Зал ожидания. Почему аэропорты устроены так, что из них хочется скорее улететь
На хорошее публичное пространство иногда можно даже не обратить внимания. Плохое раздражает просто невероятно. Например, Цюрихский аэропорт сделан без надрыва, попыток войти в историю или продать десятую помаду. Надо сказать, планировочно это спорный аэропорт: он вытянут в линию, что неудобно при пересадках. Но спокойное достоинство, с которым он сделан, окупает неудобства: в идеально спропорционированной пустоте успеваешь увидеть луч света. Швейцарская одержимость порядком вредит отношениям с людьми, но на пользу пространствам.
Московским аэропортам не до лучей света: доехать бы как-нибудь. Открыть ещё один терминал, заштопать-залатать старые, втиснуть еще, еще киосков! Совсем не до красоты, право. Стремительнее открытия новых терминалов только деградация старых: стены покрываются кабель-каналами, зарастают лючками, тут и там появляются разноцветные вывески, сделанные без помощи дизайнера, на глазок. Новый терминал — новое видение, каждый раз разное.
Аэропорт Чанги в Сингапуре
Самый наглядный пример того, что будущее нельзя создать, просто делая лучше существующие форматы. Инновация рождается там, где есть полный пересмотр парадигмы: на вопрос «каким должен быть современный аэропорт» сингапурцы отвечают технологической версией Рая, под крышей-куполом Бакминстера Фуллера, с алюминиевым лоском Нормана Фостера и водопадом, который не мог прийти в голову даже визионерам-архитекторам и взят напрямую из научной фантастики. Гигантский, просто невероятных размеров тропический сад под крышей имеет 2 сада с бабочками и отдельный сад с кактусами. Особенно любопытен набор функций, которые на взгляд создателей необходимы путешественникам: скоростные горки, бассейн и молитвенная комната, помимо привычных уже кинозалов и бизнес-центров. Аэропорт-город, аэропорт-заменитель природы, заместитель тяги к развлечениям и вообще смысла путешествовать. В некотором смысле это окончательное сооружение, здание, из которого нет смысла уезжать вообще.
Чанги за 20 лет получил 280 наград, но, конечно, самое важное сооружение — третий терминал, он становится лучшим уже несколько лет подряд. Сейчас строят четвертый терминал, но если верить информации из Сети, большим архитектурным событием он не станет: гигантизм редко приводит к хорошей архитектуре.
Аэропорт Платов
Наиболее интересным проектом в России является, без всяких сомнений, первый в стране аэропорт, получивший 5 звезд от Skytrax и — что, конечно, более ценно — звание самого красивого аэропорта от Варламова. На вопрос «что такое современный аэропорт» Платов отвечает музеем истории, интерактивными экспозициями и театральными премьерами. Идея рассказать историю края самим зданием очень популярна прежде всего у самих россиян — к тому же это прекрасный trial современного музея для нации, половина которой, как выяснилось, там не бывала.
Интерьеры бизнес-залов аэропорта стали событием в архитектурном мире, собрали множество наград и международных публикаций. Особенно интересно то, что делали их бывшие партнеры, а теперь непримиримые враги — заставляет задуматься о конкурентной природе творчества. Nefa Architects и VOX Architects в бизнес-залах аэропорта создали современную версию интерьерного барокко: прихотливые складки из титана на потолке, солнце, севшее за стойку секретаря, прозрачные колонны — это такие приятные архитектурные излишества, которые после кризиса 2008 года уже никто не чаял увидеть снова.
Черчиллю приписывают фразу: «Ни одна звезда не воссияет, покуда не найдется человек, готовый держать сзади черное полотно». За группой сильных архитекторов и дизайнеров незаметно стоит команда заказчика с хорошим вкусом, видением и умением превращать мечты в планы.
Шереметьево
Этот аэропорт вполне может постигнуть судьба аэропорта Атланты: гигантского сооружения, которое в процессе постоянного перестраивания и реконструкции так и не нашло своего лица. Новые куски удачные, старые выглядят так, будто пережили нашествие варваров — лючки, кабель-каналы и наспех сделанные вывески наглядно рассказывают о том, что мало здание построить. Аэропорт — не такое уж и событие, как бы говорит нам Шереметьево. Можно тут и духи купить, и очки, да и пристроиться подождать тоже в принципе можно. Азиатский хай-тек смешивается с ностальгией о Маяковском, давая в среднем 15% коммерческих площадей. Аэропорт-лаборатория, аэропорт-эксперимент, не замечающий собственных удач, при этом держит первое место по качеству обслуживания пассажиров в Европе и пунктуальности вылетов в России. Меняются то ли люди, то ли векторы развития (скорее всего, и то и другое), но это место —хороший пример того, как современность пытается угнаться сама за собой, не успевая осмыслить ни настоящее, ни тем более будущее.
Аэропорт Доломан
Меня тронул провинциальный и на первый взгляд ничем не примечательный турецкий аэропорт Доломан. Юрий Григорян однажды сравнил архитектуру с запахом, чем-то неуловимым, каким-то присутствием — вот там оно есть. Спокойное достоинство бетонного интерьера, красные трубы, дубовые панели на стенах — и никакого аффекта, никакой гигантомании. Мне кажется, современной архитектуре не хватает как раз таких зданий: стремление к славе и спешка мешают найти хорошие пропорции, как будто одно мешает другому.
Квадратная конструктивная сетка и бруталистский бетон постройки 80-х годов заставляют порадоваться тому, что — то ли в силу культурной удаленности, то ли в результате личного выбора, — архитекторов не затронули самые модные идеи того времени: деконструкция и постмодернизм. Придется признать, что отсутствие эксперимента, амбиций и иронии идет только на пользу большим общественным пространствам.
Домодедово
По-настоящему русский аэропорт: амбиции имперского масштаба соседствуют с безысходностью лючков и кабель-каналов. Некогда прекрасный интерьер хранит следы всех событий с постройки: служба безопасности закрыла дверь эвакуации, служба контроля повесила лицензии на стены, служба маркетинга разместила рекламу, службы не любят друг друга, между ними — холодная война. Второй этаж — свидетель попыток создать «буквально весь мир» на 3000 квадратов: Ереван, Париж и Мариуполь в миниатюрах ларьков и магазинов. Когда Рем Колхас водил нас, студентов Стрелки, по Дворцу пионеров, он восхищался напластованиями слоев и тем, как евроремонт соседствует с отделкой брежневских времен на фоне свободного пространства 60-х. Современные здания, особенно такого масштаба, как Домодедово, накапливают слои гораздо быстрее — и отстоят они не дальше, чем средние показатели текучки кадров. Планы построить круглогодичный курорт с пляжами, аквапарками и катками за 6 лет и 35 млрд вызывают осторожное любопытство.
Аэропорт Цюриха
Он прекрасен, как хорошо исполненная симфония, и нравился мне всегда: бесчисленное количество пересадок я любовалась светлым гранитом, ясной навигацией, неповторимыми швейцарскими узлами и идеально расставленными лифтами. Аэропорт-пример, аэропорт-отличник и комсомолец современной архитектуры сейчас воспринимается уже не так однозначно. Когда Генри Пламмер писал о том, как современная архитектура исключает человеческое тело из обращения, он имел в виду все эти травалаторы, эскалаторы, автоматические двери и отсутствие авторского почерка — ты герой современного фильма о скуке. Люди проводят 93% своей жизни внутри зданий, и половину из этого времени — осознанную половину — в общественных интерьерах. Если месседж лучших из этих интерьеров, в стране с лучшей мировой архитектурой можно сформулировать как «уверенная победа вторичных идей», что же нам, собственно, ждать от всех остальных?