Новая приватизация должна способствовать укреплению среднего и малого бизнеса
Мир борется с кризисом. Однако в пылу борьбы не следует забывать, что кризисы рано или поздно кончаются, причем, как правило, развитые экономики выходят из них гораздо более сильными и агрессивными. И как в условиях войны дальновидные политики обсуждают устройство грядущего мира, так и в условиях кризиса следует обсуждать принципы посткризисного устройства экономики.
Одна из проблем, требующих обсуждения, — как легитимировать частную собственность. Она особенно актуальна после масштабных национализаций последних месяцев. Эта проблема важна для России, поскольку частная собственность, возникшая в результате массовой приватизации 1990-х годов, до сих пор воспринимается обществом как не вполне легитимная.
Отчасти у такого положения дел есть объективные основания. Посткоммунистическая приватизация осуществлялась в условиях полномасштабной революции, в условиях краха государственной власти. Перераспределение собственности использовалось прежде всего как способ преодоления политического кризиса и укрепления нового режима. Так было всегда, начиная с гражданской войны в Англии в XVII веке: политическая функция перераспределения собственности явно доминирует над двумя другими — фискальной (пополнение бюджета) и экономической (приход эффективного собственника). Естественно, что эффективный собственник не станет приобретать активы в стране, раздираемой гражданским конфликтом. Однако приватизация обеспечивает политическую стабилизацию, и это создает условия для появления со временем эффективного собственника.
Сейчас мы находимся именно в такой ситуации. И надо быть готовыми к проведению приватизации, нацеленной на формирование класса эффективных собственников, обеспечивая тем самым, наконец, легитимность частной собственности в России. Очевидно, что новое издание приватизации должно способствовать не столько формированию новой олигархии, сколько реальному укреплению среднего и малого предпринимательства.
Можно обозначить следующие принципы приватизации на новом этапе.
Во-первых, гласность и прозрачность процедур. Правила и механизмы должны быть известны заранее и не меняться по ходу дела.
Во-вторых, простота и понятность предложенных правил, что делает ненужными интерпретации, пояснения и разъяснения властей. Грубо говоря, процедура приватизации должна быть понятна читателям «Ведомостей» и Financial Times.
В-третьих, это должна быть уже полностью денежная приватизация.
В-четвертых, программа должна быть нацелена на укрепление позиций среднего класса как собственника, то есть в чем-то быть похожей на британскую программу приватизации, осуществленную Маргарет Тэтчер в первой половине 1980-х годов. Это требует создания комфортных условий для потенциальных приобретателей собственности — например, предоставление кредитов среднему (и малому) бизнесу под залог приватизируемых им объектов.
В-пятых, необходимо предусмотреть возможность приватизации крупных предприятий по частям в случаях, когда это повышает эффективность активов.
Наконец, в-шестых, приватизация должна давать возможность прихода иностранного капитала — прежде всего и по преимуществу в виде прямых инвестиций.
В заключение необходимо обратить внимание на одно обстоятельство, которое относится к сфере политической и правовой и без учета которого приватизация никогда не обеспечит приход эффективного собственника. Я имею в виду личную безопасность и безопасность собственности. Без этого невозможно появление эффективной частной собственности. Эти права первичны по отношению ко всем другим политическим, экономическим и социальным правам, известным современному демократическому обществу. Именно способность обеспечить их лежит в основе современного экономического роста.
Эта проблема лучше всего иллюстрируется кратким диалогом между советским юристом и предпринимателем, который имел место в России раннего нэпа. Юрист спросил нэпмана, понесет ли он деньги в госбанк, поскольку советское правительство приняло декрет о гарантиях сохранности вкладов. Тот ответил отрицательно, пояснив, что власти, может, и гарантируют сохранность вклада, но не сохранность жизни вкладчика.
Автор — ректор Академии народного хозяйства