Коллекцию современного искусства проще всего начать с фотографии. Если, конечно, вы причисляете фотографию к искусству
В феврале этого года на лондонских торгах Sotheby’s диптих немецкого фотографа Андреаса Гурски 99 cent II (diptych) был продан за $3,35 млн при стартовой цене $1,77–2,36 млн. На двух отпечатках размером 2 на 3,5 м изображены полки супермаркета, забитые цветными упаковками. Ничего больше. Это рекордная цена, когда-либо уплаченная за фотографию.
Чтобы добраться до этого уровня, рынку понадобилось несколько десятков лет. Интерес к фотографии как к отдельному виду современного искусства, такому же, как живопись или скульптура, зародился в мире в 1970-е годы. В России он начал формироваться одновременно с бумом на рынке искусства в целом. Только за последний год в Москве появилось несколько новых галерей, специализирующихся на фотоискусстве. Почву для этого долгое время готовил Московский дом фотографии и его директор Ольга Свиблова. «Она сделала фотографию популярной», — говорит Лариса Гринберг, директор галереи Gallery.Photographer.ru, открывшейся этой осенью.
Круг коллекционеров в России уже есть, и он растет. По словам Андрея Безукладникова, фотографа и генерального директора компании Photographer.ru (сайт, фотоагентство и галерея), серьезных собирателей фотографии в России не более семидесяти. Большинство из них покупают общепризнанных отечественных классиков, чьи работы ценятся и на мировом рынке: архитектора и графика Лазаря Лисицкого (Эля Лисицкого), увлекавшегося фотомонтажом; не нуждающегося в представлении Александра Родченко; начинавшего вместе с ним фоторепортера Бориса Игнатовича; Наума Грановского, больше сорока лет снимавшего меняющуюся Москву; классика военного репортажа Дмитрия Бальтерманца.
Один из таких коллекционеров — Анатолий Злобовский, член комиссии Минкульта по сохранению фотографического наследия. Собирать фотографию он начал еще в советское время, и сейчас у него в коллекции около 10 000 единиц хранения, не считая негативов. Злобовский — свидетель стремительного роста цен. «Снимки, которые раньше можно было приобрести у наследников и фотографов по $100–200, сегодня могут стоить до $10 000. Авторскую винтажную фотографию найти сложно», — говорит он. Под винтажной фотографией коллекционеры подразумевают отпечаток, сделанный самим автором или изготовленный под его контролем в тот же период, когда был осуществлен снимок. Такие фотографии ценятся больше всего.
Формируются коллекции и по тематическому принципу. В собрании Ольги Слуцкер, совладелицы сети фитнес-клубов World Class, много знаменитостей мирового уровня — есть работы экспериментаторов 1920-х годов Ман Рея и того же Родченко. А также мастера эротической фотографии Хельмута Ньютона, современного немецкого фотографа-урбаниста Томаса Штрута и Спенсера Туника, известного перформансами с многочисленными обнаженными телами. «Меня интересуют несколько тем: спорт, выдающиеся женщины и красота человеческого тела», — говорит Слуцкер. Фотографию она начала собирать, зайдя лет десять назад в галерею Айдан Салаховой за живописью. Там выставлялся современный фотограф Рауф Мамедов, работу которого она и купила.
Покупать современных авторов, конечно, рискованное дело, но, с другой стороны, это шанс приобрести вещь, которая через несколько лет будет стоить в разы больше. Если оценить значимость художника баллами какого-то рейтинга, то каждая выставка или продажа добавляет ему очки и увеличивает стоимость его работ. «Условно говоря, участвовал в коллективных выставках в восьми музеях — три очка. Персональная выставка в одном музее — десять очков. Deutsche Bank купил работу в корпоративную коллекцию — 15 очков. Вышла работа на аукцион — организовалась прецедентная цена», — объясняет Ирина Меглинская, совладелица открывшейся минувшей весной фотогалереи «Победа».
Ценность снимка зависит также от технологии, с помощью которой он воспроизведен, и от тиража. Отпечаток, спроецированный с целлулоидной пленки на бумагу на баритовой основе, будет стоить дороже того же снимка, негатив которого отсканировали и цифровым способом воспроизвели. Стандартный европейский тираж — 25 отпечатков. Но как распорядиться тиражом, в каждом конкретном случае решают фотограф и его дилер (галерея). Допустим, рынок оценивает одну работу (изображение) какого-нибудь автора в $50 000. Чтобы получить эти деньги, можно отпечатать пять копий и продать по $10 000, а можно — десять, но по $5000. По мере исчерпания тиража цена отпечатков возрастает. Например, изображение одного и того же кадра австралийца Трента Парка, выставкой которого открылась галерея Gallery.Photographer.ru, стоит от $1300 до $2500. Бывают и исключения. «Фотограф Уильям Кляйн уже в преклонном возрасте, и в случае с ним правила ограниченного тиража нет — любой подписанный автором отпечаток представляет ценность для коллекционеров», — объясняет Наталья Григорьева, владелица Фотогалереи имени братьев Люмьер.
Влияет ли на цену технология съемки? Этот вопрос каждый коллекционер решает сам. «В черно-белой фотографии свет оживляет кристаллы галогенного серебра, оно превращается в металлическое серебро, которое в алхимии называлось «вечно живым металлом», через много лет у снимка сохраняется энергетика, навечно запечатленная в этом «живом» серебре. При проявке цветных пленок, наоборот, серебро вымывается, остается только синтетический краситель, — говорит Андрей Безукладников.— Цифровую фотографию сейчас причислили к коллекционной. Хотя, на мой взгляд, в ней утерян момент уникальности». У Григорьевой из Фотогалереи братьев Люмьер предубеждения против цифровых фотографий нет: «Все, что воспроизведено на фотобумаге, неважно каким средством, — все имеет право называться фотоискусством». Недавно в галерее выставлялись работы Владимира Шахлевича — фотографии, доработанные при помощи компьютера. «Но напечатанные на бумаге и ограниченным тиражом», — отмечает Григорьева.
Вскоре после аукциона, где за рекордную сумму был продан диптих Андреаса Гурски, один из интернет-сайтов, посвященных арт-рынку, сообщил, что работу приобрел для своего клиента владелец московской галереи «Риджина» Владимир Овчаренко. В самой галерее историю не комментируют. Но что несомненно — коллекционеры из России готовы тратить деньги на европейских и американских звезд.
Вот еще пример — Марат Загидуллов, сити-менеджер Казани. Первые фотографии он приобрел, расширяя коллекцию современного искусства. Было это лет семь назад, когда он возглавлял финансовую компанию «Русь». Сейчас у него около 50 фотографических работ. Есть пять винтажных принтов Александра Родченко и отпечатки, сделанные кельнской галереей Алекса Лахмана, самого известного коллекционера советской фотографии. Из современных фотографов он покупал Бориса Михайлова, Сергея Браткова (серия «Дети» из восьми снимков досталась ему за €20 000; сейчас он оценивает каждый в €5000). Загидуллов ведет переговоры о покупке работы Хельмута Ньютона и фотографии водонапорных башен четы Бехеров (учителей Андреаса Гурски). «Очень хочется — нравится. И стоят они разумных денег в сравнении с тем же Родченко, на которого цены перевалили за $500 000», — говорит Загидуллов. Выбирая объект покупки, он обращает внимание на «художественную ценность» работы. «Плюс что она собой представляет в плане инвестиций — все как на рынке акций: насколько велика ликвидность, как цены растут», — поясняет коллекционер. Расставаться с какими-то из купленных работ он пока не собирается: «Нет смысла продавать на растущем рынке. А фотография будет расти в цене — все современное искусство растет».
Уверены в этом и владельцы галерей (не зря же они решили открыть их именно в этом году). «Народилось новое поколение с лишними деньгами. Они пытаются дистанцироваться от старого пула, которому дороги яйца Фаберже и Айвазовский, — говорит Ирина Меглинская. — Фотография дает такую возможность. Пока, правда, они покупают Эллен фон Унверт, потому что это круто, и не думают о том, что через три года эти фотографии будут стоить дороже».
«Я не представляю себе, как в моей коллекции смотрелись бы Айвазовский или Боголюбов», — соглашается и 33-летний сити-менеджер Казани.