Паранойя современности. Как страх стал нашим постоянным спутником

Каждый, кто видел, не забудет этого до конца своих дней. И, наверно, нет человека, который бы этого не видел.

Когда первый самолет рассек прозрачное голубое сентябрьское небо и врезался в здание Всемирного торгового центра, этот момент запечатлела одна- единственная телевизионная камера, снимавшая на улице сюжет о повседневной работе муниципальных чиновников, — сегодня уже никто и не вспомнит, о чем именно. Здание загорелось, и информация о пожаре мгновенно разнеслась по всем службам. Электронные глаза всего мира распахнулись, повернулись в сторону источника и застыли в ожидании. Когда появился второй самолет, огромная аудитория — возможно, сотни миллионов человек, — увидела сначала его, а затем мощный взрыв, клубы дыма, обломки стальных конструкций и стекла, сыплющиеся сверху, словно конфетти на параде. Люди наблюдали за этим в прямом эфире. Так четко и так близко. Все равно что смотрели это ужасное шоу из окна своей гостиной.

Те, кто не увидел атаку в прямом эфире, вскоре наверстали упущенное. В последующие часы и дни, которые были охвачены хаосом и безумием, эти кадры повторяли снова и снова. Они были на всех телеэкранах — от Лондона до Москвы и Токио, от горной гряды Анд до лесов Мадагаскара и пустыни Австралии. Их показали в каждом городе, регионе, деревне, где есть современные средства коммуникации, — практически в каждом уголке мира. Все человечество стало свидетелем этой трагедии.

Почти три тысячи погибших. Сотни тысяч потеряли родных и друзей. Ужасное преступление. И все же атаки 11 сентября напрямую не затронули подавляющее большинство американцев и еще меньше они коснулись на- селения всего остального мира. 12 сентября большинство из нас вернулись к повседневной рутине. Но мир изменился. Разве могло быть иначе после того, что произошло?

Некоторые перемены были весьма незначительными, по крайней мере, они казались таковыми на фоне случившегося. Например, люди перестали летать на самолетах. Когда несколько дней спустя были восстановлены пассажирские авиаперевозки, самолеты, выполнявшие рейсы, были почти пустыми.

В частности, из-за телевизионных кадров. Они действовали на подсознательном уровне. Конечно, ежедневно совершается огромное число рейсов

и шанс попасть на самолет, который угонят террористы и направят на офисное здание, ничтожно мал. Но это не имело никакого значения. Аэропорты наводили на людей панику. Любые полеты казались опасными.

В последующие недели и месяцы СМИ были полны душераздирающих историй и интервью с семьями погибших, что делало эту трагедию почти личной для каждого, — мы сроднились с этими людьми. Кроме того, непрестанно велись разговоры, что нужно готовиться к худшему. Политики, аналитики и эксперты рассуждали о терроризме, словно о пятом всаднике Апокалипсиса. Они предупреждали нас, что у смерти и разрушений множество лиц: яд в городской системе водоснабжения; самолеты, врезающиеся в атомные реакторы; генетически созданный вирус оспы, распыленный в метро; бомба в чемодане на борту грузового корабля.

Затем появились новости, что несколько человек умерли из-за полученных по почте писем со спорами сибирской язвы. Никто не мог такого предвидеть. Несколько месяцев назад мы чувствовали себя защищенными. И вот неожиданно оказались бабочками в эпицентре урагана. Политики с мрачными лицами рекомендовали обращать внимание на уровень террористической угрозы, запастись самым необходимым, не забыть купить скотч, чтобы заклеить окна и двери в случае биологических или химических атак. И пока все это продолжается, молиться Господу Всемогущему, чтобы он позволил нам увидеть утро следующего дня.

Это было нереальное, наполненное страхом время. Предсказуемо, что люди избегали аэропортов. На удивление, они не стали рыть бомбоубежища на заднем дворе, а вернулись к повседневной жизни и работе. Они просто перестали летать. Самолетам они предпочли автомобили.

Политиков беспокоило, как массовый отказ американцев от самолетов в пользу автомобилей скажется на отрасли авиационных перевозок, они даже выделили ей государственную помощь. При этом никого не волновал резкий рост числа автомобильных поездок. Что такого? Привычное, повседневное действие. Как будто нет более серьезных поводов для беспокойства.

К сожалению, ни один политик не упомянул о том, что путешествие на самолете безопаснее поездки на автомобиле. Безопаснее настолько, что в наше время самой опасной частью обычного перелета стал трансфер до аэропорта.

Разница в уровне безопасности между автомобилем и самолетом такова, что самолеты все равно остались бы гораздо более безопасным средством передвижения, даже если бы угроза терроризма была значительно выше, чем она есть. Один американский профессор подсчитал, что, даже если бы террористы взрывали один самолет в неделю в США, вероятность погибнуть в результате этого у человека, путешествующего самолетом раз в месяц, составляла бы 1:135 000. Это ничтожно малый риск по сравнению с вероятностью 1:6000 погибнуть в автомобильной катастрофе.

Риск-аналитики знали об этой разнице и отдавали себе отчет, к чему может привести столь масштабный сдвиг в предпочтении пользователей. Это простая математика. Если один человек отказывается от относительно безопасного средства передвижения в пользу гораздо более опасного, в этом нет ничего страшного. Он почти наверняка выживет. Но когда на аналогичный риск идут несколько миллионов человек, стоит ожидать, что часть из них проиграет в этой игре, где ставка — их жизнь.

Но автомобильные катастрофы — это не террористические атаки, их не показывают в эфире CNN. Они не становятся темой бесконечных обсуждений экспертов. Они не вдохновляют Голливуд на создание художественных фильмов и телевизионных шоу. Это не та карта, которую разыгрывают политики в своих предвыборных кампаниях. И вот через несколько месяцев после 11 сентября, когда журналисты и политики все муссировали тему угрозы терроризма, сибирской язвы и атомных бомб, простые американцы, избегавшие аэропортов, чтобы не стать жертвой террористов, попадали в автокатастрофы и умирали на дорогах страны. Но этого никто не заметил.

Точнее, заметили единицы. Герд Гигеренцер, психолог из Института Общества научных исследований имени Макса Планка в Берлине, тщательно собирал данные по числу жертв автомобильных аварий. В 2006 году он опубликовал научную работу, в которой сравнивал показатели за пять лет до 11 сентября и за пять лет после.

Выяснилось, что сдвиг в предпочтении автомобилей самолетам продолжался один год. Затем характер пользования разными видами транспорта вернулся к привычной модели. Герд Гигеренцер также отметил, что, как и ожидалось, число погибших в автомобильных авариях на дорогах США после сентября 2001 года резко возросло, а в сентябре 2002 года вернулось к стандартному показателю. На основе этих данных Гигеренцер смог вычислить, сколько американцев погибли в автомобильных катастрофах, воспользовавшись автомобилем вместо самолета.

1595 человек. То есть примерно половина от числа жертв самой страшной в истории человечества террористической атаки. В шесть раз больше, чем пассажиров на борту двух самолетов, угнанных 11 сентября.

Этого не заметил почти никто, кроме семей погибших. Но даже семьи погибших не понимали, что на самом деле произошло. Они были уверены — и продолжают так считать, — что потеряли своих мужей, жен, отцов, матерей и детей в результате обычных ДТП — горькая плата за жизнь в современном мире.

Но это не так. Причиной смерти их родных и близких стал страх.