Самый известный панк Британии. Почему Кит Флинт — один из главных символов 1990-х
В Великобритании среди мужчин в районе 50 лет самой частой причиной смерти обычно называют суицид. От него никто не застрахован. Ни банкир, чьи счета свирепо покусывает кризис, ни артистичный британский нарцисс, к четырем дня в пятницу сползающий по стенке паба, ни бегущий от старости по беговой дорожке ЗОЖ-активист, который внутренне понимает, что от себя все равно не убежишь. Даже если ты — кантри-джентльмен из Эссекса. Даже если ты любишь барбекю, ни в чем не нуждаешься и просто на автопилоте делаешь свою работу на концертах в составе группы The Prodigy, ты все равно не застрахован от мыслей о том, что твое время ушло.
Часы Кита Флинта тикали особенно сильно — он был в числе пионеров электронной музыки, причем в бизнес пришел в роли второго плана — вместе с Лироем Торнхиллом он был танцором в группе The Prodigy, где главенствовал электронщик Лиам Хоулетт, а за общение с залом отвечал эмси Максим Риэлити. Они делали ни на что не похожую музыку: в 1992 году хищные парни из Эссекса предложили миру альбом Experience и сингл «Out Of Space» c регги, сплетающимся с хэппи-хардкором. Два года спустя появилась забойный диск Music For The Jilted Generation — музыка, благодаря которой молодежь 1990-х была готова танцевать сутками напролет и стоять в очередях на вонючие душные рейвы, находя в этом особую романтику, сопоставимую с панковской.
Энергия разрушения и алхимический подход к смешению жанров — рока, рэпа, электро, фанка и индастриала — обеспечили The Prodigy лавину поклонников. К музыке коллектива тянулись практически по схеме стокгольмского синдрома, она гарантировала выплеск темных эмоций и может помочь в этом до сих пор.
Когда под сводами дискотек звучали Poison и No Good (Start The Dance), это была команда «в ружье», и Флинт с его развинченной пластикой рейв-андроида обеспечивал иллюстрацию того экстаза, к которому могло привести погружение в музыку The Prodigy. В середине 1990-х Кит с его образом длинноволосого демона-драгдилера довел собственную внешнюю опасность до абсолюта. Даже его следующее перевоплощение — в идеального электро-панк-фронтмена времен The Fat Of The Land — не производимо столь пугающего впечатления. С появлением клипа «Firestarter», в котором Кит обернулся адским двойником Билли Айдола, застрявшим в тоннелях метро, стало понятно, что именно он олицетворяет текущее положение дел в музыкальном шоу-бизнесе. Он есть анархия, он есть экстаз, он Флинт, телефон которого лучше не знать.
Много лет спустя, когда альбом The Prodigy под названием No Tourists, занял первую позицию в британском чарте с довольно смешными по меркам 1990-х продажами, успех англичан попытались просчитать с калькулятором. На тот момент это была уже седьмая пластинка группы, которая забралась на первое место (впервые они попали на вершину в 1994-м c Music For The Jilted Generation). на тот момент было продано 4,67 миллионов экземпляров дисков The Prodigy, включая электронные копии, сборники лучших хитов и отдельные синглы. Да, это большие цифры, но в контексте успехов американских артистов совершенно невнятные. Ценность The Prodigy для всего мира и США в особенности состояла в том, что британцы и лично Флинт эпохи «Firestarter» (заметим, что именно он красовался на обложке Rolling Stone, ознаменовавшей новое британское вторжение, на этот раз электронное) были знаком революции. Танцевальная музыка захватывала Штаты и несла с собой ту эйфорию, которую американцы, возможно, не чувствовали со времен владычества психоделического рока с его созерцательностью и всепрощением. Тут был иной капитан— несгибаемый дэнс-коммандер из лондонского метро.
Первыми в рейв-рок из Европы влюбились поклонники альтернативного рока, к которым Флинт с его вихрами был ближе чисто внешне. Клип «Firestarter» с глумлением над звездно-полосатым флагом запретили в США и ударный сингл добрался только до тридцатой позиции в чате Billboard Hot 100 (на родине он был на первом месте). Это были их 15 минут славы и десяток обложек — столько же примерно на волне в Америке продержались и The Chemical Brothers с Fatboy Slim — и они были действительно оглушительными.
Но время танцора оказалось ограниченным. Не имел успеха панковский проект Кита под названием Flint, были обидные расставания с подругами, тусовки до потери пульса и травмы после падения с мотоциклов, никем особенно не замеченные попытки вписаться в модные суперпроекты типа UNKLE, а также пятилетний отпуск, в который The Prodigy по сути ушли на пике своей популярности. И из которого они вышли такими выпотрошенными, что впору было заново отправляться отдыхать — об этом говорил камбэк-сингл «Baby’s Got A Temper», текст которого Кит Флинт написал во славу известного седативного наркотика рогипнола — вещество фигурировало в делах об изнасилованиях на свиданиях. Позднее Лиам Хоулетт отрекся от песни и выкинул ее с электроклэшевого диска Always Outnumbered, Never Outgunned, где вместе ожидавшего триумфа Флинта солировали приглашенные вокалисты вроде Джульетт Льюис. Эта ситуация могла бы сломать любого, но не Кита Флинта.
Дальше уже не было никакого варварства и скандалов. Монстр был водворен в клетку своего доктора, особенно не высовывался и заработал доверие босса обратно. Флинт блестяще делал свою работу во время бесконечных туров, зацикленных на ностальгии по варварству в духе 1990-х. На пластинке 2009 года Invaders Must Die Флинт пел уже в пяти треках, а на The Day Is My Enemy он не только орал в семи, но и стал соавтором трех из них. Последняя работа The Prodigy — совсем уж по-стариковски безбашенная — No Tourists тоже подарила Киту возможность отличиться, и это последнее, что он сделал в составе коллектива, который мерно и спокойно, насколько это возможно, вкатывался в очередной концертный сезон.
The Prodigy были настолько закаленными, что могли выступать где угодно: хоть на Ибице, хоть на презентации русского трактора где-нибудь в Сибири. Они превратились в передвижное шапито, которое напоминало миру о пределах веселья. И о том, какими необузданными воинами-танцорами они были когда-то. Одним из них останется Кит Флинт, вежливый британский человек, которого ближе к пятидесяти постепенно придавил кризис.
Что случилось конкретно — разберутся психологи. Хотя по данным издания The Sun, причиной суицида стало болезненное расставание c женой. А возможно тело лютого танцора поняло, что пора прощаться с миром, в котором духа варварства и революции практически не осталось и при таком раскладе единственным резонансным поступком может быть только самоубийство в 49 лет. Очень подходящее для того, чтобы люди всерьез задумались о том, что для них страшнее — потеря себе подобных теплых близких людей или кибер-монстров из прошлого, которые казались ожившими образами из наркоприходов и белой горячки.