«Стройтрансгаз» всегда оставался компанией для «своих», будь то дети Виктора Черномырдина или друзья Владимира Путина
Девятого июня 2008 года самолет с Виктором Лоренцем приземлился в аэропорту Дамаска. На летном поле президента «Стройтрансгаза» ждали деловые партнеры из Syrian Gas Company. Несколько дней переговоров и встреч — и Лоренц улетел в Москву, договорившись о дополнительном финансировании сирийской стороной строительства газоперерабатывающего завода ($40 млн).
На Ближний Восток менеджменту «Стройтрансгаза» приходится летать часто — есть проекты в Саудовской Аравии, Иране, Ираке. Кроме того, компания ведет бизнес в Финляндии, Греции, Турции, Алжире, Судане и Индии. Во многом именно благодаря международным проектам «Стройтрансгазу» удалось пережить трудный период в начале 2000-х, когда резко снизился объем заказов со стороны «Газпрома», основным подрядчиком которого компания была долгие годы.
«Стройтранcгаз» и создавался «под «Газпром». Предприятие появилось в 1990 году на обломках союзного Миннефтегазстроя. Возглавил его Арнгольт Беккер, проработавший к тому времени на нефтегазовых стройках более 20 лет и хорошо знавший председателя правления «Газпрома» (будущего премьер-министра) Виктора Черномырдина и сменившего его в 1992 году Рема Вяхирева. В начале 1990-х газопроводы, компрессорные станции и другие инфраструктурные объекты почти не вводились в эксплуатацию; так что идея Беккера создать специализированную строительную компанию получила поддержку руководства «Газпрома». Акционерами новой компании стали его дочерние предприятия.
Поначалу «Стройтрансгаз», расположившийся в неприметном здании без вывески среди типовых пятиэтажек на юго-западе Москвы, поставлял «Газпрому» и его «дочкам» оборудование и технику. Первым серьезным заказом стало строительство компрессорных станций в Пермской области. В 1994 году «Стройтрансгаз» выиграл конкурс у нескольких европейских компаний, оценив стоимость своих услуг в $50 млн (в два-три раза меньше, чем иностранцы). Однако вскоре Вяхирев распорядился приостановить строительство, так как, по сведениям, полученным от конкурентов «Стройтрансгаза», компания не выполняла взятых на себя обязательств. Беккер уговорил Вяхирева лично слетать на объект. После этого «Стройтрансгаз» не только возобновил работу, но и получил подряд на строительство жилья для сотрудников компрессорных станций.
С ростом бизнеса менялся и состав акционеров «Стройтрансгаза». Менеджеры могли выкупать акции компании — так, постепенно, контрольный пакет перешел в руки Беккера и членов его семьи. Газпромовские люди тоже не остались обделенными: среди акционеров предприятия появились дочь Вяхирева Татьяна Дедикова (около 6%) и сыновья Черномырдина — Андрей и Виталий (около 14% на двоих). Доля же аффилированных с «Газпромом» компаний снизилась до нескольких процентов.
Андрей Черномырдин рассказывает в интервью Forbes, что пришел в «Стройтрансгаз» в конце 1995 года, практически сразу после окончания института. Он возглавил подразделение, занимавшееся оценкой запасов нефтяных месторождений и их последующей покупкой. Самым заметным проектом стала совместная с «Оренбурггазпромом» разработка семи небольших месторождений в Оренбургской области. Но больших успехов достичь не удалось. «Хотелось сразу стать компанией с серьезными запасами, — говорит Черномырдин. — Но мы просчитались, делая упор на поиск больших месторождений».
Строительный бизнес «Стройтрансгаза» тогда почти полностью зависел от заказов «Газпрома», на них приходилось 90% выручки, которая составляла в конце 1990-х около $1,5 млрд. «Газпром» помогал [«Стройтрансгазу»], как родитель талантливому ребенку», — поясняет Черномырдин.
Такая родительская опека раздражала миноритарных акционеров «Газпрома». Один лишь пример. Компания Hermitage Capital Management, представлявшая группу иностранных инвесторов, публично отмечала, что строительство газопроводов обходится монополии значительно дороже, чем заказчикам в других странах. Директор по корпоративным исследованиям Hermitage Capital Management Вадим Клейнер вспоминает, что возмущение, в частности, вызвал проект строительства «Голубого потока» — газопровода из России в Турцию. «Газпрому» 373 км трубы до берега Черного моря обошлись в $1,1 млрд, в то время как Турции 444 км сухопутного участка стоили $600 млн. «Если бы «Газпром» работал не со «Стройтрансгазом», стоимость проекта была бы меньше в два раза», — уверен Клейнер.
Помимо «Голубого потока» «Стройтрансгаз» прокладывал российско-белорусский участок магистрального газопровода Ямал — Европа, обустраивал одно из крупнейших в мире газоконденсатных месторождений «Заполярное», строил систему магистральных газопроводов Заполярное — Уренгой, и это не считая модернизации десятков компрессорных станций по всей стране. В 1995-м на баланс «Стройтрансгаза» были также переведены 4,8% акций «Газпрома» — в счет оплаты подрядных работ стоимостью $2,5 млн (сейчас такой пакет стоил бы $16 млрд).
В 2001-м власть в «Газпроме» сменилась. Новый председатель правления концерна Алексей Миллер благосклонности к «Стройтрансгазу» не проявлял. «Газпром» пересмотрел наши объемы работ», — вспоминает Черномырдин. Параллельно газовый концерн создал дочернюю компанию «Газпромстройинжиниринг», которая начала получать крупные заказы на аналогичные работы. Доля заказов «Газпрома» в общем пакете «Стройтрансгаза» упала до 40%.
Не обошла стороной «Стройтрансгаз» и кампания по возврату «Газпромом» уплывших при Вяхиреве активов («Сибур», «Нортгаз» и проч.). Андрей Черномырдин говорит, что в сложившейся ситуации сотрудники (включая его самого) были вынуждены продать акции компании. В начале 2003 года «Газпром» вернул себе блокпакет. Беккер, расставшись с контрольным пакетом «Стройтрансгаза», уехал в Германию. Сейчас его компания BARD Engineering занимается строительством электростанций и ветряных установок.
Президентом «Стройтрансгаза» стал Виктор Лоренц, давний соратник Беккера. Он выкупил часть пакета своего предшественника (по официальной информации, 6,3%). Пакет же акций «Газпрома», принадлежащий «Стройтрансгазу», после судебных разбирательств был куплен концерном по мировому соглашению за $190 млн, в четыре раза ниже рыночной цены на тот момент.
В отсутствие регулярных заказов от «Газпрома» Лоренц решил закрепиться на зарубежных рынках. Топ-менеджеры «Стройтрансгаза» начали колесить по странам и континентам. В 2003 году «Стройтрансгаз» открыл, например, филиал в Индии. Первым проектом стало строительство водопроводной системы в городе Ченнай. По словам директора индийского филиала «Стройтрансгаза» Платона Лычкова, сейчас у компании девять проектов, шесть из них завершены, а над тремя ведется работа. А в прошлом году «Стройтрансгазу» удалось заключить первый контракт в Саудовской Аравии с компанией Saudi Aramco.
Одновременно команда Лоренца расширяла сотрудничество с российскими нефтяниками. Среди основных клиентов «Стройтрансгаза» — «Роснефть», «Лукойл», ТНК-ВР. «Посмотрев весь комплекс услуг, которые предлагал «Стройтрансгаз», мы решили, что это наиболее серьезная компания», — хвалит партнеров Алексей Соболь, гендиректор Восточно-Сибирской газовой компании. Это СП администрации Иркутской области и ТНК-BP было создано для строительства газопровода протяженностью 450 км от Ковыктинского месторождения до Саянска и далее до Иркутска, генподрядчиком проекта стал «Стройтрансгаз».
По итогам 2007 года расклад оказался таким: при выручке «Стройтрансгаза» в $1,5 млрд на заказы нефтяников пришлось 58%, на зарубежные проекты — 21%, на «Газпром» — 18%. При этом доля заказов «Газпрома» в выручке, по плану руководства «Стройтрансгаза», в ближайшее время должна снизиться до 10–15%. «Мы планируем заняться энергетикой, в частности атомной, а еще газо- и нефтехимией, — пояснил Forbes Виктор Лоренц. — Плюс рынок транспортной инфраструктуры — железнодорожной, морской».
Одним словом, бизнес успешно растет, и в газовом концерне этого не могли не заметить. Ситуация с выкупом акций у менеджмента повторилась. Лоренц говорит, что он, как и другие сотрудники, продал в этом году свой пакет структурам, связанным с «Газпромом». В совет директоров «Стройтрансгаза» входят сейчас по три представителя «Газпрома» и Газпромбанка, сам Лоренц и по одному человеку от ВЭБа, «Роснефти», «Транснефти» и «Новатэка». При этом у «Газпрома» остается еще одна компания схожего профиля — «Газпромстройинжиниринг» (выручка около $1 млрд). Не планируется ли объединение?
Гендиректор «Газпромстройинжиниринга» Михаил Аксельрод от комментариев на эту тему отказался, а Лоренц отметил, что считает «саму постановку вопроса некорректной». «Газпромстройинжиниринг» выполняет больше функции заказчика, а не подрядчика, — объясняет Лоренц. — Он не ориентирован на ту массу рынков и секторов, которые охвачены деятельностью «Стройтрансгаза».
Возможно, в объединении компаний не заинтересованы конечные собственники «Стройтрансгаза». Кто они, неизвестно. Так же, как когда-то неизвестно было, что среди акционеров «Стройтрансгаза» — родственники премьер-министра страны и главы «Газпрома». Формально акции распределены между несколькими фирмами, а почти 20% напрямую принадлежит Газпромбанку, который, как считается, контролируют акционеры петербургского банка «Россия» Юрий Ковальчук, Николай Шамалов и другие бизнесмены, хорошо знакомые с нынешним главой правительства, Владимиром Путиным. Выходит, это правило, проверенное временем: «газпромовские» подряды остаются в руках тех, кто близок к власти и руководству самого «Газпрома».