Код Пелевина: новая книга писателя о химерах ГРУ, забавах олигархов и третьей мировой войне

Начнем с того, что «Искусство легких касаний» — это не роман, а две повести и рассказ. Причем обе повести связаны друг с другом петлей времени и через рассказ-вагончик «Столыпин» прицеплены и к прошлогоднему роману «Тайные виды на гору Фудзи», и ко всему предыдущему пелевинскому творчеству с вывернутыми наизнанку религиозными, масонскими и оккультными практиками. «Искусство легких касаний» — брауновский «Код да Винчи», написанный на материале сегодняшних российских газет. Ждать эпизодов, сопоставимых по силе с финалом «iPhuck 10», выводящим книгу на новый уровень, не стоит. Но все 400 страниц «Искусства» — стабильно качественное чтение, способное породить новую армию поклонников Пелевина. Отличный сюжет, ладно скроенная подкладка из человеческих верований и тайных знаний древних жрецов, мелкое крошево мировой новостной повестки, фирменный пелевинский юмор, без избыточности, и выверенный объем, который не позволяет заскучать.

В этом смысле первая повесть «Иакинф» — идеальная наживка для читателей, прежде с Пелевиным незнакомых, литературная конфетка, после которой немедленно хочется еще. Четверо молодых парней — тележурналист, банковский брокер, замерщик окон и социолог с эмблемой евро на майке — ищут в горах смены впечатлений. Офисный планктон, придумавший себе хобби — трекинг («Они познакомились в Непале на Латанге — в разреженном горном воздухе русские люди сходятся друг с другом легко и быстро»), оказывается в Нальчике в очередном походе. Нерадивый таксист высаживает их у подножия горы, и, пока компания в сумерках поднимается к месту ночлега, сверху на велосипеде спускается седовласый мужчина с бородой, фальшиво напевающий Джо Дассена. Этот жутковатый «гендальф» окажется проводником Акинфием Ивановичем, с которым парни пойдут в горы и которого по дороге уговорят рассказать свою историю. От ночлега к ночлегу, как Шахеризада со стажем, Акинфий расскажет, как московский прохиндей прикинулся в 90-е экстрасенсом на Кавказе и куда это его завело. Слушать надо внимательно, чтобы разобраться, при чем тут двурогий тур, египетские жрецы и бог времени Кронос. Подвох в том, что, как только разберешься (а это как раз несложно) — ты уже в ловушке у рассказчика: добровольно приносишь ему в жертву самое ценное, свое время. Пелевин же в обмен берется объяснить, как устроен день сегодняшний, и обучить искусству легких касаний.

Заглавная повесть — ироничный пересказ выдуманного многостраничного философско-эротического трактата специалиста по масонам К. П. Голгофского, который расследует и изобличает вселенский заговор и раскрывает суть новой информационной войны между Россией и Америкой. Вдоволь натешившись литературными играми два года назад в «iPhuck 10» и как следует припечатав и коллег-писателей, и редакторов, и особенно критиков, в новой книге Пелевин играет доброго полицейского. Журналистов сравнивает с порноактерами, политиков — с клоунами, мягко журит заигравшегося автора (а с ним заодно всех русских беллетристов) за избыточность, неумение держать сюжет и прочие текстовые недостатки и сам же попутно их исправляет. «Роман в романе» — удобная форма самоиронии, разновидность творческой лаборатории: я, мол, мог бы раздуть из этого двухтомник, как в романе «Смотритель», мог бы уложиться в «Лампу Мафусаила, или Крайнюю битву чекистов с масонами», но буду краток, ведь на этот раз в центре внимания не «приключения фальшивого героя в криво намалеванном мире», а «кульбиты пытливого ума в измерении интеллекта».

«Книга Голгофского, — говорит Пелевин, — построена по тому же принципу, что и все бесконечные коды-да-винчи, свинченные за последние 20 лет в книггерских потогонках из ржавых постмодернистских запчастей». Но в «Искусстве легких касаний» все будет иначе, обещает автор: не информационный пазл, «стерильный, как породившая его культура», а правда о происходящем сегодня. С этими вводными читатель и получает занимательную повесть о древних химерах на посылках у современных спецслужб. Специалист по масонам Голгофский живет на даче по соседству с «похожим на китайского благородного мужа» генералом Изюминым, который работал в спецслужбах и занимал высокий секретный пост, но недавно был снят со всех должностей и отправлен в отставку.

Генерал мило общается с Голгофским через невысокий забор, но в гости не приглашает, чем только разжигает любопытство. Голгофский следит за соседской дачей все внимательнее, поэтому, когда Изюмин слишком уж долго пьет чай в своей беседке, ему хватает пары минут, чтобы перемахнуть через забор и увидеть странный предсмертный генеральский жест. Генерал, впрочем, останется жив и впадет в кому (он отравлен редкой смесью мышьяка и таллия, почерк ГРУ), но это уже никому не интересно. На дачу приедут люди и заберут документы и компьютер, прилетит из Голландии дочь Ирина, с которой Голгофский дружен, поручит соседу приглядывать за дачей и поливать в отцовском  кабинете бонсаи, поплачет и отчалит, пока роману не потребуется любовная линия. А Голгофский, попав в кабинет к Изюмину, развернется. Модель органа из готического собора, ритуальный жезл египетских жрецов, вышитый на шелке веселый лось с хоккейной клюшкой в руках (кто еще, кроме Пелевина, так ловко увязал бы все это в захватывающий сюжет о гибридной войне в ноосфере) — все это станет ключами Голгофского к масштабному пониманию происходящего в мировом царстве Разума.

Отдавая дань сгоревшему Нотр-Даму, Пелевин начинает с химер и горгулий, но, ловко подкладывая своему герою нужные артефакты, переходит от готического зодчества к египетским жрецам, от Французской революции, сексуальных практик маркиза де Сада и «любовно выпиленных в Берлине, Цюрихе и Лондоне лекал русских революций» к организации гибридных войн, «вмешательству России в политические и культурные процессы свободных рыночных демократий», клоунским выборам, делу «Нового величия», феминистской повестке и гендерной идеологии. Вышучивая писательскую манеру Голгофского, Пелевин демонстрирует собственный арсенал фирменных приемов во всей красе и развертывает в конце такую Царь-химеру, что почти заслуживает пушкинского «ай да сукин сын». Раскрывать подробности и лишать  удовольствия следить за причудливым ходом пелевинской мысли не буду, но скажу, что слушать бесконечные жалобы в соцсетях на то, какая вокруг жопа, после «Искусства легких касаний» станет не в пример веселее.

Последний же рассказ в новой книге — «Столыпин» — подарок всем поклонникам прошлогоднего романа «Тайные виды на гору Фудзи». Интерес Федора Семеновича (не самого крупного бизнесмена с предпоследней строчки списка Forbes) к поставляющим впечатления стартапам и легкая конкурентностимулирующая зависть к образу жизни более успешного Рината Мусаевича никуда не делись, а даже вышли на новый уровень. Пелевин обязательно расскажет, как дела у сильных мира сего и в чем они черпают силы-вдохновение, но сперва придется прокатиться в вонючем вагоне для этапирования заключенных и послушать выстроенную по понятиям байку Плеша со второй полки. «Понемногу,  понемногу богатство и просвещение просачиваются вниз. Для того ведь в девяностых все и затевали», — кивают друг другу олигархи, потягивая «Шато д'Икем» 1847 года.

«Искусство легких касаний», как пишет Пелевин в своеобразном эпиграфе, нашептано «мультикультурным хором внутренних голосов различных политических взглядов, верования, ориентаций, тендеров и идентичностей, переть против которых, по внутреннему ощущению автора, выйдет себе дороже». И в элегантно-насмешливой авторской интерпретации этот многоголосый шепот оказывает должный терапевтический эффект с легким анестезирующим действием. Да, жизнь — иллюзия, боги времени и разума неизбежно требуют новых жертв, сетевой серфинг с успехом заменяет наркотрипы, а легкая степень опьянения достигается за пару твитов. Возможно, вся Россия — это вагон столыпин, независимо от того, есть ли у тебя личный выход на палубу или нет. Но у каждой жертвы есть право знать, что с ней происходит прямо сейчас. И эту возможность Пелевин в очередной раз нам предоставляет.