Как писатель Алексей Иванов планирует заработать на новом романе «Пищеблок»
Как Иванов стал известным
13 лет Иванов писал в стол, рассылал свои рукописи в различные издательства, но их отказывались публиковать. Это были рукописи романов «Общага-на-Крови»(1993), «Географ глобус пропил»(1995), «Сердце пармы» (2000). Его первая книга «Сердце пармы» вышла в 2003 году в издательстве «Пальмира». В том же году «Вагриус» выпустил «Географ глобус пропил», издательство «Азбука» — книгу ранних фантастических повестей Иванова «Корабли и галактик» и «Общагу-на-Крови».
Об Иванове заговорили «Афиша», «Эксперт», «Русский ньюсвик», «Новая газета», журналы «Максим» и Playboy. Ведущие кинокомпании почти сразу после издания романов «Общага-на-Крови», «Географ глобус пропил», «Сердце пармы» приобрели права на их экранизацию.
Авансы и права
Сразу после публикации первых книг Иванов стал профессиональным писателем, так как смог жить на гонорары от своих произведений. Издательства, чтобы заполучить себе модного автора, начали предлагать Иванову авансы за еще не написанные произведения. Средний размер аванса за книгу Иванова в начале 2000-х был порядка $50 000. Издательство, выплачивая аванс, не знало ни тему, ни названия произведения, которое оно получит, в договорах прописывались только сроки и примерный объем. Права на экранизацию Иванова тогда стоили от $20 до 40 000.
У востребованного Иванова после выхода первых книг появился литературный агент Александр Гаврилов (он проработал с автором около трех лет) и постоянное издательство «Азбука».
Первой книгой уже профессионального писателя Алексея Иванова стал роман «Золото бунта», он вышел стартовым тиражом 50 000 экземпляров и разошелся за 4 месяца.
Права на экранизацию «Золото бунта» тоже сразу были проданы.
Зачем писателю свой продюсерский центр?
В 2006 году Иванов задумал снять телепроект об Урале в формате роуд-муви и показать его на одном из ведущих федеральных каналов. Действующий агент Иванова Александр Гаврилов отказался принимать участие в реализации этой идеи, и Иванов предложил Юлии Зайцевой стать не только его литературным агентом, но и продюсером всех его проектов. Вместе они создали «Продюсерский центр «Июль», нашли $2 млн на съемки «Хребта России», сняли пилот, попробовали несколько съемочных групп и в итоге пригласили к сотрудничеству Леонида Парфенова и его студию «Намедни». Вместе за два года они создали четырехсерийный документальный фильм «Хребет России», и «Июль» продал премьеру фильма «Первому каналу», где сериал прошел с высоким рейтингом. С тех пор «Продюсерский центр «Июль» занимается всеми проектами Иванова, находит финансирование и организует экспедиции для сбора материалов к его нон-фикшн книгам, представляет интересы Иванова в издательствах, в кино и на телевидении.
Как заработать на экранизациях и переводах
Фильм «Географ глобус пропил» вышел несколько лет назад, построены декорации и вот-вот начнутся съемки фильма и сериала «Сердце пармы», в работе «Общага-на-Крови». Сегодня цены на экранизации Иванова выросли в несколько раз.
Авансы от издательства за новые произведения Иванов не берет. Он продает права только после того, как произведение уже готово. К концу 2018 года издано 20 книг. Их суммарный тираж более 1,5 млн экземпляров.
Проданы права на экранизацию практически всех романов автора. По романам «Общага-на-Крови», «Географ глобус пропил», «Блуда и Мудо» поставлены спектакли в Москве, Екатеринбурге, Омске, Красноярске, Перми, Ижевске.
Переводы на другие языки влияют скорее на престиж, чем на доход. У ведущих российских авторов зарубежные тиражи в десятки раз ниже российских и ставки по роялти за переводы также значительно меньше.
Рыночные интересы в новом романе «Пищеблок»
В последние пару лет книги писателей с большими для России тиражами (Гузель Яхина, Евгений Водолазкин) сразу напоминают сценарии. «Пищеблок» Иванова легко представить и в виде компьютерной игры-квеста и как графический роман, но проще всего как короткий сериал.
В «Пищеблоке» два главных героя. Вожатый Игорь — второкурсник филфака, положительный персонаж, покрывает детей, которые после комендантского часа оказываются на улице, крутит роман с вожатой Вероникой, помогает другу соблазнить ее соседку. Спасает любимую, а заодно и всех остальных от зла. Ему помогает двенадцатилетний очкарик Валерка. Он верит в орлят, которые учатся летать, и честный коллектив. Им предстоит очистить пионерлагерь от зла: раскрыть тайную сеть вампиров. Одни пионеры становятся пиявцами и выбирают из своих товарищей жертв, чтобы превратить их в тушки для прокорма. Устройство кровавой секты напоминает схему сетевого маркетинга. В «Пищеблоке» есть и свой Мориарти, главная цель героев — убить хозяина вампиров — темного Стратилата.
Все события «Пищеблока» происходят в 1980 году. Казалось бы, жвачка, джинсы и другие соблазнительные продукты Запада уже окончательно затуманили сознание советских людей. Но СССР умирает медленно.
Детям в пионерлагере «Буревесник» на берегу Волги нужно придумать название отряда, кричалку, рисовать стенгазеты, следить за товарищами и публично осуждать их плохое поведение, ходить в студии и рисовать сюжеты с пропагандистских плакатов. Всем коллективом с трепетом следить, как памятник XX веку, ветеран еще Гражданской войны, работавший в НКВД, Серп Иванович поднимает знамя.
Купаться нельзя, в лес — запрещено, там скрываются Беглые Зэки. Только и остается, что мазать соседей зубной пастой и рассказывать страшные истории. Атмосферу детского страха формирует и нелепая пропаганда о кознях Запада: жуешь жвачку, а там — бритва. Один вожатый придумывает историю на ночь о том, что гипсовая пионерка по ночам оживает и преследует тех, кто покинул палату.
Как устроены миры и герои «Пищеблока»
Главные события в «Пищеблоке» происходят в замкнутых пространствах — палате, столовой, речном трамвайчике. Сам лагерь — место, откуда юному пионеру и сотрудникам особо и некуда выбираться. Единственный намек на внешнюю жизнь в этом мире Иванова — трансляции Олимпиады, кажется, единственного события, которое еще указывает на присутствие СССР на мировой карте.
В своих книг Иванов часто рассчитывает герметичные пространства, а героями становятся участники закрытых сообществ: студенты в общежитии («Общага-на-Крови»), дети в походе («Географ глобус пропил»).
Почти все персонажи «Пищеблока» патологически хотят стать частью коллектива. Как бы он не назывался — пионеры, вампиры, хорошие герои. По сути, индивидуальный пути нет даже у главного злодея, он тоже безволен и подчинен Злу.
Главная тема «Пищеблока» вовсе не нашествие вампиров в советском лагере, а неискоренимость идеологии. Хотя в финале условное добро победит условное зло, идеология не исчезнет. Вампиры оказываются лишь самым подходящим носителем догмы. Пищеблок и сам оказывается метафорой советской идеологии, которая производит советских людей, чтобы они же ее и поддерживали. По сути, Иванов предлагает еще раз спеть старые песни о главном, о том, что не проходит никогда. Пока люди стремятся к власти, будет жива идеология, как система, обеспечивающая воспроизводство режима для следующих поколений. Нового в этом авторском сообщении — мало.
В «Пищеблоке» работают две вещи. Первая — язык, на котором говорят дети между собой (держи краба, покежьте, втащу). Одна девочка так и говорит, что все эти кричалки и галстуки — понарошку. При этом пионерка верит в реальность ужастиков. Вторая — отношения, которые медленно, нелепо и часто неудачно развиваются у пионеров и вожатых. Личная жизнь заслоняет и просмотр Олимпиады по черно-белому «Рассвету» и правила общежития в отдельно взятом советском пионерлагере.
Экономика эмоций
Что получится, если смешать любовные линии, как мотивы для действий главных героев, ностальгию по советскому в официальных и неофициальных диалогах и символах с безвольными вампирами?
Мультимедийный продукт, который позволит тексту остаться «современным», то есть транслировать роман по тем каналам потребления, которые сегодня работают — видео (сериал), графика (графический роман).
Сюжетная линия в книге довольно короткая, но растянута многочисленными диалогами, главного злодея несложно угадать примерно к середине романа. Все держится на двух приемах. Первый — ожидание того, что же случится с героями в конце. Второй — предлагать читателю то, что он ждет от развлекательной литературы — любовь, саспенс и бессмертие идеологии.
В одном из интервью Иванов замечает: «Парму» я писал, не оглядываясь ни на кого. Как хотелось, так и делал — пускай даже это никому не понравится. А «Золото» я писал с учетом читателя и прежде всего читателя: чтобы было интересно. Чтобы книга «пошла», и чтобы издатель меня любил. Не вижу ничего зазорного в желании понравиться читателю. Не моя вина, что завораживают в первую очередь «приключения тела» («секс, дрэгс, рок-н-ролл»). В «Золоте» приключений мысли не меньше, и если читатель их не заметил — ладно, хотя бы сюжетный драйв оценил». «Пищеблок» написан с многочисленными оглядками на читателей.
После института писатель работал в краеведческом музее в Перми. Сам Иванов называл музей художественным «могу признаться без ложной скромности, что идея музейчика с точки зрения педагогики была отличной. В чем главная проблема гуманитарных ценностей (именно гуманитарных, а не этических)? В отсутствии «сцепки» с реальной жизнью, с бытом. Особенно у детей, у которых и так-то в силу возраста с умом небогато, да ещё и Голливуд с МТV что найдет, то прокомпостирует. Говоря проще, я с подростками путешествовал по разным историческим местам своего региона, а потом в музее мы совместно создавали и выставляли работы по темам своих путешествий».
В «Пищеблоке» Иванов и воплощает идею музея альтернативной истории и сопереживания. Вход в выставочный зал — ностальгия по миру без интернета, в котором самое главное происходит в личном общении, а не по сети. «Пищеблок» оказался отличным продуктом в экономике эмоций. Сегодня в эпоху погруженности в гаджеты время с близкими и родными за обеденным столом и или в баре — ценность на грани роскоши.
Если в романах «Географ глобус пропил», «Блуда и Мудо» и «Ненастье» — романы намекающие на устройство ельцинской и путинской России, то «Пищеблок» кажется производит и перерабатывает старые песни о бессмертии идеологии и пустоту советского проекта.