История «больших проектов» насчитывает тысячелетия — от египетских пирамид до советских планов поворота сибирских рек на юг. Гигантомания особенно типична для авторитарных и тоталитарных режимов, и она по-своему рациональна. «Большой проект» выполняет мобилизирующую функцию, оправдывая концентрацию ресурсов на суперцели и позволяя властям отмахиваться от насущных потребностей населения, развития социальной и транспортной инфраструктуры, институциональных реформ.
«Большие проекты» были и в демократических странах: в США в кризисные 1930-е годы появилась программа «Долина реки Теннесси», во Франции на пике индустриализации 1960–1970-х строились монопрофильные города-спутники вокруг Парижа и т. д. Развитое демократическое общество способно анализировать неэффективные решения, но болезнь воспроизводится в других странах. Казахстан потратил на амбициозный проект создания новой столицы огромные средства — до 8–10% ВВП в течение почти десятка лет. Россия до середины 2000-х имела более прагматичные приоритеты, но укрепление авторитарной вертикали и энергетической сверхдержавы неизбежно требует гиперпроектов.
Ближайшее событие — саммит АТЭС во Владивостоке в 2012 году — обойдется более чем в 600 млрд рублей. Формально инвестиции государства составят треть этой суммы, но в реальности госрасходы значительно больше — инвестиции бизнеса в основном обеспечивают госкомпании («Роснефть», «Транснефть»), а частный бизнес умеет считать деньги и не спешит их вкладывать. В результате Приморский край, точнее Владивосток, в 2010 году получил 10% всех инвестиций федерального бюджета. В 2011 году инвестиционный аврал продолжается. Планируемый объем инвестиций в подготовку Олимпиады в Сочи давно превысил первоначальную оценку $14 млрд, и к 2014 году он, скорее всего, удвоится. В этом проекте доля инвестиций бизнеса выше, но их добровольно-принудительный характер ни для кого не секрет. Чемпионат мира по футболу 2018 года задуман как очередной «большой проект», стало быть, и реализация будет затратной и неэффективной. Кстати, в США отказались от идеи строительства суперстадионов в городах, которые стремятся привлечь креативный класс. Продвинутые группы населения предпочитают комфортную и безопасную городскую среду с инфраструктурой для здорового образа жизни — беговыми и велодорожками, парками и др.
Амбиции приводят к тому, что государство крайне нерационально расставляет инвестиционные приоритеты. Дорогостоящие мосты на полупустой остров Русский при обилии свободной земли в окрестностях Владивостока; спортсооружения Сочи, которые никогда не смогут окупиться; планы строительств гигантских стадионов и скоростных железных дорог не там, где это нужно для пространственного развития, а в привязке к ЧМ по футболу…
Китай провел Олимпиаду в 2008 году, резко улучшив инфраструктуру Пекина, построив в городе шесть автомобильных колец, новый суперсовременный аэропорт и т. д. Это было рациональное решение, хотя и очень затратное. Россия выбирает иные решения. Новый суперпроект «Большая Москва» увеличит территорию столицы в 2,6 раза. Власти страны готовы нести гигантские издержки на создание «города-солнца» для чиновников вместо сокращения их числа и децентрализации управления. Еще один «большой проект», который может стать тяжелым грузом для бюджета.