меня спас, мне поставили пейсмекер, и я жив. И третье – это рак. Меня Бог почему-то оставил на этом свете. Три смертельных заболевания, а он меня оставил. Значит, он хочет, чтобы я что-то еще сделал, и я стараюсь делать.

«Возможностей, как в России, нигде нет»: создатель сырка «Б.Ю. Александров» об успехе, бизнесе на похудении и пропавшем Котлере

Программа записана в оздоровительном центре Academy Vitality.