Уязвимая инновация

Таганрогский предприниматель Виктор Денисенко прислал мне письмо: «Меня хотят посадить». Он приехал в Москву, мы договорились встретиться в «Кофемании». Я узнала его в людном зале сразу, хотя никогда до этого не видела. У Денисенко был вид растерянного ученого.

Виктор — генеральный директор фирмы, которая называется «Научно-исследовательская лаборатория автоматизации проектирования» (НИЛ АП). Компания разрабатывает и производит технические и программные средства для управления технологическими линиями, станками. У него есть в Таганроге конструкторское бюро и производственная площадка на 2500 кв. м, там трудятся 50 человек. Виктор — автор сотни научных работ и двадцати изобретений.

Свой бизнес он начал в 1989 году, уйдя из НИИ многопроцессорных вычислительных систем. Как раз тогда вышел закон о кооперации. «За неделю я открыл фирму — кооператив, — вспоминает Денисенко. — Я сам почитал закон, написал устав, подготовил все бумаги и с ними пошел в таганрогский «Белый дом». Так как тогда все плохо представляли себе, что это такое, все оказалось просто и быстро. Фирму зарегистрировали за неделю, денег не потребовалось». Меня это удивило — я поняла, что чем лучше развивается экономика страны, чем больше предприятий открывается, тем труднее становится начать свой бизнес. Экономика сегодня зарегулирована так, что идет к полному ступору.

Первый заказ Виктор получил в Министерстве электронной промышленности — просто приехал в Москву и попал на прием к министру, объяснил, какими разработками занимается и что может запустить в серию. Но министр поддержал ГКЧП, лишился должности, министерство распалось, денег Денисенко не получил. Поэкспериментировав с разными приборами, Виктор стал выпускать приставки для телефонов, запрограммированные дозваниваться, например, в справочную, где все время занято. «Первая советская инновация», — смеется Виктор. Раскрутилась же фирма на производстве терморегуляторов для птичьих инкубаторов. «Когда мы дали рекламу в газете, пришлось ходить каждый день на почту и забирать там мешок писем с заказами. Мы продали несколько сотен тысяч штук этих регуляторов, их использовали по всей стране». Оборот кооператива в начале 1990-х увеличивался в шесть раз каждый год.

Насытив рынок, Виктор занялся разработкой нового продукта, связанного с промышленной автоматизацией. Ушло на это почти пять лет и около $300 000. Тем временем фирма жила на деньги, вырученные от продажи терморегуляторов. Вложившись в закупку американской производственной линии, Виктор наладил выпуск плат, программированием которых под нужды заказчика и занимаются сотрудники фирмы. Сегодня НИЛ АП производит более пятидесяти приборов, основанных на микроконтроллерах для управления технологическими процессами.

Конкуренция высокая. Виктор, участвуя в выставках, видит, что из ста фирм, предлагающих аналогичную продукцию, 90 продают импорт, и только 10 занимаются разработкой и производят приборы в России. Компания Виктора — одна из этого десятка, у нее есть собственное конструкторское бюро, программистов и разработчиков компания отбирает, пока они еще учатся в институте.

Приборами НИЛ АП пользуются сейчас около 300 предприятий. В их числе компании, которые занимаются нефтедобычей, центры метрологии и сертификации: приборы, выпущенные НИЛ АП, используются для проверки качества других приборов. Одна из последних разработок — промышленный контроллер размером с мобильный телефон. Прибор, к которому подключены датчики и исполнительные механизмы, автоматически управляет технологическими процессами. Он может работать на открытом воздухе и в условиях вибрации.

Виктор говорит, что его команда постоянно разрабатывает новые продукты, хотя не все они запускаются в серию. «К сожалению, разработки — это всегда большой риск. Из того, что мы придумываем, только 10% находит спрос. Сейчас производитель ходит за покупателем, а не наоборот», — объясняет предприниматель.

Впрочем, весь последний год голова у него забита вовсе не разработками и не поисками клиентов. Виктор практически не занимается бизнесом — его время уходит на борьбу с ОБЭП города Таганрога. ОБЭП завел на Виктора уголовное дело, обвинив его в незаконном предпринимательстве и легализации доходов (статьи 171 и 174.1 УК РФ; максимальное наказание — лишение свободы до 10 лет). На чем строится обвинение?

Причиной уголовного преследования стала одна из разработок — система, позволяющая контролировать температуру в элеваторе. Приборы снимают показания с 4000 датчиков, распределенных по всей емкости элеватора, что дает возможность поддерживать оптимальную температуру и лучше сохранять зерно.

Оперуполномоченный ОБЭП решил, что у фирмы Виктора нет лицензии на эту разработку. Виктор возмущается: лицензия, как и требует федеральный закон, выдается на вид деятельности, а не на каждое наименование. Да, к лицензии есть приложение, в котором производитель указывает примерный перечень выпускаемых приборов. Этот перечень носит информативный характер — о чем федеральное агентство Ростехрегулирование, которое отслеживает соблюдение условий лицензии, сообщало в том числе и следователю, ведущему дело Виктора. Однако милиционеры решили, что лицензии на вид деятельности — производство средств измерительной техники — все равно недостаточно, должна быть лицензия на каждый прибор. Пять раз ОБЭП запрашивал в Ростехрегулировании разъяснения о порядке лицензирования, и каждый раз чиновники отвечали, что лицензия выдается на вид деятельности. Затем следователь лично поехал в Москву и взял показания у одного из сотрудников ведомства, после чего передал дело в суд.

Меня поражает такая проворность милиционера, и я спрашиваю Виктора, как он нашел фирму, да еще и установил, что именно этот прибор — новая разработка. Виктор уверяет, что в ОБЭП разработали схему формирования уголовных дел на компании, связанные с высокотехнологичным производством. Оперативник выискивает в интернете, кто и что производит нового, а потом сравнивает с датой выдачи лицензии. У Виктора на сайте, например, вывешено описание измерительных систем и сама лицензия (я сразу посоветовала Виктору на будущее убрать лицензию с сайта и показывать ее клиентам уже при обращении).

«Следователь стал проверять то, что не имел права проверять, — возмущается Виктор. — Написал в рапорте, который послужил основанием для дела, что мы не соблюдаем лицензионные требования и условия. К ним относится соблюдение технологий, наличие правильно оформленной документации. Милиционер такие вещи не может проверить — он некомпетентен».

Самое удивительное в этой истории, что случай Виктора не единственный: в Таганроге заведено пять дел на директоров научно-технических предприятий. В одной фирме, выпускавшей датчики, директор не выдержал прессинга и уволился, получив судимость. Другая компания делала устройства для контроля толщины труб, востребованные металлургическими заводами. Затраты на покупку компонентов у нее составили 25 млн рублей, собственный труд был оценен по минимуму. Фирме вменили легализацию, «отмыв» 25 млн рублей. «Прачечной» был назван бизнес обвиняемого. Директора убедили признать вину, сняли с него обвинение в легализации, он получил судимость и заплатил штраф 100 000 рублей.

Денисенко сдаваться не собирается. «У меня сейчас цель одна — выиграть. Вперед меня двигает жажда жизни и жажда бороться», — говорит Виктор. Я спрашиваю его, кто же сейчас занимается делами фирмы. «Я занят уголовными делами, а мой зам, после того как возбудили дело, ходил с квадратными глазами, взъерошенный, не мог ни спать, ни работать. Мне пришлось пойти в ОБЭП и написать, что вся ответственность только на мне. Зам сейчас тянет фирму, но разработкой новых приборов никто не занимается. Так что продаем разработку 2005 года», — рассказывает Денисенко.

Предприятие не может без руководства. По прикидкам Виктора, его фирма за этот год потеряла несколько миллионов и остановилась в развитии. Дело об инновациях сейчас рассматривается в суде.