Топ-7 спектаклей «Золотой маски»: «Дядя Ваня» из Норильска, «Пустота» из Твери и другие
Драматические спектакли представлены в конкурсе в нескольких основных номинациях: большая и малая формы и эксперимент. Важнейшая тенденция прошлого сезона – взгляд в прошлое, осмысление истории страны, снятие табуированных тем и работа с коллективной памятью, затронула и большинство пьес классиков. Почти все сюжеты спектаклей про наше вчера, советское или досоветское. Эффект тем мощнее, чем больше отечественных режиссеров следует мировому тренду последних лет, делая зрителей не наблюдателями, а участниками и сотворцами действа. Режиссер Хабаровского ТЮЗа Михаил Тычинин в постановке «Дознание» раздает зрителям текст пьесы, читая который они становятся свидетелями Холокоста. В спектакле Воронежского Камерного театра «Ак и человечество» коллективному психоанализу подвергается последние 100 лет нашей истории, чеховский «Дядя Ваня» норильского Заполярного театра драмы отсылает к страшному прошлому первых советских лагерей, а Жолдак в постановке «По ту сторону занавеса» перезагружает память чеховским «Трем сестрам».
« Язык птиц»
« Язык птиц», режиссёр и автор сценария: Борис Павлович
Большой драматический театр им. Г.А. Товстоногова и центр «Антон тут рядом», Санкт-Петербург
Конкурс «Эксперимент»
14 и 15 марта
Электротеатр «Станиславский»
Инклюзивный проект БДТ им. Товстоногова «Язык птиц» Бориса Павловича уже показывали в Москве этой осенью на фестивале «Территории». В спектакле наряду с профессиональными актерами играют люди с особенностями развития — студенты центра «Антон тут рядом».
Эксперт «Золотой Маски» Елена Ковальская считает, что автор «Языка птиц» Борис Павлович — режиссер с выдающимся для России взглядами на театр. «Он мыслит театр общественным форумом, каким его создали древние греки. А так же искусством, которое есть поиск, процесс, путь, а не результат. И вот он собирает на сцене людей, которые ищут в движении, жесте, слове новый язык, и в этом поиске рождается новая человеческая общность, и новая, человечная культура. И мы, зрители, будто бы присутствуем при рождении мира. Да что там, — мы будто бы участвуем в его становлении».
«Пустота»
«Пустота» Максима Черныша, режиссер Талгат Баталов
Театр юного зрителя, Тверь
Номинации: спектакль большой формы, работа режиссера, мужская роль, работа художника, работа художника по свету
21 марта
Режиссер Талгат Баталов поставил спектакль по пьесе Максима Черныша, финалиста «Любимовки-2013». Основа пьесы – ироничные монологи ее героев, сотрудников крупной компании с молодым руководителем-миллионером. В раструбе-тоннеле, сделанном из листов ДСП, разворачивается сюрреалистическая комедия из офисной жизни. Это первое появление в номинантах премии Тверского ТЮЗа.
Эксперт «Золотой Маски» Елена Ковальская пояснила Forbes, чем примечателен этот спектакль. «Годами звучали жалобы, что современная драматургия сплошь о маргиналах, а надо писать о нас — тех, кто ходит в театр. Получайте: саркастическая пьеса Максима Черныша о горожанах среднего класса и среднего возраста. Их отношения основаны на трезвости, хотя сами они горазды выпить, любовные треугольники их безнадёжны как Бермуды, смысл их существования стремится к пустоте — на сцене она и воплощена со всей возможной убедительностью. В Твери к спектаклю дерзкой московской команды (режиссер Талгат Баталов, художник Оля Никитина и хореограф Александр Андрияшкин) относятся с опаской — как к сатире на нравы хозяев жизни. И есть о чем беспокоиться: более хлесткой, точной, страстной, модной по картинке и ядовитой по содержанию вещи про наши дни не только в Твери — во всей России больше не сыщешь».
«По ту сторону занавеса»
«По ту сторону занавеса», режиссер Андрий Жолдак
Александринский театр, Санкт-Петербург
Номинации: спектакль малой формы, работа режиссера, мужская роль, работа художника, работа художника по свету
23 и 24 марта
МХТ им. А.П. Чехова, Основная сцена
На сцене показано будущее, 4015 год, чеховские три сестры – Маша, Ирина, Ольга, умершие в 1900 году, воскресают, чтобы жить в новом далеком мире. Они живут в новом мире, но мыслят исходя из программы, заложенной в хрестоматийном чеховском тексте, не позволяющем изменить судьбу.
Эксперт Алена Карась, объяснила Forbes почему вольное сочинение Жолдака по «Трем сестрам Чехова» обязательно к просмотру: «Публика сидит прямо на сцене и становится частью зоны, в смысле Тарковского (в спектакле использованы кадры из фильма «Сталкер»), зрители буквально ощущают себя частичкой особой зоны, где курсирует память. Ведь в спектакле чеховским сестрам компьютерная система пытается перезагрузить память заново, точнее загрузить их историческую, литературную память. И осколки их прошлой жизни, причем, начиная с раннего детства, образуют новые смыслы и состоянии. Но, неожиданно оказывается, что всю их жизнь определяет прошлое, детские травмы, надежды, нереализованные мечты. Наполняя настоящее сценами насилия и меланхолической красоты. Из этого Соляриса, созданного собственной памятью, в том числе и коллективной, побег невозможен».
«Русский роман»
Русский роман Марюса Ивашкявичюса, режиссер Миндаугас Карбаускис
Театр им. Вл. Маяковского, Москва
Номинации: спектакль большой формы, работа режиссера, женская роль, работа драматурга
25 марта, 2 апреля
Театр им. Вл. Маяковского
Два литовца - драматург Марюс Ивашкявичюс и режиссер Миндаугас Карбаускис попытались подвергнуть психоанализу мощную глыбу русской литературы — Льва Толстого, используя его роман «Анна Каренина» и биографию писателя. Собственно самого Толстого на сцене как раз и нет, он где-то вне пространства зала, зато есть Софья Андреевна в пронзительном исполнении Евгении Симоновой. То, что спектакль о Льве Толстом создан людьми западной культуры, председатель экспертного совета «Золотой маски» Алена Карась, видит свои причины. « Карбаускис и Ивашкявичюс, которые создали спектакль о главном русском писателе и возможно о главном русском романе – «Анна Каренина», — литовцы. И хотя Литва традиционно связана с русской культурой, но существующая дистанция помогает взглянуть на русскую классику с других позиций. Получился спектакль про то, что Толстой сочиняя «Анну Каренину», параллельно как бы сочиняет свою собственную жизнь и жену, и никак не может сочинить. Чем лучше у него получается роман, тем хуже складывается личная жизнь. Этот спектакль о том, как трудно вообще сочиняется жизнь в русском мире. Евгения Симонова фантастически играет Софью Андреевну. Спектакль завершается историей детей Толстого, которые пережив детские драмы, уехали за границу и оттуда уже сочиняли великолепные истории о жизни с великим отцом».
«Гроза»
«Гроза» Александра Островского, режиссер Андрей Могучий
Большой драматический театр им. Г.А. Товстоногова, Санкт-Петербург
Номинации: спектакль большой формы, работа режиссера, женская роль второго плана, мужская роль второго плана, работа художника, работа художника по костюму
1 и 2 апреля
Малый театр
Спектакль у Могучего вышел очень русский, почти фольклорный, архаичный, тут и народный язык, и декорации, отсылающие к палехской лаковой миниатюре, и песни, которые, как нельзя лучше соответствуют языку любви.
Председатель экспертного совета «Золотой маски» Алена Карась считает, что этот спектакль обозначает важную тенденцию в современном российском театре, который активно (помимо рекомендаций Минкультуры) ищет новую выразительность, обращенную к традиционным национальным формами: «Композитор Александр Маноцков (сочинивший музыку еще для одного выдающегося спектакля-номинанта – «Снегурочка» новосибирского театра «Старый дом») и художник Вера Мартынова придумали свой собственный вариант русского театра, каким он мог бы быть задолго до Станиславского. По сути,они синтезировали фантастическую национальную форму театра, основанного на поэтическом, фольклорном, архаическом сознании, ищут своеобразный аналог театра Кабуки, или даже Но, средневековых японских традиционных театров. Это напоминает об усилиях художников начала ХХ века, , так же искавших это важный знак времени. Перед нами разворачивается не столько пьеса Островского, сколько житие Катерины, и вся история, таким образом, становится мистерией. В этом пространстве русского мира между раем и адом, выстроенного внутри палехской шкатулки, звучит русская речь, которой никогда не было, в которой естественно соединяются северные и южные говоры, оканья, аканья – сама музыка диковинного языка напоминает о явлении русской сказки и о том, как безнадежность уживается с исступленной верой».
«Снегурочка»
«Снегурочка», композитор Александр Маноцков, режиссер Галина Пьянова
Театр «Старый дом», Новосибирск
Конкурс «Эксперимент», 10 апреля, театр «Студия театрального искусства»
«Снегурочка», поставленная по мотивам пьесы Островского – опера фантастическая , есть Берендеево царство, Лель, любовь. Только вместо музыкальных инструментов – предметы быта: медный таз, несколько досок, пустые бутылки, кружки, пакетики и пара дудочек. Говорить имеет право лишь царь Берендей, язык остальных – музыка. Андрей Пронин, эксперт «Золотой Маски», считает, что «Снегурочку» непременно надо увидеть: «Штокхаузен называл подобный жанр «сценической оперой». Драматические актеры воплощают музыкальную партитуру Александра Маноцкова с помощью предметов, для музыки вроде не предназначенных: досок, целлофана, кружек, бус».
«Дядя Ваня»
«Дядя Ваня» Антона Чехова, режиссер Петр Шерешевский
Заполярный театр драмы им. Вл. Маяковского, Норильск
Номинации: спектакль большой формы, работа режиссера, женская роль, мужская роль, работа художника, работа художника по свету
18 апреля
Театр им. А.С. Пушкина, Основная сцена
Основа декорации — 11 фортепиано, выстроенные на сцене, в центре — рояль. На них во время спектакля играют артисты, иногда соло, иногда вместе. Музыкальные инструменты забирают почти все пространство сцены, заваленной пластиковыми пакетами и заставленной деревьями, похожими на больничные капельницы, оставляя небольшую полоску, словно напоминая, где находятся зрители – на краю света, за полярным кругом.
Алена Карась, глава экспертного совета «Золотой Маски», рассказала Forbes, что спектакль был придуман специально для Норильска, города с удивительным ландшафтом и страшным прошлым: «Режиссер Петр Шерешевский и художник Фемистокл Атмадзас придумали пространство, наполненное памятью о боли этого места, о страшных пейзажах норильских лагерей и последующих промышленных «культурных слоев». Чеховские герои норильского спектакля связаны с этим и мучительными, и опустошенными пейзажем. Не случайно слова Сони о жертве во имя тех, которые будут жить после, обретают другой смысл. Театр из Норильска, который впервые приезжает в конкурс «Маски», открывает в программе тему репрессированной памяти, которая звучит во многих спектаклях фестиваля».