Рыбный косяк

Русских рыбаков вблизи берегов Аргентины не видели с начала 1990-х. Тем удивительнее было патрульному кораблю береговой охраны «Томпсон» обнаружить 14 мая 2002 года в морской экономической зоне страны рыболовецкое судно «Одоевск» под российским флагом. В ответ на требование досмотра русский капитан на всех парах пошел в открытое море. Сторожевик трижды обстрелял улепетывающих рыбаков, но преследовать их не стал и развернулся к родным берегам.

Судно «Одоевск», промышлявшее кальмаров у берегов Южной Америки, принадлежит одной из компаний консорциума «Мурманский траловый флот» (МТФ) (его капитан уверял, что рыбачил в четырех милях от экономической зоны Аргентины). «Рыбалка наших первых походов в Мировой океан вышла хорошей, но денег за улов мы планировали выручить больше», — рассказывает президент МТФ Юрий Прутков. Это по его инициативе было организовано несколько экспедиций в открытый океан — МТФ постоянно не хватает выделяемых государством квот на вылов рыбы в российской экономической зоне (200 миль от берега).

Пока суда МТФ бороздили Мировой океан, в России шли настоящие войны за рыбные ресурсы. Советские рыболовецкие объединения распались на тысячи мелких предприятий. Транспортные подразделения и снабженческие структуры были приватизированы отдельно от флота, рыбаки, оставшись без их поддержки, сконцентрировались в экономзоне России. Здесь вылов регулируется государством — общие допустимые уловы (ОДУ) распределяются по компаниям (сейчас на 10 лет): до 2001 года в соответствии с их мощностями (количеством судов), а c 2003 года по историческому принципу — объему вылова за предыдущие годы. Вот за эти ресурсы и велись битвы.

Взятки, убийства, браконьерство, не полученные государством налоги на сотни миллионов долларов — все это сопровождает отечественную рыболовецкую отрасль с начала 1990-х. Вот лишь несколько эпизодов.

В мае 2002 года на Сахалине забросали бутылками с зажигательной смесью квартиру генерала-пограничника Виталия Гамова. От полученных ожогов Гамов, чьи подчиненные контролировали вылов в этом регионе, скончался. Осенью того же года в Москве застрелили губернатора Магаданской области Валентина Цветкова, при участии которого был создан региональный монополист — «Магаданское предприятие по добыче и переработке морепродуктов». В 2004 году замглавы Госкомрыболовства Юрий Москальцов получил четыре года тюрьмы за хищения морепродуктов (позже Верховный суд смягчил наказание до трех лет условно). Летом 2005-го был арестован еще один зампред рыбного ведомства — Александр Тугушев, которого обвинили в получении $3,7 млн за выдачу квот. Суд приговорил его к шести годам лишения свободы.

Руководители Госкомрыболовства меняются чуть ли не раз в два года. В 1997 году у этого ведомства отобрали рыбоохрану и передали ее пограничным войскам, в 2001-м часть квот на вылов биоресурсов стали продавать на аукционах. А в 2004 году Госкомрыболовство преобразовали в федеральное агентство и подчинили Министерству сельского хозяйства.

К улучшениям в отрасли эти перетряски не привели. «Государство только делило квоты, вместо того чтобы помогать рыбакам работать в дальних районах промысла», — говорит Владимир Хижняков, основатель небольшой частной компании «Мурман СиФуд». Правила игры постоянно менялись, и крупные компании вроде МТФ, Находкинской базы активного морского рыболовства, «Турнифа», «Океанрыбфлота», «Морской звезды» выстраивали бизнес на свой страх и риск.

Советский Союз вылавливал в год 10–11 млн т рыбы, в Мировом океане добывалась примерно половина. В прошлом году, по официальным данным, российские рыбаки выловили 3,2 млн т (738 000 т — в открытом океане), примерно на $5 млрд. Почти вся эта рыба добыта за пределами морской границы России, которая проходит на расстоянии 12 миль от берега, поэтому для нее обязательно таможенное оформление.

Впрочем, рыбаки часто сдают улов в чужих портах или прямо в море перегружают его на иностранные траулеры. Объем нелегального вылова (то есть проданного без таможенного оформления) Госкомрыболовство оценивает в 1,3 млн т.

«Мурманский траловый флот» — крупнейшая рыболовецкая компания страны с годовой выручкой $250 млн (по данным ИК «Центр-Инвест», рентабельность ОАО МТФ составляет 3%). На экспорт консорциум продает 40% продукции. В России часть улова МТФ перерабатывает на собственном заводе «Кильдин», открывшемся в 2002 году.

Юрий Прутков управляет консорциумом из Москвы. Его офис прячется в центре города, на железной двери старинного особняка неброская табличка — «Управляющая компания». О связи компании с морем напоминают фотографии рыболовецких траулеров на стенах в коридоре и винтовая, почти корабельная лестница, ведущая в кабинет Пруткова на втором этаже. «Связь со всеми нашими компаниями оперативная, когда надо, видеоконференции устраиваем», — Прутков кивает на огромную телевизионную панель на стене.

Генеральным директором Мурманского тралового флота Прутков стал в 1992 году. Он говорит, что в принципе был против перехода рыболовецкого бизнеса в частные руки — мол, добыча биоресурсов должна контролироваться государством. Но когда стало ясно, что приватизации не избежать, Прутков решил участвовать. Свои сегодняшние доли в компаниях МТФ он не раскрывает, но признает, что является крупным акционером. (Например, Хижняков из «Мурман СиФуд» не сомневается, что Прутков — контролирующий акционер.) Акции ОАО «Мурманский траловый флот», крупнейшей компании консорциума, торгуются в РТС, ее капитализация в конце февраля составляла $75 млн.

Взяв компанию под контроль, Прутков занялся оптимизацией. На предприятии висела социалка и непрофильный бизнес («даже бычков выращивали»), штат был раздут, кораблей было много, но они отличались низкой производительностью. Денег не хватало — пришлось продать в Индию «на иголки» траулер «Генерал Родимцев», на котором Прутков когда-то плавал капитаном.

Транспортный флот был приватизирован отдельно от траулеров. Прутков переделал старые рыбацкие суда в транспортные, необходимые в дальних походах. Когда стало дорожать топливо, перевел силовые установки на использование тяжелого мазута, который в два раза дешевле обычной солярки.

Сегодня в МТФ в два раза меньше судов, чем при советской власти, но мощности значительно возросли. К примеру, траулер типа «Моонзунд», по паспорту перерабатывающий 60 т сырья в сутки, после переоснащения увеличил мощность более чем в три раза. Численность команды сократилась со 115 до 70 человек. Чтобы увеличить глубину переработки, на судах поставили оборудование по производству консервов. «В море, конечно, производство чуть кривое, упаковка не блещет, но печень трески в консервах прямо из моря и консервы из замороженной печени трески — разные вещи!» — говорит Прутков.

Шестьдесят судов МФТ сегодня работают в Баренцевом и Норвежском морях, у побережья Мавритании и Марокко, в открытой части Мирового океана. Тем не менее, по словам Пруткова, мощности консорциума загружены на 70%: организация дальних походов — дело затратное, а на вылов в российской экономической зоне недостаточно выделяемых государством квот. Приходится докупать право на вылов у тех, кто не смог выбрать свои квоты, в частности у Архангельского тралового флота (АТФ). Правда, с покупкой квот у Пруткова могут возникнуть проблемы.

В прошлом году государство в очередной раз решило навести порядок в отрасли. В мае руководителем агентства по рыболовству был назначен директор федерального госпредприятия «Калининградский рыбный порт» Андрей Крайний. До 2003 года он активно занимался собственным бизнесом — на его супругу оформлен контрольный пакет акций крупнейшего в стране Калининградского тарного комбината.

Федеральное агентство в составе Минсельхоза вновь превратилось в Госкомитет по рыболовству 1 ноября 2007 года. Новой структуре тут же передали функции рыбоохраны от пограничных войск ФСБ.

Вдохновленный первым аппаратным успехом, Крайний собирается создать крупную государственную компанию. Ее костяк составит ОАО «Архангельский траловый флот» (АТФ), у которого МТФ докупал квоты на вылов. АТФ, на 100% принадлежащий государству, в 2004 году был признан банкротом. Финансовое оздоровление компании продолжалось более трех лет и закончилось, как отмечается в пресс-релизе АТФ, «восстановлением экономической состоятельности старейшего на севере России рыболовецкого предприятия». Сейчас АТФ владеет 24 промысловыми судами, в марте почти половина из них находилась в отстое и ремонте (в феврале у МТФ в Мурманске не было ни одного судна).

«Государство не самый эффективный менеджер, — признает Крайний. — Да, госкомпания менее поворотлива, чем частная, менеджер менее мотивирован, но все зависит от того, на что он нацелен». С целями же Крайнему все ясно: «Нам нужно вернуться в открытый океан и снизить нагрузку на собственные моря».

АТФ планируется усилить еще 27 судами, некогда построенными под гарантии правительства. Правда, суда эти давно сданы в аренду другим компаниям. Часть из них приписана к портам Кореи и Китая. Крайний твердо намерен вернуть их государству.

Новый начальник отрасли, впрочем, готов помогать не только госкомпании. От Россельхозбанка он получил обещание выдавать рыбакам до 50 млрд рублей ежегодно под 12%. Со следующего года правительство, возможно, начнет субсидировать процентные ставки по взятым рыбаками кредитам. По планам Госкомрыболовства государство в 2009–2013 годах выделит на развитие отрасли 32,4 млрд рублей из бюджета. На эти деньги планируется построить и модернизировать почти 500 рыбопромысловых и рыбоохранных судов, 14 морских рыбных терминалов и проч. Другая идея Крайнего — построить оптовый рыбный центр в Подмосковье и перерабатывающий завод на Шпицбергене.

На этом хорошие новости для рыболовецких компаний заканчиваются. С 1 января 2009 года корабли обязаны будут заходить в отечественный порт для декларирования биоресурсов, выловленных в экономической зоне России, — закон об этом президент подписал в декабре прошлого года. Нарушителей будут лишать квот. Еще Крайний настаивает на том, чтобы продавать рыбу на экспорт только через биржи. Если госкомпания к тому времени обзаведется мощным флотом, у нее будут хорошие шансы поживиться квотами нарушителей.

Зачем нужны все эти ужесточения? Глава Госкомрыболовства в 1979 году окончил Львовское высшее военно-политическое училище и думает, что первое образование еще может ему пригодиться. «Население планеты увеличивается, к 2050 году оно удвоится, а белка больше не станет, — прогнозирует Крайний. — Не за горами войны за обладание белковыми ресурсами с применением оружия». Для начала необходимо избавиться от пятой колонны внутри страны, поэтому Крайний обещает изъять квоты у компаний с участием иностранного капитала.

Боевой настрой главы Госкомрыболовства пугает рыбаков. «Как заставить капитана двое суток везти вылов в российский порт для декларирования, а потом еще двое обратно, покупателю? — горячится Прутков. — Зачем биржа, если у нас свои покупатели, у которых мы заслужили авторитет и уважение?» «Как бы госкорпорация вместо дальних районов не осталась в экономзоне и не подмяла под себя всех остальных, — рассуждает Хижняков. — Бороться с ней будет тяжело».

Что будут делать частные компании, если в российской экономической зоне станет тесно от государственных траулеров, ведь квот и сейчас не хватает? Прутков, например, уже проложил для своего флота путь в открытый океан, туда, где нет никаких ограничений. Другим рыбакам тоже придется плыть куда подальше.

В мае МТФ заканчивает модернизацию еще одного судна. «Мы ставим на него мощнейшую установку, в мире такой нет, — рассказывает Прутков об оборудовании, которое компания заказала в Дании. — У норвежцев самая мощная делает из криля 10 т муки [в сутки], а наша 60–80 т». Весной он направит судно к Антарктиде, где, по его расчетам, не выбирается и десятая часть биоресурсов.

Крайний тоже планирует направить в этом году суда в дальнюю экспедицию. Пока — в научно-исследовательскую.