Не тронь, бледнорожий, мою индианку: фильм недели «Ветреная река»

Юрий Гладильщиков Автор

Появился новый талантливый кинорежиссер с собственным взглядом на современную цивилизацию — американец Тейлор Шеридан

На этой неделе можно было написать про «Тесноту» ученика Александра Сокурова из Нальчика Кантемира Балагова, которому только что исполнилось 26. Наряду с лентами Андрея Звягинцева и Сергея Лозницы «Тесноту» отобрали в официальную программу последнего Каннского фестиваля – но не в конкурс, а во вторую по значимости программу «Особый взгляд», где она получила приз международной федерации кинопрессы — ФИПРЕССИ.

Но про «Тесноту» уже много наговорено в СМИ, и его идею тонко охарактеризовала умница-критик Мария Кувшинова: «Я думаю, что «Теснота» — один из важнейших постсоветских фильмов, и он не о Нальчике 1998 года (где бандиты похищают новобрачных. – Forbes), он о нашем возможном будущем в мире, где государство отказалось от своих социальных обязательств и ушло, а его место заняла семья». Добавить нечего.

Между тем только что вышел другой изумительный по напряжению и парадоксальный по идеям триллер «Ветреная река», который тоже удостоился Каннского «Особого взгляда» и — мало того — приза за режиссуру (у «Особого взгляда» свое жюри). Это третья за последние три года сценарная, но теперь еще и режиссерская работа американца Тейлора Шеридана. Все они ударили в болевые точки не только Америки, но и современной цивилизации.

Контекст

Фильм по сценарию Шеридана «Любой ценой» (под таким наименованием он проскочил незамеченным в нашем прокате – оригинальное название Hell or High Water) получил в этом году четыре номинации на «Оскар» — в том числе за сценарий Шеридана. Это не просто триллер (как всегда у Шеридана), а драма с обобщающими выводами — не зря музыку к нему (как, кстати, и к «Ветреной реке») написал сам Ник Кейв — социальная драма про Америку, актуальная и для России. Там два брата из числа разорившихся фермеров грабят банки, а в итоге один из них находит взаимопонимание с преследующим их шерифом.

На стене провинциального техасского банка кем-то написано: «На три операции в Ираке деньги есть, а спасти нас от банкротства денег нет». Хотел бы я увидеть русскую картину, которая открывается титром: «На войну в Сирии денег хватает, а на поддержку фермеров и их продвижение на рынке (чтобы они сами продавали свой товар, а не отдавали за гроши перекупщикам) нет». Вывод фильма тоже радикальный. И он опять-таки универсальный для всего мира: бедность — болезнь. Она переходит по наследству от деда к отцу, от отца к сыну.

За год до этого Шеридан написал сценарий еще более жесткого концептуального триллера «Убийца», который экранизировал канадец Дени Вильнёв, постепенно входящий в узкий ряд самых интересных и непредсказуемых режиссеров. Этот фильм завоевал три оскаровские номинации. Я, кстати, предпочитаю его мексиканское название Sicario. В Мексике это и есть синоним английского hitman: наемный убийца. Фильм — о секретной операции американских спецслужб против наркокартелей, в том числе на территории Мексики, где американцы действовать не имеют права.

Это один из самых жестких, впечатляющих (политическим цинизмом, геополитическими откровениями) фильмов последних лет. Оказывается, мексиканский Север, граничащий с США, это зона беспредела. Там похищают людей. Там можно увидеть на улицах публично повешенных наркомафией за провинности. Оттуда под американской границей прорыт охраняемый автоматчиками тоннель, через который доставляют наркотики. Там фактически на территории плюс-минус 50 км по обе стороны границы идет необъявленная война между США и Мексикой.

Особенность Sicario, однако, в том, что тут не поймешь, где хорошие парни, а где – плохие. Главный вопрос Sicario: можно ли с преступниками, которые нелюди и не признают никаких законов и моральных ограничений, бороться по закону? Или их надо просто крошить? Но где, в таком случае, та грань, за которой хорошие парни станут такими же sicario, закон обернется беззаконием, а демократия — диктатурой силовиков? С этой проблемой сталкивается идеалистка из ФБР. Когда она кричит своим напарникам, что незаконно действовать на территории чужой страны, ей популярно объясняют: тут один закон – нет закона. Правило одно: либо ты, либо тебя.

Несмотря на разницу сюжетов, «Ветреная река» — своего рода продолжение Sicario.

О чем «Ветреная река»

О том, что профессионального охотника на службе у государства – его играет один из лучших голливудских актеров Джереми Реннер — вызывают в индейскую резервацию. Зима. Вокруг горы, леса поднимаются и спускаются по склонам, джипы, чтобы добраться до нужного места, все с кузовом, а в них снегоходы: не меняя виды транспорта, никуда не доберешься. И какой-то зверь убил быка, принадлежащего семье, которая для персонажа Реннера не чужая, — это семья его индейского тестя.

Герой Реннера — опытный, сходу понимает, что на быке потренировалась и заодно обучила охоте своих годовалых котят пума. Вообще-то я считал, что пумы водятся только в Южной Америке. Надо чаще смотреть телепередачи про животных!

Дело происходит в Вайоминге. Хотя вся Америка — по широте ниже уровня Сочи, Вайоминг относится к так называемым Горным Штатам, где знают о снеге и зиме.

Один из кошмаров, которые мучают зрителя на протяжении всего фильма: неужели он и впрямь убьет пуму и, главное, ее котят? Оказывается, по американским законам, пума могла загрызть в лесу хоть лося, но вот представителя домашнего скота — ни за что. Это уже покушение на собственность. Такую пуму, или, скажем, волка, который охотится на отару частных овец, закон требует отстреливать безжалостно. Вот и переживайте весь фильм: убьет Реннер пуму или пожалеет.

Почти сразу мы понимаем, что у героя нелады в собственной семье и он разводится с женой-индианкой, хотя берет на охоту 10-летнего сына — полуиндейца. Причины понятны. Три года назад семья потеряла 16(кажется)-летнюю дочь. Они оставили одних дочь и сына, и в доме без родителей возникла стихийная вечеринка, на которую нагрянули какие-то чужаки.

В итоге труп дочери был найден только в 20 милях – более, чем 30 км от дома. О ее пропаже впервые заявила ее лучшая подруга.

Роковой повтор в том, что теперь, в поисках пумы, персонаж Реннера обнаруживает в 20-градусный мороз километрах в десяти от резервации вмерзший в заледеневший снег труп этой подруги, явно изначально раненной, изнасилованной, босой, с обмороженными ногами.

На помощь в расследовании вызывают ФБР – но оно присылает лишь неподготовленную к холоду единственную сотрудницу, которую изображает младшая сестра знаменитых в 1990-е киноблизняшек Элизабет Олсен.

Что в этом хорошего

Загадочный, красивый и мрачный триллер, и с первого трупа ясно, что им одним не ограничится. Сериал «Фарго» не отдыхает, конечно, рядом с «Ветреной рекой», но и ничего не выигрывает.

Моя супруга спросила после просмотра: а почему река — ветреная? Мы по традиции смотрели фильм не на спецпоказе для прессы, где все друг друга подначивают на определенную оценку, а в обычном мультиплексе. Публике на дневном сеансе было на удивление немало.

Я возразил: а ты саму реку-то в фильме видела?

Ветреная Река — название индейской резервации. И в существовании резервации – суть этого предельно продуманного по идеям фильма.

Как и одна из прежних картин Шеридана-сценариста «Любой ценой», «Ветреная река» социально заострена. Она завершается титрами о том, что в Америке строго учитывают всякого пропавшего. Кроме пропавших женщин коренного населения — на индианок государству наплевать.

Но это важная, но не главная тема. Мне кажется, Шеридан — и тут нужно вернуться к его другому фильму Sicario — угадал нечто по-настоящему глобальное. Он нашел на карте земли места-пустоты, где нет власти государств, закона и никаких традиционных представлений о гуманизме и нравственности.

Это граница между культурами и цивилизациями, которую не сумела стереть глобализация.

Дело происходит в Америке. Но речь, в конечном счете, о местах по всему свету, где проходит разделительная черта не просто между нациями и национальностями, а — вот самое важное! — культурами. Там и образуется этакий внегосударственный и внезаконный вакуум. Это мы видим и в родной стране, когда она перетекает в некоторые регионы Северного Кавказа. И никто не может с этим справиться. Или боится. Потому что в итоге так взбаламутишь ил, что со дна поднимется что-то еще более жестокое.

Не зря в Sicario и «Ветреной реке» ситуацию агентше ФБР объясняют почти теми же словами, хотя в одном случае – зона сталкеров вокруг границы с Мексикой, а в другом — пустынный отдаленный край с индейской резервацией и законсервированной на зиму буровой вышкой.

Она ждет подкрепления. А местный шериф (самый знаменитый актер Америки, играющий индейцев, Грэм Грин) и персонаж Реннера объясняют ей: тут не бывает подкреплений, тут каждый сам за себя. Это не Америка. Это совсем другой мир. Как в Ираке, Сирии, Афганистане, Ливии, Ливане. Он живет по своим законам, которые западной цивилизации никогда не переломить, потому что не постичь. Хотя бы потому, что она не собирается постигать, оставаясь в душе расистской.

Тут не надеются на то, что негодяев покарает государство — оно далеко и слишком слабо для здешних, во всех смыслах пограничных мест. Тут негодяя можешь наказать только ты сам. Желательно столь же садистски, как он убил невинную жертву.

Индеец-отец погибшей девушки — персонажу Реннера, который пообещал ему, что если увидит убийцу, то его рука не дрогнет. «Как он умер? — В соплях». И оба слегка по-мужски улыбнулись.

Сценариста, а теперь и режиссера Тейлора Шеридана интересуют те пределы, где заканчивается власть западной цивилизации, частью которой — пусть маргинальной — при всех раздраях являемся и мы. Пределы, которые способны привести к ее краху. Похоже, эти пределы он нашел.

Наш вариант рекламного слогана

Если моя жена — индианка, то и я, считайте, индеец. Кровь за кровь, глаз за глаз, скальпель за скальпель, труп за труп.