Сотни миллиардов долларов на счетах мгновенно превращаются в пыль, мировые банки прекращают проводить платежи, наступает полный хаос и финансовая ядерная зима. Картина апокалипсиса нередко возникает в головах профессиональных инвесторов и банкиров, особенно если для беспокойства есть причины. «Сегодня финансовые опасения и фобии находятся на поверхности сознания», — говорит Марк Гарбер, председатель совета директоров GHP Group, в прошлом научный сотрудник Института психиатрии Минздрава РСФСР.
После событий в Крыму США и ЕС ввели санкции в отношении российских чиновников, потом американцы дополнили список людьми из ближнего круга Владимира Путина — под ударом оказались бизнесмены из списка Forbes Геннадий Тимченко, братья Борис и Аркадий Ротенберги, а также банк «Россия» и его основной акционер Юрий Ковальчук. Международные платежные системы Visa и MasterCard сразу же и без предупреждения заблокировали операции по картам, выпущенным четырьмя банками, связанными с этими бизнесменами. До замораживания активов и счетов компаний на момент подготовки номера дело не дошло.
Именно финансисты, по мнению Гарбера, особенно уязвимы перед самыми тяжелыми неврозами — неврозами неопределенности, принятия решений и ожидания. Как они справляются с тревогой из-за возможного краха? Поговорив с финансистами, Forbes обнаружил несколько необычных способов подготовки к финансовому апокалипсису.
Бункер с оружием
«Обычные люди не очень хорошо представляют, что такое финансовая система в современном мире и что будет, если она перестанет работать, — говорит управляющий партнер ресторанного холдинга Ginza Project Александр Дзернейко. — Деньги потеряют смысл, и наступит хаос».
В конце 1990-х Дзернейко работал в исследовательском центре IBM в США. В 2001 году пузырь доткомов лопнул, бюджет на исследования у IBM сократился, и Дзернейко, получив диплом MBA в Wharton, в 2003-м пришел в хедж-фонд Amaranth Advisors с активами на $10 млрд. В 2006 году один из менеджеров фонда сделал ставку на рост цен на природный газ, потерял $6,5 млрд и потерпел крах. Следующие пять лет Дзернейко работал на Arrowgrass Capital Partners, управляющей активами на $4,5 млрд.
Кризис 2008 года был серьезнее предыдущих. «Тогда мог произойти полный коллапс. Я просто молился, чтобы люди, контролирующие финансовую систему, спасли ее», — вспоминает Дзернейко. Финансистов охватил иррациональный ужас, и в следующие два года, хотя биржевые индексы росли, им по-прежнему было страшно. «Профессионалы понимали, что вплотную подошли к краху финансовой системы — Евросоюз разваливался на глазах», — говорит Дзернейко.
В то время хорошим спросом стали пользоваться частные защитные сооружения — загородные бункеры и укрепленные убежища. Финансовые менеджеры озаботились выживанием, запасались оружием, медикаментами и наличностью. Такие бункеры есть у многих знакомых Дзернейко и у него самого — на территории бывшей военной базы на севере штата Нью-Йорк. Впрочем, немедленно воспользоваться бункером Дзернейко не сможет. В 2012 году он вместе с семьей перебрался в Москву и стал управляющим партнером Ginza Project по приглашению Дмитрия Сергеева, с которым учился в институте.
В России железобетонные бункеры для частных лиц стоимостью от $100 000 до $500 000 строит компания «Спецгеопроект». Заказов пока немного. «Интерес проявляют многие, но платежеспособный спрос ограничен», — говорит совладелец компании Данила Андреев. Если в США ежегодно приобретают тысячи бункеров, то в России — не более десятка.
Золотой клад
Самый простой и понятный способ пересидеть сложные времена — купить физическое золото. И хранить его лучше не в банке на металлическом счете и не в банковской ячейке. Например, бывший министр энергетики Украины Эдуард Ставицкий хранил в киевской квартире 42 кг золота в слитках (около $2 млн в текущих ценах), в марте 2013-го силовики изъяли их при обыске.
Ставицкий не один такой. «На меня глубокое впечатление произвело признание одного швейцарского банкира — владельца крупного семейного состояния и одновременно старшего управляющего одного из ведущих коммерческих банков в Цюрихе», — рассказывает в книге «Сила денег» бывший зампред ЦБ Дмитрий Тулин. Банкир копил золото и зарывал его на приусадебном участке, так как всерьез опасался краха банковской системы.
Дело было в 1990-х, и Тулина поразило, что золото под яблоней закапывал не простой человек, а потомственный аристократ с блестящим образованием. «Это похоже на историю мясника, который никогда не ест мясо, — говорит сопредседатель совета директоров группы «Третий Рим» Андрей Мовчан. — Все дело
в том, что швейцарский банкир отлично понимает банковскую кухню».
А кухня эта уже давно тревожит не только банкиров, но и вкладчиков и инвесторов. «Многие наши клиенты боятся системных рисков крупнейших швейцарских банков и просят юристов оценивать банковские договоры, хотя раньше подписывали их не глядя», — говорит партнер UFG Wealth Management Дмитрий Кленов.
Продовольственная программа
«Настоящий кошмар был в России в 1998-м. Кризисы, которые были после, с ним не сравнимы», — говорит Дэвид Херн, управляющий директор инвестиционной компании Spring с активами $300 млн. Студент Гарварда Херн, изучавший философию и русский язык, впервые оказался в Москве в 1992 году, когда проходил языковую практику. Спустя два года он вернулся сюда работать: сначала консультировал в Boston Consulting Group, затем занимался корпоративными финансами в Credit Suisse First Boston.
Херн был готов смириться с потерей денег, однако угроза голода его по-настоящему испугала. «Обстановка на улицах была довольно спокойной, гражданского протеста и демонстраций не было, — вспоминает он. — Но было непонятно, что дальше и будет ли еда в магазинах». Через пару недель после дефолта России он купил на одном из рынков Подмосковья два мешка картошки, по мешку лука и моркови, ящик растительного масла и сахар. И успокоился, лишь вернувшись домой, где его ждали жена и двое малолетних детей.
В кризис 2008 года Херн подошел к проблеме продовольственного обеспечения системно и купил небольшую ферму в графстве Саффолк на Востоке Англии. Там он выращивает пшеницу, рапс и кукурузу, заниматься сельским хозяйством помогают соседи, которые получают долю в собранном урожае. В 2008-м у Херна было уже четверо детей.
Фобия или реальность
Фобия парализует способность к адекватным оценкам, подключает детские эмоции и угрожающие фантазии, отмечает директор Института интегративной психотерапии и коучинга Ольга Лукина, и освободиться от фобии трудно. Однако не всякий страх является фобией, часто он может быть предчувствием грядущих событий.
Последний год клиентов Лукиной из числа бизнесменов и финансистов сильно тревожила угроза ухудшения политической и экономической ситуации в России, некоторые опасались изоляции и ограничений на движение капитала. Возможно, они были правы.