Русский чех: как строил бизнес самый богатый человек Чехии Петр Келлнер и при чем тут российская приватизация
Этот текст впервые был опубликован в 2009 году. 27 марта 2021 года Петр Келлнер погиб при крушении вертолета. Как он строил свой бизнес и сотрудничал с российскими бизнесменами?
В северо-западной части Праги много частных особняков, и утопающий в зелени дом на улице Na Vinicnich horach среди них ничем не выделяется. Справа к нему примыкает отель, и по узкой улочке прогуливаются туристы с фотокамерами. Но любая попытка снять дом обречена — из припаркованного у тротуара черного автомобиля выйдут охранники и попросят показать снимки. «Фотографировать можно все что угодно, только не это здание», — указывает рукой двухметровый гигант, видимо, старший в группе. Появившаяся из-за угла пожилая женщина бросает на ходу: «В этом доме просто помешаны на безопасности».
На ум приходят обитатели подмосковной Рублевки, со многими из которых, кстати, хозяин пражского особняка прекрасно знаком — здесь живет основной владелец группы PPF, самый богатый чех Петр Келлнер, и свое состояние он заработал в том числе и в России.
В мае 1993 года 29-летний чешский предприниматель Петр Келлнер, поучаствовавший уже в становлении рыночной экономики у себя на родине, приехал на разведку в Россию, где ваучерная приватизация только начиналась, и успел к разделу пирога. Одним из первых его знакомых в Москве стал президент инвестиционной компании «Олма» Олег Ячник. Келлнер, дающий интервью Forbes в своем пражском офисе, вспоминает о тех временах: «Мы часами могли вести беседы. Я рассказывал, как у нас прошла приватизация. Первые шаги в России нам помог сделать именно Олег». «Олма» была агентом Российского фонда федерального имущества и Фонда имущества Москвы, которые проводили чековые аукционы.
В то время Келлнер еще сам сидел за рулем видавшей виды Volvo, перекусывал в «Макдоналдсе» и два месяца почти ежедневно встречался с Ячником. Результатом стало создание нескольких чековых фондов, из них самый известный — «Петр Великий». Фонды собрали у населения и компаний, по оценкам Ячника, около 100 000 ваучеров (для сравнения: крупнейшие фонды привлекали миллионы приватизационных чеков); ваучеры затем обменивались на акции государственных предприятий — так фонды приобрели доли в 130 российских компаниях. Объем активов под управлением фондов Келлнера в середине 1990-х годов составлял, по разным оценкам, несколько сот миллионов долларов. Чего тут только не было: акции предприятий энергетики и связи, бумаги «Газпрома» и доли в компаниях вроде Челябинского завода профилированного стального настила и павлово-посадской швейной фабрики «Игла».
Кроме фондов в России у Келлнера были и прямые инвестиции. Как и многие инвесторы в то время, он придерживался простой стратегии: скупать все, что попадается под руку, в надежде перепродать дороже. Так, четыре цементных завода (Невьянский, Катав-Ивановский, «Ульяновскцемент» и «Жигулевские стройматериалы»), принадлежавшие Келлнеру и его словацкому партнеру Игору Ледецки, сменив нескольких владельцев, входят сейчас в холдинг «Евроцемент груп».
Вот как описывает те времена бизнес-консультант Андрей (фамилию он просил не называть), в середине 1990-х работавший в «Петре Великом»: «Я мотался по стране, в мои функции входило участвовать в собраниях акционеров. Бывало, приезжаешь, а завод закрыт, ворота заварены». Среди множества предприятий, долю в которых получали чековые фонды вроде «Петра Великого», нередко попадались и совсем безнадежные.
Непосредственным начальником Андрея был Петр Хайда, нынешний руководитель рекламной фирмы Aegis Media Group в Праге. На отличном русском Хайда рассказывает, что Келлнер с самого начала старался строить бизнес так, как принято в России, по местным правилам, и с удовольствием вспоминает, например, обильные застолья с красными директорами и командировки в Сибирь к «душевным русским людям».
А потом наступил август 1998-го. Келлнер, по его собственной оценке, в результате финансового кризиса потерял в общей сложности $500 млн: «Предприятия в России были в намного худшем состоянии, чем в Чехии. Нам не хватило времени, чтобы их поднять, кризис все смел». Петр Хайда, впрочем, придерживается иной версии. Не упоминая никаких конкретных проектов, он уверяет, что в целом российские инвестиции Келлнера были очень успешны.
Как бы то ни было, после кризиса 1998-го Келлнер покинул Россию. Казалось, навсегда — такие настроения были у большинства иностранных инвесторов. По данным Forbes, остатки портфеля Келлнер продал Ледецки. Принадлежащая словаку группа Eastfield до сих пор ведет бизнес в России — занимается, в частности, выращиванием зерновых (ей принадлежит 100 000 га земли в Центрально-Черноземном районе) и виноделием в Краснодарском крае. Келлнер вернулся в Прагу, где когда-то сделал первые шаги в бизнесе.
В 1991 году выпускник Пражского экономического университета Петр Келлнер, торговавший копировальной техникой, решил, что пора приступать к серьезным делам — в Чехии началась чековая приватизация. В первой половине 1990-х здесь было передано в частную собственность более 1500 госпредприятий приблизительно на $14 млрд. Обменивать купоны (аналог российских ваучеров) на акции граждане могли самостоятельно или с помощью приватизационных фондов. Среди 500 таких фондов был и Prvni Privatizacni Fond (Первый приватизационный фонд, PPF), учрежденный Келлнером.
Фонды должны были громко заявлять о себе, чтобы собрать у населения больше купонов на скупку акций. PPF нашел деньги на рекламу благодаря одному из первых партнеров Келлнера, дельцу Милану Винклеру (в 2006-м заочно приговорен к 7,5 годам заключения за контрабанду алкоголя). Именно он познакомил будущего миллиардера с главой стекольного концерна Sklo Union Штепаном Поповичем, и это предприятие предоставило PPF кредит в 40 млн крон (около $1,3 млн). «Я с самого начала верил в Петра Келлнера — еще в 1991 году он отлично продумал все свои будущие шаги и предвидел все гораздо лучше меня», — рассказывает теперь Попович. Позже он стал миноритарным акционером PPF, но потом продал свою долю Келлнеру.
Рекламная кампания дала эффект. Михал Отрадовец, автор исследований по истории чешской приватизации, вспоминает, что люди из PPF постоянно мелькали на телеэкране, в печатных СМИ. Дело пошло — к середине 1990-х PPF собрала в своем инвестиционном портфеле акции более 200 предприятий общей стоимостью примерно 3,7 млрд крон (около $140 млн).
Первое время PPF была фирмой, которая формировала и управляла приватизационными фондами, взимая комиссию 2% от стоимости активов. Но постепенно из посредника PPF превратилась в собственника имущества фондов. Как это произошло? Фонды, которыми управляла PPF, как, впрочем, и все остальные, выпускали ценные бумаги. Их покупали и продавали на торговых площадках и внебиржевом рынке. Зачастую, скупив за бесценок акции фондов, можно было получить контроль над их активами гораздо большей стоимости. Ян Ваноус, в середине 1990-х глава исследовательской компании PlanEcon, занимавшейся изучением экономик Восточной Европы, говорит, что тогда в Чехии эту схему активно использовали рейдеры.
Именно чтобы помешать рейдерской атаке, как теперь объясняет Келлнер, он сам скупил акции своих фондов. «Я бросил все деньги, которые у меня были, и в конце концов мы обыграли рейдеров. В течение примерно полутора лет мы довели свою долю до 70% [акций фондов]», — рассказывает бизнесмен. После чего PPF объединила фонды в холдинговую структуру.
И вскоре PPF провела одну из самых успешных сделок в своей истории. В конце 1995 года PPF купила у двух банков около 20% Чешской страховой компании (Ceska pojistovna), находившейся в тяжелом финансовом положении. Ради покупки страхового бизнеса Келлнер в спешном порядке распродал 60% активов фондов PPF. «Сейчас я такую сделку уже не провернул бы. В 45 лет я такие риски на себя брать не готов», — говорит Келлнер. Риск, конечно, был высок, но власти Чехии его существенно снизили. Новые и старые акционеры при участии представителей правительства Чехии договорились, что Чешская страховая компания переходит под управление PPF, которая получает опцион на увеличение своего пакета.
В 1996 году министр финансов Чехии Иван Кочарник принимал участие в судьбе Чешской страховой компании, а через год, покинув правительство, стал председателем совета директоров страховщика. Сменивший его на посту главы Минфина Иван Пилип говорит, что у Келлнера «определенно было хорошее политическое лобби». «Хотя, по правде говоря, они качественно управляли Чешской страховой», — признает он. В лучшую сторону ситуация изменилась сразу же после перехода компании в частные руки: если в 1996 году убыток страховщика составлял более 5 млрд крон, то по итогам 1997-го прибыль достигла 468 млн крон.
Постепенно PPF выкупала доли других владельцев, и к 2001 году довела свой пакет в Чешской страховой до 93%. В 2008 году PPF внесла эту компанию в совместное предприятие с итальянским страховым гигантом Generali, получив 49% в новом холдинге и €1,1 млрд наличными — эта сумма может быть еще и увеличена при достижении страховщиком определенных финансовых результатов. Вряд ли в 1996-м Келлнер мог даже мечтать о таком завершении проекта.
Последствия кризиса 1998-го в России были преодолены за пару лет, экономика набирала обороты, и Келлнер заскучал в Чехии. О возвращении в Россию Келлнер задумался в 2000 году. Мысли о стране, где он работал около пяти лет, так часто посещали бизнесмена, что даже родившуюся тогда дочь он назвал Ларой в честь героини романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго» (всего у Келлнера четверо детей). «Мне было очень тяжело убедить менеджмент PPF в том, что надо вернуться в Россию после кризиса, — вспоминает Келлнер. — В 2000 году никто из нашей команды не хотел снова идти на такой риск».
Тем не менее они пошли. Новым российским проектом Келлнера стал банк, специализирующийся на потребительских кредитах населению. В Чехии PPF занялась этим бизнесом в 1997 году, купив по случаю портфель кредитов небольшой фирмы соответствующего профиля. Сейчас Home Credit работает в восьми странах, включая Китай и Вьетнам. Российский Хоум Кредит энд Финанс Банк был создан в 2002 году на базе небольшого банка «Технополис», который для Келлнера подыскал Олег Ячник. Банк вел агрессивную экспансию, не жалея денег на рекламу. Итог: на начало 2009 года, по данным «Хоум Кредита», банк занимал 27% рынка потребительских кредитов и 10,5% рынка кредитных карт, число клиентов превысило 15 млн. Чистая прибыль по итогам 2008 года составила 3,7 млрд рублей.
Созданием банка деятельность Келлнера в России не ограничилась — все-таки основным бизнесом PPF в то время было страхование. С сентября 2002 года в Москве начала работать «дочка» Чешской страховой компании, которая без особого успеха пару лет продавала полисы страхования жизни. А с 2005 года PPF начала присматриваться к российским страховщикам. Чехи вели переговоры с владельцами компаний «Наста» и «РЕСО-Гарантия», но те в итоге предпочли других покупателей (швейцарскую Zurich Financial Services и французскую Axa соответственно).
Наконец, в 2006 году Келлнер сел за стол переговоров с Олегом Дерипаской, с которым его познакомил другой российский предприниматель Александр Мамут. Холдингу «Базэл» и лично Дерипаске принадлежит контрольный пакет «Ингосстраха», входящего в тройку крупнейших российских страховщиков. Келлнер говорит, что получил «добро» от Дерипаски на покупку доли Мамута (38,5%), с которым договорился заранее. В «Базэле» же утверждают, что те переговоры закончились ничем, но в конце 2006 года Федеральная антимонопольная служба РФ дала разрешение на сделку, и в 2007 году доля Мамута перешла фонду PPF Beta. Формально эта структура не является частью группы PPF, а управляет прямыми инвестициями ее акционеров. (Как говорит Келлнер, инвесторы этого фонда — его семейные трасты. )
Келлнер рассказывает, что поверил Дерипаске на слово. «Я думал, что «да» значит «да». Оказалось, что «да» значит «нет», — говорит он об общении с владельцем «Базэла». Почти сразу после покупки доли «Ингосстраха» у PPF начались проблемы. Осенью 2007 года «Базэл» провел общее собрание акционеров страховой компании, которое приняло решение об увеличении капитала в четыре раза. Представителям PPF, пакет которой должен был в результате этого размыться, о собрании просто не сообщили — они узнали о нем из СМИ.
Уступать Дерипаске Келлнер не собирался — он не зря провел в России много лет, хорошо изучив местные особенности ведения бизнеса. В лучших традициях корпоративных войн PPF создала специальный сайт, посвященный битве за «Ингосстрах». Осенью 2007 года Келлнер привлек на свою сторону сильного союзника, договорившись с Generali о продаже ей 49% PPF Beta. Суды были завалены исками PPF, и большинство из них чехи выиграли, отменив решения собрания акционеров.
Пока PPF и Generali по-прежнему не допускают к управлению «Ингосстрахом». Ситуация патовая, и Келлнер, хоть и не проиграл, уже сожалеет, что ввязался в эту историю. «Дело, конечно, не только в Дерипаске, а в том, что это отнимает огромное количество энергии, времени и сил», — говорит он.
Келлнер стал миллиардером во многом благодаря бизнесу в России. Он любит страну, знаком со многими местными предпринимателями и хорошо говорит по-русски, хотя на деловых переговорах, как рассказывают знакомые с ним бизнесмены, иногда делает вид, что плохо понимает язык. Несмотря на проблемы с Дерипаской, желание инвестировать в Россию у Келлнера не пропало. Историю с «Ингосстрахом» он считает недоразумением. В прошлом году, по данным группы PPF, ее прямые инвестиции в российскую экономику составили $1,73 млрд.
Куда ушли эти деньги? Помимо доли в «Полиметалле» (крупный производитель цветных металлов), которую PPF купила в середине 2008 года, группа недавно получила контрольный пакет в крупнейшей сети бытовой техники и электроники «Эльдорадо», конвертировав в акции долг на $300 млн ($500 млн PPF предоставила в сентябре 2008 года). Судя по всему, «Эльдорадо» — только первая ласточка. Покупка проблемных активов — в приоритетах PPF. «Дальше будет еще какое-нибудь «Эльдорадо», — усмехается Келлнер. По его прогнозам, финансовый сектор в России — как, впрочем, и во всей Европе — столкнется с серьезными проблемами в конце 2009 года. Значит, будет больше компаний, которым срочно понадобятся деньги, а они у Келлнера есть — в 2008 году группа PPF получила прибыль в €2,5 млрд (в 2007-м — €244 млн).
PPF и Generali уже создали компанию PPF Partners (72,5% принадлежит PPF, 27,5% — Generali), которая управляет фондами прямых инвестиций. Первый фонд объемом в €615 млн был запущен в конце прошлого года, еще €1,5 млрд планируется инвестировать в этом году. Скорее всего большая часть сделок пройдет в России. «Петр Келлнер — оппортунист, он находит возможности там, где другие проходят мимо», — говорит Ян Валдингер, в 1990-х годах работавший гендиректором инвесткомпании PPF.
Келлнер не только пустил корни в русском бизнесе — его менталитет теперь тоже вполне российский. Бывший сотрудник PPF рассказывает, как в прошлом году один из топ-менеджеров группы отмечал 50-летие, и за день до юбилея Келлнер поинтересовался у коллег, что можно подарить юбиляру, учитывая, что тот заядлый грибник. Он получил шутливый ответ: неплохо бы кусок леса около дачи. Всю ночь помощник Келлнера обзванивал землевладельцев. К утру участок был найден и торжественно преподнесен юбиляру. Согласитесь, русский размах.