Артистический профиль

Фотоработу Олега Кулика из «Русской серии» совладелец компании «Проплекс» Игорь Маркин посчитал «тонким, ироничным» произведением, а потому повесил в своем офисе прямо напротив бухгалтерии. На фото изображен сам Кулик с обнаженными ягодицами и красным флагом в руке. Бухгалтерия, укомплектованная женщинами со сложившимися эстетическими представлениями, поначалу просила избавить ее от такого искусства. «Но потом привыкли, — говорит Маркин в интервью Forbes. — К хорошему быстро привыкаешь».

Хорошего у Маркина много: за последние пять лет он потратил $6 млн на покупку около 800 работ современных российских художников. Еще $5 млн ушло на обустройство общедоступного музея актуального искусства Art4.ru («Искусство для России») на первом этаже жилого дома в самом центре Москвы. Музей открылся в мае, и Маркин — в рубашке навыпуск и часто с бокалом шампанского — пропадает здесь целыми днями: общается с посетителями, руководит окончанием ремонта, тренирует музейную команду.

В 1990-е предприниматель последовательно перепробовал обналичку, игру на курсах валют, торговлю холодильниками и стиральными машинками, сапогами и сумками, производство жалюзи. В 1999 году Маркин с тремя партнерами построил в Подольске завод «Проплекс» по выпуску ПВХ-профиля для оконных рам. Проект оказался на редкость удачным: рынок растет на 30–40% в год, выручка компании уже достигла $200 млн, заводом вполне успешно управляет наемный гендиректор Михаил Бирюков. Но в этом-то и проблема: чем себя занять акционерам? «Люди же, как заведенные апельсины, всю жизнь фигачат, фигачат, — рассказывает Маркин. — Но невозможно постоянно заниматься бизнесом даже при сумасшедшем росте. Рано или поздно кривая роста в мозгу превращается в прямую». Партнеры предпринимателя пытаются искривить прямую на затянувшемся отдыхе в Италии. А сам Маркин нашел себя в искусстве. «Я же не родился продавцом жалюзи», — говорит он.

После недолгих экспериментов с русской классикой и авангардом начала ХХ века Маркин переключился на современных российских авторов. Дело не в эстетических предпочтениях, это скорее был инстинкт бизнесмена: старых работ мало, и стоят они дорого. «Если хорошие вещи появлялись на рынке, их сначала несли Авену, потом Вексельбергу, а если им было не надо, то мне», — говорит Маркин. Между тем еще пять-шесть лет назад шанс собрать неплохую коллекцию современного искусства был даже у человека с несколькими десятками тысяч долларов. Важно было только не ошибиться с выбором, но и тут Маркину помог прошлый опыт: он отбирал работы, выслушав своеобразный «совет директоров» из приглашенных экспертов. «Интегрировать мнения и принять решение — это менеджерский подход, поэтому любой менеджер может собрать великую коллекцию», — считает предприниматель.

В этом вы можете теперь убедиться сами — оцифрованная коллекция выложена по адресу www.art4.ru: здесь и упоминавшийся Кулик, и Дубосарский с Виноградовым, Комар с Меламидом, Кабаков, Звездочетов, Рабин, Пивоваров, Пепперштейн, Тер-Оганьян и так далее. «В собрании Маркина представлены все основные художники и направления, таких коллекций в стране единицы», — утверждает президент Клуба коллекционеров современного искусства Михаил Царев.

Из неприятных для Маркина новостей: не он один разглядел потенциал этого рынка. «Стремление повесить картину художника из Третьяковки у себя в столовой — это же немножко люмпеновский подход, современное искусство интереснее, это то, чем живет сегодня мир», — объясняет президент сети фитнес-клубов World Class Ольга Слуцкер, также покупающая актуальное русское искусство. Интерес к современным художникам растет, еще стремительнее растут цены. К торгам подключились богатейшие российские предприниматели. Маркин рассказывает: год назад поехал на русские торги Sotheby’s, хотел купить не менее 20 картин, но вернулся ни с чем — не хватило денег. В порыве азарта доторговался до ставки в $500 000 за работу Дмитрия Краснопевцева, но она ушла за рекордные тогда $900 000.

В июне этого года на аукционе Phillips de Pury & Company в Лондоне установлен новый рекорд: картина Ильи Кабакова «Номер «люкс» 1981 года продана за $4 млн. «Не прислоняться» Эрика Булатова ушла анонимному покупателю за $1,8 млн. Маркин утверждает, что обе работы приобрел глава холдинга «Акрон» Вячеслав Кантор (56-е место «золотой сотни» Forbes, $1,1 млрд), и ехидно комментирует: «Я столько за все время на 800 работ истратил».

Впрочем, Маркин спокоен: основа коллекции заложена, проект вступает в новую фазу — пора показать продукт потребителям.

Для этого оказалось мало купить в Москве 600 кв. м и приспособить помещение под экспозицию, нужно заманить туда посетителей.

«Искусство — скучное ведь дело», — под визг резака (во дворе еще прокладывают трубы) рассказывает Маркин, красуясь с бокалом на фоне картины, центр которой составляет словосочетание «Сука-сука» в стилистике бренда «Coca-Cola». Кто автор шедевра, так просто не узнаешь — подписи нет. Такая концепция в проекте Маркина. А еще в обычных музеях «публику шмонают на входе и старушки в спину смотрят». «Поэтому мне хочется заново изобрести музей», — говорит коллекционер.

Сейчас музей посещают пятьдесят человек в день, а нужно хотя бы двести. Во-первых, это позволит окупать операционные расходы (билет стоит 200 рублей), а во-вторых, станет для Маркина свидетельством того, что музей востребован. «А не будет — закроем на х... Не сразу, конечно, через пару лет», — сообщает Игорь Маркин в блог-сообществе Art4.ru на сервере Livejournal.com. Участники интернет-обсуждения пугаются и наперебой дают советы, как строить музей нового типа. Некоторым Маркин уже последовал. Вместо недобрых старушек-смотрительниц — девушка модельной внешности, которая носится по музею, шлепая вьетнамками. Вместо киоска с пыльными сувенирами — магазин-библиотека, книги можно читать прямо в музее. Вместо «касса работает до 17:30…» вечеринки по пятницам и субботам до полуночи с живыми диджеями, алкоголем и жареными семечками. «Я хочу сделать уютное пространство, где люди смогут проводить время», — говорит Маркин.

Пока он, впрочем, просто делает «музей наоборот». По Art4.ru, например, можно кататься на скейте и писать фломастером на стенах в туалете. В планах — приобретение интерактивных инсталляций и видеоарта, конкурс на лучший проект памятника Борису Ельцину. Сбор средств на снос памятников Зураба Церетели, «установленных повсеместно», уже объявлен. «Если не эпатировать — неинтересно», — поясняет владелец музея. В соответствии с этой концепцией изготовлен и каталог: во вступительной статье 17 раз использованы непечатные слова и выражения, а сам Маркин назван «матерью современного искусства», протянувшей ему (искусству) «все свои 13 сосков».

«Энтертеймент слишком энергичен, музей может превратиться в клуб, украшенный драгоценностями», — предостерегает галерист Марат Гельман. Маркин не обращает внимания. Если заявленная концепция музея-клуба сработает, у него наготове план дальнейшего развития. Сначала — семь небольших музеев в городах-миллионниках (коллекция позволяет). Затем — строительство в Москве крупного центра современного искусства, который было бы не стыдно сравнить с музеем Гуггенхайма в Нью-Йорке или Центром Помпиду в Париже. Маркин по мелочам не разменивается.

Но почему он уверен, что именно ему суждено стать главным по современному искусству в России? Специалисты, к примеру, отмечают собрание русского искусства главы компании «Стройтэкс» Владимира Семенихина — основанный коллекционером фонд «Екатерина» недавно открыл собственные выставочные залы на Кузнецком Мосту. А как тягаться с Зурабом Церетели, который держит собрание современного искусства на Петровке? «В музее Церетели неплохая коллекция, похожая на мою, но смешанная со всяким дерьмом», — холодно комментирует Маркин.

Если на амбициозный проект нужны будут деньги, он готов даже продать долю в бизнесе. Зачем такие жертвы? «Чтобы прожить жизнь еще и еще, — поясняет предприниматель. — Создавать заводы — тривиально. Какими заводами владел Третьяков? И не вспомнишь…» Тут, видимо, Маркин вспоминает об имидже, который он поддерживает: «Но Третьяков по масштабу деятельности был сопоставим с царем. Благодаря музею мой масштаб теперь сопоставим с Путиным». Эпатаж? Да. Как, впрочем, и все современное искусство.

Голубые фишки

Игорь Маркин называет Art4.ru музеем актуального искусства. Актуального не только в искусствоведческом смысле: по оценке Маркина, цены на работы современных российских художников за пять лет выросли в среднем в 15 раз. Вот пять удачных примеров из коллекции Art4.ru

Эрик Булатов (р. 1933)

• Русский XX век
• Цена покупки $60 000 (2003 г.)
• Цена сегодня* $1,2 млн

«Летом на аукционе Phillips продана работа большего размера «Не прислоняться» за $1,8 млн»**

Дмитрий Краснопевцев (1925–1995)

• Две вазы
• Цена покупки $27 000 (2003 г.)
• Цена сегодня $400 000

«Год назад на Sotheby’s продана работа Краснопевцева «Натюрморт» большего размера за $900 000»

Илья Кабаков (р. 1933)

• Доска-объяснение
• Цена покупки $140 000 (2006 г.)
• Цена сегодня $1,5 млн

«Летом на аукционе Phillips работа Кабакова «Номер «люкс» продана за $4 млн, «Доска» в четыре раза меньше»

Валерий Кошляков (р. 1962)

• Мальчик
• Цена покупки $6000 (2002 г.)
• Цена сегодня $120 000

«Это актуальная цена на Кошлякова в московских галереях, но таких хороших работ практически нет»

Владимир Вейсберг (1924–1985)

• Портрет Ольги Кочик
• Цена покупки $18 000 (2004 г.)
• Цена сегодня $150 000

«Летом на Sotheby’s продано четыре работы Вейсберга по цене от $125 000 до $216 000, и это дешево. Катался в истерике, что не поехал»

*Здесь и далее: оценка Игоря Маркина

**Здесь и далее: комментарий Игоря Маркина