Политика

Проблемы

Как кризис 1998 года обозначил конец «лихих девяностых», так кризис 2008–2009 годов опустил занавес над 2000-ми. Страница истории перевернута. Коротко влияние кризиса на политическую систему можно описать так: кризис разорвал складывавшееся на протяжении 2000-х представление о взаимосвязи формировавшейся авторитарной политической системы и экономического роста.

До кризиса можно было сколько угодно говорить о том, что источники роста не связаны с тем политическим поворотом, который происходил в России с конца 1990-х годов, — примитивная очевидность свидетельствовала в пользу обратного. И политические взгляды нации находились под обаянием этой очевидности. После кризиса можно сколько угодно говорить о том, что авторитарная политическая воля остается главной надеждой и двигателем экономического развития, но это воззрение теперь обречено терять сторонников, вера в него подорвана. Размывание авторитарной идеологии и станет одной из определяющих тенденций в политических настроениях 2010-х годов.

За 20 лет Россия пережила две яркие эпохи. На протяжении первой произошла глубокая трансформация экономического уклада и внезапная демократизация политической жизни. Реструктуризация экономики сопровождалась драматическим сокращением ВВП и реальных доходов населения. Это и формировало основное политическое настроение нации, сделавшей к концу 1990-х вывод, что демократия бесполезна для экономического роста и не способна обеспечить правопорядок.

В 2000-е годы Россия вошла в следующую фазу трансформационного цикла — период восстановительного роста, поддержанного в середине десятилетия значительным притоком капитала. В политике возобладала тенденция к рецентрализации и концентрации власти. Формировавшийся электоральный авторитаризм опирался на «распределительную» коалицию элит и части населения, потреблявших плоды экономического роста. Доступ к распределению богатства обеспечивал единство пресловутой вертикали власти и механизмы лояльности. Это авторитаризм не столько мобилизационный, сколько аполитичный по своей природе. Однако и эта доктрина к концу десятилетия обнаружила свои слабые стороны.

Опыт двух эпох и формирует основной вызов, стоящий перед страной в начале нового десятилетия. С одной стороны, демократию, политическую конкуренцию и подотчетность правительства нельзя ввести декретом, просто устранив препятствующую всем этим благам волю. С другой стороны, отсутствие демократии необязательно ведет к процветанию, цензура, фиктивные выборы и безраздельное доминирование исполнительной власти не способствуют повышению качества управления. И главное: в условиях «сырьевой» экономики авторитаризм, опирающийся на «распределительную» коалицию, носит по сути антимодернизационный характер, подавляет стимулы долгосрочного развития.

Что делать

Неоконченность институциональ-ных преобразований и реструктуризации экономики неизбежно окажется на повестке дня в период более «трудного» экономического роста, который нам, скорее всего, предстоит. Связанные с этим конфликты будут накапливаться и прорываться наружу. Попытка жесткого ответа на них только усугубит положение, но не решит никаких проблем. Вертикаль, созданная для «распределения богатства», плохо приспособлена для управления затяжным кризисом или выхода из стагнации. Как показал кризис, «вертикаль» не позволяет выйти из заколдованного нефтяного круга. Все это определяет насущную необходимость политической реформы.

Главная задача такой реформы на данном этапе — не введение демократии само по себе, а скорее ограничение коррупции и повышение уровня конкуренции в экономике и госуправлении. Дело в том, что одномоментная «разморозка» необязательно повлечет за собой становление консолидированной либеральной демократии. Более того, в условиях слабого правопорядка попытки ввести политическую конкуренцию способны привести (и часто приводят) к дальнейшему ослаблению институтов, подготавливая почву для возврата к авторитаризму. Поэтому сегодня следует говорить не столько о непосредственном возврате к конкурентной политической системе, сколько о формировании новой системы сдержек и противовесов, о разграничении полномочий, распределении власти и взаимном контроле ее ветвей и уровней.

Некоторые шаги в этом направлении очевидны и не требуют революционных преобразований. Необходимо вернуться к конституционным нормам, де-факто или де-юре переставшим действовать.

Во-первых, следует вернуться к четырехлетнему избирательному циклу. В условиях сильной президентской власти два шестилетних срока — это, по существу, промежуточный этап в процессе формирования перманентной диктатуры. Это путь в никуда.

Необходимо вернуться к прямому избранию губернаторов: независимая легитимность разных уровней исполнительной власти — фундаментальный барьер на пути политического монополизма. При этом федеральная власть должна укрепить свои полномочия по защите базовых конституционных прав и свобод. Это основной рычаг контроля региональных властей, который позволяет предотвратить формирование автономных субнациональных режимов.

Необходимо деполитизировать регистрацию и контроль за деятельностью политических партий, а также их допуск к участию в выборах, разрешить избирательные блоки. Повысить прозрачность выборов и подсчета голосов. Ужесточить наказание за соучастие в фальсификации результатов. Законодательно ограничить уровень участия государства в капитале СМИ и запретить участие в нем государственным компаниям. Запретить прямое вмешательство госаппарата в деятельность СМИ.

Наконец, необходимо провести реформу правоохранительной системы, в основе которой также должно лежать не укрепление вертикальной подотчетности, но система сдержек и противовесов — конкуренция различных органов в пределах их компетенции (прокуратуры, следствия, полиции, суда).

Задачей политической реформы является повышение конкуренции внутри административного аппарата и создание ограничений, исключающих исход политической игры по принципу «победитель получает все». Альтернатива этому сценарию — неконтролируемая коррупция, которая в определенный момент приведет к коллапсу «вертикали» и хаотическому перераспределению реальной власти.

Пожизненный гарант

Через 20 лет после распада СССР большинство стран, возникших на его территории, так и не завершили переход к консолидированной демократии. В ряде бывших советских республик промежуточным этапом в становлении режима личной власти было продление срока президентских полномочий. В 1995-м президенты Узбекистана и Казахстана Ислам Каримов и Нурсултан Назарбаев, избранные на свои посты в 1991 году на пять лет, с помощью референдумов продлили полномочия до 2000 года. В дальнейшем сроки президентства в двух среднеазиатских республиках были увеличены с пяти до семи лет. Аналогичный эффект имело принятие в 1996 году конституции Белоруссии, в результате чего первый срок президентства Александра Лукашенко был продлен на два года.