Деньги из пробирки. Почему участник списка Forbes увлекся ЭКО-технологиями
Группа компаний «Мать и дитя» — лидер отечественного рынка вспомогательных репродуктивных технологий. Бизнес, начинавшийся с одного перинатального медцентра, в 2012 году вышел на IPO и был оценен почти в $1 млрд.
Поспособствовал этому и общий рост рынка вспомогательных репродуктивных технологий. Так, объем мирового рынка по оказанию услуг экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) приближается к $17 млрд.
В России в 2015 году (это самые свежие официальные данные) было проведено 111 972 цикла ЭКО в 188 репродуктивных центрах страны, около 65 000 из них — за счет государства, по программе OMC. По данным Елены Младовой, главного врача Института репродуктивной медицины Remedi, в 2016 году более 60% циклов ЭКО было проведено в частных медицинских центрах. Экспертное сообщество ожидает прирост на уровне 5–7% в год.
Forbes Life встретилcя с Марком Курцером, врачом, академиком, бизнесменом, и расспросил его о будущем ЭКО-технологий и возможных последствиях их развития для человечества.
— Марк Аркадьевич, каково, на ваш взгляд, будущее ЭКО-технологий?
— Огромное. Хотя, надо признать, и проделанный путь впечатляет. Когда много лет назад все только начиналось, шла борьба исключительно с трубным фактором бесплодия, то есть с непроходимостью маточных труб — парного органа, связывающего яичники и матку. Такой диагноз ставился англичанке, в 1978 году родившей Луизу Браун, первого в мире ребенка инвитро. Такой же диагноз был у мамы Лены Донцовой — девочки, которая появилась на свет по методу ЭКО в Москве в 1986-м.
А сейчас технология перешла все мыслимые границы.
Конечно, основным показанием для проведения экстракорпорального оплодотворения по-прежнему считается бесплодие. Но теперь успешному лечению поддаются многие факторы. Эндокринный, связанный с нарушением связей в системе гипоталамус — гипофиз — яичники; иммунный, когда оплодотворению яйцеклетки препятствуют антиспермальные антитела; маточный, включающий различные патологии матки, врожденные или полученные после какой-то болезни.
Мы предупреждаем невынашивание, вызванное антифосфолипидным синдромом — эта большая проблема. Будучи не выявленной заранее, она может обернуться множественными тяжелыми тромбозами. Скоро, по всей видимости, начнем справляться с гиперхолестериновым фактором — избыток «плохого» холестерина, как известно, ставит крест на усилиях пары обзавестись потомством естественным способом.
10 лет назад в одной из наших клиник впервые появился здоровый ребенок у родителей, являющихся носителями гена муковисцидоза
— недуга, серьезно поражающего органы дыхания. Адреногенитальный синдром (наследственное заболевание надпочечников) и различные формы хорей (в старину это называлось «пляской святого Витта») — тоже случаи, когда мы можем провести преимплантационную диагностику и обнаружить мутации, а затем выделить здоровый эмбрион.
Появилось целое направление, связанное с приобретенными заболеваниями. Взять, к примеру, резус-сенсибилизацию, когда будущей беременности угрожает конфликт между кровью матери и плода. Если папа гетерозиготен, мы готовы сделать ЭКО, выбрать и перенести резус-отрицательный эмбрион.
И главное, что произошла буквально революция в лечении мужского бесплодия. Раньше пациентам убивали весь кишечник: им приходилось принимать гормоны и вести сумасшедшую жизнь по графику. Сейчас в арсенале есть методика ИКСИ, благодаря которой мы можем, минуя «встречу в пробирке», взять и поместить напрямую в яйцеклетку самый сильный и подвижный из сперматозоидов. Мужчинам больше не надо оперироваться!
Вот это уже реально. А заглядывая в будущее… Все более популярным будет становиться отсроченное материнство. Когда женщины, которым немного за тридцать и есть понимание, что впереди постепенное угасание репродуктивной функции яичников, откладывают свои яйцеклетки «на потом». Или эмбрионы, если выбор жизненного партнера уже сделан.
Помимо этого учимся определять такие гены, как BRCA1 и BRCA2, которые в трети случаев являются причиной рака молочной железы (знаете же историю Анджелины Джоли?) и 90% случаев рака яичников. И соответственно, переносить эмбрионы без подобных мутаций. Другое важнейшее направление — онкофертильность, ведь рак, к сожалению, молодеет. Но теперь накануне химиотерапии женщина может сдать ткань яичника. При наступлении ремиссии мы перенесем эту ткань в область малого таза, и она начнет функционировать как полноценный яичник.
В общем, успехи и перспективы очевидны, недаром количество ЭКО неуклонно растет. В Германии ежегодно делается несколько сотен циклов. Мне сложно дать статистику по всем отечественным клиникам, но это порядка 80 000–90 000 циклов ЭКО.
— А в глобальном смысле не приведет ли победное шествие ЭКО к разделению человечества на два вида: зачатых естественным и лабораторным путем?
— Я регулярно вижу детей, родившихся вследствие ЭКО, они ничем не отличаются.
Я лично не смогу определить, где ребенок после ЭКО, а где зачатый по старинке.
Поэтому не думаю, что использование вспомогательных репродуктивных технологий приведет к разделению, о котором вы говорите.
Другое дело, что мы можем, сделав биопсию трофэктодермы (особых клеток эмбриона, принимающих участие в формировании плаценты), увидеть наличие той или иной хромосомы, обнаружить мутации, определенную последовательность ДНК, с помощью этой информации поставить диагноз и перенести тот эмбрион, который не несет хромосомную патологию.
— Наверное, сегодня можно заказать и пол будущего ребенка?
— Это называется «селекция пола», и мы этим не занимаемся. Исключение — те случаи, когда наши пациенты объясняют свое пожелание наследственным заболеванием, передаваемым по мужской либо женской линии. Характерный пример — гемофилия, заболевание, которое проявляется по мужской линии. Если у будущей мамы в семье болели гемофилией, то мы готовы специально перенести ей эмбрион женского пола.
— Благодаря достаточно либеральным законам, регулирующим рынок медицинских услуг, Россия является одним из центров ЭКО-туризма. Обращаются ли к вам пациенты, проживающие за границей?
— Видимо, это происходит настолько редко, что не смогу привести никакой статистики. Специально привлечением пациентов из-за рубежа мы не занимаемся. Думаю, что иностранным гражданам значительно проще сделать ЭКО на Украине, мои украинские коллеги это подтверждают. Впрочем, возможно, есть клиники и в России, которые специализируются на ЭКО-туризме. У нас же в этом нет необходимости. Сами подумайте: в прошлом году в группе «Мать и дитя» сделали 16 000 пункций! Наши конкуренты делают по 3000–4000. Но даже им нет особой нужды выходить на иностранный рынок благодаря включению ЭКО в обязательное медицинское страхование. Это служит хорошим драйвером для всей отрасли. Кстати, хочу подчеркнуть, что мы не делаем совершенно никакой разницы между клиентами, пришедшими по ОМС, и теми, кто лечит бесплодие за свои деньги. Одни и те же врачи, методики, оборудование, медикаменты, лаборатории.