Контекст

Стратегия чудес

Вроде бы все понятно: не хватает бюджетных доходов, чтобы содержать и огромную армию, и пенсионеров, и масштабные стройки, — надо чем-то жертвовать, от каких-то расходов отказываться. Или повышать налоги, брать деньги в долг, менять инвестиционный климат, чтобы экономика росла… Владимир Путин с этой логикой категорически не согласен. Указы, за неисполнение которых он распекал кабинет министров, предусматривают, что правительство должно выполнить все без исключения предвыборные обещания президента, то есть повышать пенсии, улучшить условия ипотеки, перевооружить армию, развить Дальний Восток. [При этом] не допускать повышения налогов, пенсионного возраста, дефицитности бюджета и жестко контролировать инфляцию… Разгадка у этого явления философская: обстоятельства не раз складывались таким образом, что заставляли Путина верить, будто невозможное возможно. В бюджете дефицит? Цены на нефть подросли — и опять можно себе позволить и то, и другое, и третье… Пенсии платить нечем? А вот давайте национализируем пенсионные накопления — и деньги будут. Не важно, что совсем ненадолго и дорогой ценой для экономики. Как-нибудь выкрутимся — Бог пошлет. К сожалению, история показывает, что рассчитывать на чудеса — плохая основа для политики.

— «Ведомости»

Культурный парадокс

Не знаю, получит ли культура достаточное финансирование в бюджетах грядущих лет, или ее по-прежнему будут финансировать по остаточному принципу. Но сам факт, что впервые в нашей истории лидер государства [Владимир Путин на заседании обновленного президентского Совета по культуре] предложил рассматривать культуру не как отрасль, а как всеобъемлющий феномен, пронизывающий все сферы человеческой жизнедеятельности, имеет принципиальное значение и для развития культуры, и для формирования общества… Только не надо думать, что культура сама по себе сможет сделать жизнь прекрасной и добродетельной… Она не в состоянии спасти мир, она способна лишь изменить людей, которые могут спасти мир, а могут и его разрушить. Это во многом зависит от смыслов, которые преобладают в социальной жизни.

— Михаил Швыдкой, экс-министр культуры РФ, в «Российской газете»

Исключение госуправления

Я бы не сказал, что какая-то разница чувствуется [в отношении государства к частным компаниями и тем, которые оно контролирует]. Есть небольшое исключение, конечно: менеджмент госкомпаний более чувствителен к различного рода регуляторным мерам или даже сигналам какого-то неформального характера, [и в отличие от менеджемента частных компаний] относится более спокойно к экономическим результатам... Я иногда обсуждаю эту тему с коллегами, которые держат цены на внутреннем рынке, хотя экспортный паритет ушел уже достаточно далеко… А они мне отвечают, что получили команду и должны ее выполнять, потому что просто управляют активами, а не владеют ими.

— Герман Хан, совладелец ТНК-ВР, в «Коммерсанте»

Лишние люди

Россияне, вне зависимости от своих политических пристрастий, категорически против того, чтобы бизнесмены работали в Госдуме. На диаграмме показаны результаты опроса ВЦИОМ, нужно ли лишать депутатского мандата тех, кто совмещает работу в парламенте с управлением частным бизнесом. При этом граждане не персонализируют свои претензии.

Лишь 23% участников опроса фонда «Общественное мнение» знают о лишении мандата Геннадия Гудкова (из них треть считает, что он пострадал за оппозиционную деятельность), а 49% заявили, что слышат эту фамилию впервые.