Отжать у государства: миллиардеры должны взять искусство в свои руки

В соцсетях шума много. Художник Владимир Дубосарский поспорил с бизнесменом и коллекционером Петром Авеном. Началось с того, что Петр Авен на своей встрече с художественной общественностью выразил ясно и четко свою позицию коллекционера: он собирает русское искусство начала XX века — оно крутое и стоит немалых денег. А отечественное современное искусство не в моде и не в цене — он его приобрел, оно висит на стенах, но не растет стоимость, и это обидно.

За художником Владимиром Дубосарским «не заржавело»: а ты-то сам, Авен, что сделал, чтобы современное русское искусство росло в цене? Даже Щукин с Морозовым рисковали, покупали авангардное искусство, а ты зачем купил какой-то третьеразрядный треш, который в российские музеи в свое время не взяли?

Главный редактор Forbes Николай Усков спросил у Петра Авена: что вы будете делать со своей коллекцией? Похоже, вопрос оказался не из простых. Обычно уверенный в себе Петр ответил, что не знает пока, не решил, открыл бы музей, но не в Москве — все равно в Третьяковке коллекция намного лучше. Выходит, в России нет ни одного музея для таких серьезных коллекционеров.

Кто виноват? Путин? Государство? Мединский? ФСБ? ЦБ?

Конечно, нет. Конечно, сами, мы, здесь, местные, только в этом и виноваты.

Есть успешный пример частной инициативы в сфере образования — в свое время Рубен Варданян собрал десяток ребят из списка Forbes и убедил: «Слушайте, мужики, давайте сложимся по десятке млн долларов и откроем школу «Сколково», будем учить людей, они вырастут умными и деловыми, помогут двинуть ваши бизнесы в заоблачные высоты. Без нас этого никто не сделает». И все у них получилось. Есть теперь нормальная, качественная школа для желающих получить MBA.

Так почему в области искусства так не сделать? Не нравится Третьяковка и Пушкинский — о'кей, создайте что-то свое. Постройте музей в складчину, обсудите и установите правила.

Сейчас все обеспокоены судьбой Кирилла Серебренникова. Я даже хотел провести благотворительный аукцион VLADEY — «Свободу Кириллу!». А потом подумал, мы продадим искусства на 68 млн рублей, которые ему инкриминирует следствие, а куда мы эти деньги денем, на какой счет перечислим? Тут выяснилось, что мы не одиноки, что есть с десяток бизнесменов, каждый из которых готов по 68 млн куда надо отдать, чтобы Кирилла освободить, но некуда их нести, ни государство, ни его представители не знают, чем помочь, разводят руками — нет такой схемы, а где же вы раньше были?

Вот, к примеру, в США театры существуют не только на государственные или муниципальные деньги. Потому что если какому-нибудь ковбою в Техасе сказать: слушай, чувак, мы из твоих налогов финансируем Метрополитен-опера — он ответит: «Эй, республиканцы-демократы, а не пошли бы вы... Пусть ваши богатые оперу, балет и художества сами и финансируют». Культуру в США спонсируют частные фонды. А почему бы и нам так не делать? Да, Петр Авен коллекцию собирает, Леонид Михельсон «Викторию» строит, у Романа Абрамовича «Гараж» — молодцы. И государство, заметьте, Абрамовичу не говорит: «Давай выставку Никаса Сафронова сделаем». Это его бабки, кого хочет, того и показывает. Так соберитесь вместе, вы же умные, у вас кроме денег и лучшие эксперты — создайте систему, куда войдут и некоммерческие фонды, постройте систему поддержки театров и музеев, пополняйте их коллекции, продвигайте лучшие образцы нашего искусства в мире.

Сделайте что-то масштабное, сделайте вместе. И вы сами будете решать, как жить, какую культуру поддерживать.

Или оставляем все как есть: у каждого по вышке или по банку, а что за пределами охраняемого периметра, не интересно. Офшорное мышление. Если я сам здесь не живу, детей своих тут растить не хочу, то мне вообще все равно, что тут происходит. А культурный слой нужно высаживать, культивировать, вспахивать. Кирилла жалко, бесспорно, он попал в жернова. Хотим по-другому — надо делать все самим. Печальный случай Серебренникова — хороший повод развернуть эту дискуссию, думать, какие же еще пути поддержки культуры существуют, внедрять новое и интересное.

Ведь правила известны: все, как в игре «Монополия». Игрок «Государство» активно расширяет свои границы до тех пор, пока все не отожмет. А игроку «Частник» нужно технично сопротивляться, занимать лакуны и их развивать. Пока мы не уничтожены, мы с соперником хихикаем, улыбаемся, можем выпить вместе. Но игра продолжается. Почти все клеточки заняты, но еще есть места и возможности.