Какой бы скучной мне ни казалась тема финансов в детстве, теперь я понимаю, что мне повезло вырасти в семье, где обсуждали деньги. На самом деле мы обсуждали все на свете. Если твой отец моряк, запретных тем не бывает. Начиная с того, чем мы занимаемся, когда никто не видит, заканчивая порой грубыми, но честными советами о том, что нельзя делать с мальчиками в спальне. Мы делились друг с другом всеми грязными тайнами. По крайней мере в это верили мои родители.
Я и в самом деле говорила им правду о многих вещах, но не обо всех. Например, когда я была подростком, мои родители верили, что я откладывала деньги, которые мне платили за присмотр за младшими братом и сестрой, и я так и не сказала им, что потратила большую часть на алкоголь. К тому временикак я окончила колледж и съехала из дома родителей, они научили меня основам управления финансами, но я так и не рассказала им, что была в долгах с тех пор, как получила первую кредитную карту. Мой отец бросил пить, когда мне исполнилось 10, и он всегда знал, что я пью в компании, но я так и не призналась ему, что пью в одиночку или что дело почти всегда заканчивается провалами в памяти. Моя семья видела, что я правильно питаюсь и хожу в походы, но я так и не сказала им, как часто я ем шоколад в машине или заказываю пиццу, пока я одна дома.
Я обманывала не только мою семью, я обманывала себя, и в основном я врала себе о том, насколько все происходящее отражается на моем физическом и психическом состоянии. Чем больше становилась задолженность на моей кредитной карте, тем сильнее это влияло на мой сон. Чем больше я пила, тем хуже относилась к себе. Чем больше я ела, тем больше веса набирала, и каждый прибавившийся килограмм можно было вычесть из моей самооценки. И чем дольше я притворялась, что все в порядке, тем хуже становились мои дела.
Мало того, у меня осталось только 100 долларов на счету и 100 долларов на кредитке, и на все это мне нужно было прожить шесть недель, пока я не получу зарплату. К тому моменту я как раз достигла максимального в моей жизни веса (94 кг при росте 170 см — это считается ожирением). В 25 лет я опять осела в подвальном этаже у родителей, после того как пересекла всю страну, пытаясь устроиться на новую работу, и пропила все мои сбережения в первые восемь недель.
Долг и сам по себе был достаточно большой бедой, чтобы меня раздавить. Я неделями засыпала в слезах, думая, что у меня нет шансов наладить нормальную жизнь. Я боялась, что никогда не перестану разочаровывать моих родителей и не буду образцом для брата и сестры.
Но я проливала слезы и из-за других вещей, которые не могла изменить. Я уже пыталась бросить пить, но ни разу не продержалась дольше нескольких недель. Я много раз набирала и сбрасывала вес, но так много я не весила еще никогда. Оказалось, что на самом деле я знала далеко не все. Я знала слишком мало, иначе не дошла бы до такого. Я пала ниже некуда и не хотела проверять, дно ли это. То самое «однажды», когда все должно измениться, наконец наступило.
За следующие два года я выплатила все долги, занялась здоровьем, переехала в Торонто, а затем в Ванкувер и окончательно перестала пить (после нескольких неудачных попыток избавиться от этой привычки). Обо всем происходящем со мной я рассказывала в блоге, который привлекал все больше и больше читателей с каждой новой записью. Не буду притворяться, что все это давалось мне легко, и не могу сказать, что следовала всем мудрым советам. Я просто делала то, что мне помогало, и радовалась, что в моей жизни есть люди, перед которыми я отвечаю.
Спустя два года я должна была начать счастливую и здоровую жизнь. Я проделала тяжелую работу и доказала, что могу со всем справиться. Однако я снова взялась за старое.
Я не начала пить, но теперь я тратила почти каждый лишний пенни, который у меня заводился. Сначала это выглядело невинно. Спустить пять долларов тут и десять там. Зайти в магазин за одной или двумя вещами и выйти с пятью. Но сумма все возрастала, по мере того как я все чаще находила причины позавтракать вне дома или накупить книг. К тому же я стала все чаще заезжать к родителям, а затем чаще выбираться куда-то на выходные с подругами. Не буду отрицать, мне это нравилось. После двух лет экстремальной экономии приятно ощутить свободу, стать более спонтанной и наконец повеселиться. А вот проваливать поставленные финансовые задачи и потом оправдываться перед читателями — это было совсем не приятно.
Когда я выплатила мои долги, я завела привычку выкладывать в блоге мой примерный бюджет в начале каждого месяца и публиковать итоговый баланс в конце. За те два года мне случалось тратить до 55% моего месячного дохода на погашение долгов. Это давалось мне непросто, но у меня была цель — свести баланс к нулю. Когда такой день наконец настал, я почувствовала себя свободнее — легче, словно передо мной открыты все пути. Теперь я могла начать откладывать, например переводить 20% моих доходов на пенсионный счет.
Это было вполне достижимо, но оказалось тяжелее, чем я ожидала. В первый год моей так называемой свободы я продолжила публиковать данные о моем балансе в конце каждого месяца и лишь в редких случаях могла отчитаться, что отложила хотя бы 10%.
Идея ввести запрет на шопинг, как я это назвала, не пришла ко мне в одночасье. Я приближалась к ней в конце каждого месяца 12 месяцев подряд. Каждый раз, когда мне приходилось публиковать новую запись с оправданиями, я говорила себе, что все равно справлюсь. Я смогу экономить больше, я знала наверняка. Я просто не понимала, с чего начать. И я не разобралась в этом, пока вся семья Фландерсов не расселась за столом и не завела традиционный спор о деньгах — вот тут-то и настал момент, когда я сказала себе: «Ага!»
После того как мы отчитали мою сестру Алли за то, что она потратила сотни с трудом заработанных ею долларов на что-то, по нашему мнению, ей не нужное, она выдала ответ, который явно был камнем в мой огород: «Я откладываю 20% моего дохода, так что я могу потратить остальное на что захочу!» Ей исполнилось всего 20 лет, она училась на дневном факультете и работала на полставки, и все же она нашла ключ к разгадке раньше меня. Сначала откладывай, а трать то, что остается. И все же, как старшая сестра, я должна была ее поддеть: «Но ты живешь с родителями. Разве тебе нужно тратить 80% твоего дохода, неужели ты не можешь жить экономнее?»
Как только я произнесла эти слова, я поняла, как лицемерно они звучат. Тут-то шестеренки в моей голове и закрутились.