В сторону независимых форматов была развернута программа в целом, девять из 14 фильмов конкурса сняты без участия государства, но этот перспективный сюжет может оборваться, толком не состоявшись. «Карфаген жлобства должен быть разрушен», — в таком духе высказывались представители киноиндустрии о недавней инициативе Фонда кино, возводящего между фильмами и прокатом непреодолимый для маленьких студий и независимых продюсеров финансовый барьер в пять миллионов рублей – предполагаемая цена прокатного удостоверения. Тем временем, независимый дух, отказ от самоцензуры и свобода снова оказываются в числе главных ценностей если не общества, то искусства.
В фильме Бориса Хлебникова «Аритмия», получившем сразу три награды – Гран-при, актерский приз Александру Яценко и приз зрительских симпатий, — свобода явлена как результат личного усилия. Ее простым и точным образом становится забитая автомобилями шоссейка, где экипаж скорой помощи вручную расчищает полосу, метр за метром освобождая себе путь.
Лучшим дебютом, а всего дебютных фильмов в конкурсе «Кинотавра» было семь, признана «Теснота» Кантемира Балагова. Это один из главных фильмов года, настоящее художественное открытие, и у него также приз критики, носящий с этого года имя Даниила Дондурея. Молодой режиссер доказывает существование и красоту свободы апофатически, то есть от противного – от тесноты, от стесненности долгом, родней, общиной, наконец, генедерными стереотипами. Внутренняя свобода героини фильма разразится как пожар, как стихия. Эта яростная и прекрасная вспышка позволит увидеть старые истины в новом свете, «из пепла нам сверкнет алмаз, блеснет со дна своею чистой гранью», — как в стихах Циприана Норвида, давших название другому фильму, «Пеплу и алмазу» Вайды. Дарья Жовнер, сыгравшая в «Тесноте» этот яркий алмаз, его становление, сияние и твердость, заслуживала приза за лучшую женскую роль. Как и выдающееся трио состарившихся сестер Прозоровых в фильме-эпитафии Юрия Грымова «Три сестры», сыгранное Анной Каменьковой, Ириной Мазуркевич и Людмилой Поляковой. Как и замечательная актриса Инга Оболдина, получившая в итоге этот приз за роль в комедийном ревю Кирилла Плетнева «Жги», родившемся как будто из сцены тюремного хора в шукшинской «Калине красной» или из аналогичной сцены в «2Асса2» Сергея Соловьева. В этом потенциальном лидере проката голосистая надзирательница женской колонии мается в невидимом миру заключении. Она трудно, но с огоньком изживает зону внутри себя при участии музыкально образованной заключенной в не менее темпераментном исполнении Виктории Исаковой.
Свобода – главное условие «Заложников» отмеченного призом за режиссуру Резо Гигинеишвили и признанного лучшим оператором Владислава Опельянца. Авторы восстанавливают несколько осенних дней 1983 года перед событиями, до сих пор остающимися огромной болью Грузии – попыткой угона самолета, которую предприняли шесть молодых людей из золотой молодежи, задумав бежать из СССР, найти свободу, о которой слышали от родителей, и о которой у них самые смутные представления. Эти смутные мечты, неясные планы, невнятные действия, нарастающие, как ком, и приводящие к финальным панике и неразберихе, оказываются для режиссера более значимыми и емкими, чем образ тотальной несвободы, от которой, казалось бы, бегут герои. И сами они в какой-то момент оказываются уже не столько заложниками репрессивной системы, заключенными наравне со всей страной, сколько жертвами собственной несвободы духа, участниками не столько гражданской катастрофы, сколько личной трагедии. Фильм снят на грузинском языке, и это колоссальный шаг 34-летнего режиссера, снимавшего до сих пор коммерческие комедии — от низкого зрелища к высокому.
Виталий Суслин, автор тихой, прозрачной акварели «Голова. Два уха» – это его второй фильм – разделил свой приз за сценарий с соавтором Иваном Лашиным, жителем Воронежской области, пережившим все события фильма в реальности и сыгравшим главную роль. Иван Сергеевич, маленький скотник с большим чувством достоинства, в Новый Год звонит с дежурства матери, уже забравшейся под одеяло, и ласково подышав в трубку, тянет: «Лааадно!» Все в их картине действительно ладно, кроме подлости, запустившей мотор этой горькой истории. Однажды героя подберет черный внедорожник, остановившийся среди мертвого села, и увезет в большой город, на работу. Все, что от него нужно - это паспорт, по которому простодушный человек наберет мелких кредитов для новых «работодателей». Вымытый, постриженный, в костюме, при галстуке он скоро окажется на улице, но не опустит рук и будет долго сопротивляться несчастью. Комические обстоятельства его рабочих будней и лирические сны Ивана Сергеевича показаны с непередаваемой невозмутимой интонацией, отстраненной и сочувствующей, рождающей острое чувство сопереживания. Ивану Сергеевичу Лашину оно, в самом деле, понадобится, поскольку набранные им кредиты существуют не только в фильме, и отдавать их нечем, непосильный долг обманутого бедняка. И моря он никогда не видел, пока не приехал на «Кинотавр».
Получивший приз за музыкальное решение фильм Юсупа Разыкова «Турецкое седло» отталкивается от несвободы главного героя и, прежде всего, интересен своим изобразительным решением, острым и эксцентричным. Разыков рассказывает о топтуне на пенсии, заложнике своей конторы, который не может освободиться от больных идей и преступных привычек. Безвредный, на первый взгляд, Ильич в замечательном исполнении театрального артиста Валерия Маслова страдает синдромом «турецкого седла» (это заболевание мозга, деформирующее гипофиз, результат которого - мигрени, головокружения, расстройство речи и т.д) - но больше от ригидности своей психики, жестокой по отношению к инакомыслию и инакочувствию. Он оказывается механическим человеком, рабом настроек – яркий пример исторических последствий насилия государства над личностью в фильме, созданном без участия государства, в общем-то, на коленке.