«У каждого из нас есть свой личный ад, так вот пусть его ад будет самым суровым»
Существует ли этика — да и любые правила игры — в абстрактном виде, в отрыве от их защитников? Каждый бизнесмен, которому приходится иметь дело с властью, хоть раз в сердцах говорил друзьям: «А судьи-то кто? И эти люди запрещают нам ковыряться в носу?» И в чем-то был прав. Ведь его сосед по элитному коттеджному поселку — чиновник, ни дня не проработавший в частном секторе, — и дом купил себе побольше, и картинами с Sotheby’s этот дом увешал, а при первой возможности встанет в театральную позу и произнесет такую речь о правилах честной игры, какую ни один пиарщик за ночь не напишет.
Отличный повод в очередной раз задать риторический вопрос про судей дало бизнесменам недавнее дело Эллиота Спитцера, экс-губернатора штата Нью-Йорк. Вступая в губернаторскую должность, Спитцер объявил, что важнейшими темами его правления станут «этика и порядочность». И эти слова казались логичным продолжением карьеры видного демократа: в качестве генпрокурора штата он добился впечатляющих успехов в наведении этического порядка на финансовых рынках. Знаменитое Глобальное соглашение от 23 апреля 2003 года, по которому 10 крупнейших инвестбанков обязались китайской стеной отделить свои аналитические подразделения от продающих, было непосредственным результатом спитцеровского усердия. Спитцер был последовательным и небезуспешным борцом с инсайдерскими сделками. Он заставил бывшего главу Нью-Йоркской фондовой биржи (NYSE) вернуть десятки миллионов долларов из своего компенсационного пакета, о котором участники биржи — некоммерческой организации — не были должным образом проинформированы. Из-за Спитцера ушел в отставку Морис Гринберг, глава гигантской финансовой группы AIG. Это вам не министр юстиции Ковалев или генпрокурор Скуратов, которые были фигурами, скорее, комическими; Спитцер наводил ужас на миллиардеров и мультимиллионеров, потому что отбирал у них деньги и власть.
Естественно, в должности генпрокурора Спитцер занимался не только делами Уолл-стрит. В 2005 году его команда отправила в тюрьму владельца эскорт-службы NY Confidential. В этой службе тогда работала Александра Эшли Дюпре, начинающая певичка, которой вечно не хватало денег на наряды и украшения. Спитцер познакомился с Эшли позже; он знал ее как Кристен, девушку по вызову из другой эскорт-службы — Emperors Club VIP, и платил за ее общество по несколько тысяч долларов за вечер плюс расходы на авиабилеты, такси и гостиницу.
В отличие от российских чиновников, Спитцер — богатый наследник, так что происхождение средств, на которые он покупал Кристен, не вызывает сейчас вопросов. Его отец Бернард, хоть и не дотянул до списка Forbes, но все же заработал в девелоперском бизнесе состояние в $500 млн. Дело, впрочем, не в деньгах и даже не в супружеской неверности экс-губернатора, а в двойном стандарте: Спитцер пользовался услугами таких же сутенеров, как те, которых он засадил за решетку. Более того, есть свидетельства, что платный секс он практиковал и в бытность пламенным прокурором.
На финансовом рынке многие открыто обрадовались падению «крестоносца года» (этот титул Спитцеру дал журнал Time за Глобальное соглашение). Обычно сдержанные финансисты оттоптались на нем со смаком. «У каждого из нас есть свой личный ад, так вот пусть его ад будет самым суровым из всех, — как отрезал Кен Лангоне, бывший член совета директоров Нью-Йоркской фондовой биржи и участник скандала с компенсациями. — Скольких он измазал грязью, сколько репутаций уничтожил!»
Сейчас удобно говорить о конкретном сорокадевятилетнем американце по имени Эллиот Спитцер. Он оказался лицемером и сам этого не отрицает. «На протяжении всей моей общественной жизни я настаивал — как я считаю, правильно — на том, что за свои поступки надо отвечать, — сказал губернатор, уходя в отставку. — Я не могу и не буду предъявлять к себе более низкие требования». Легко осудить Спитцера и за эту красивую формулировку: слишком много самоуважения осталось у бывшего «крестоносца» после такого-то позора. Но вот здесь я бы остановился в осуждении. Потерявший честь и репутацию политик сказал напоследок важную вещь. Отменяет ли только что всем явленная никчемность персоны Спитцера те правила, за выполнение которых он боролся?
Должны ли банковские аналитики помогать продавцам из соседнего отдела «толкнуть» ценные бумаги? Должны ли участники некоммерческого партнерства знать, что платят огромные деньги его главе? Правильно ли совершать инсайдерские сделки?
Все это вопросы с очевидными ответами. Финансовое сообщество невзлюбило Спитцера за то, что он жестко требовал соблюдения норм, в том числе этических, о которых многие без него бы и не вспомнили. И если он делал это ради политических амбиций, а к себе годами предъявлял более низкие требования, чем к другим, — что с того? Не стоит спрашивать, кто судьи. Вопрос на самом деле другой: нужен ли лично мне судья или я сам справлюсь — получше Спитцера?