Народы нефти

Если лететь ночью над центром евразийского континента где-то в районе 61-й параллели, в иллюминатор можно наблюдать удивительную картину. Далеко внизу полыхают во тьме факелы — это на нефтяных месторождениях сжигают попутный газ, отходы грязного, но чрезвычайно выгодного производства. Там, внизу, обитает полумифический народ — нефтяники. Они селятся на песчаных островах среди болот, управляют несметными богатствами, пишут на стенах «Нефтяник — профессия героическая» и чаще пребывают в хорошем настроении, чем жители средней полосы России.

Сто лет назад у обитателей городка Сургут, располагавшегося в самой северной части Тобольской губернии, было много занятий: сторожить «политических» в местном остроге, ловить рыбу, заготавливать дрова для идущих по реке Обь пароходов. Полвека назад здесь разведали большие запасы углеводородов, и теперь занятие у жителей Сургута одно — нефть, нефть и еще раз нефть. Ну ладно, еще попутный газ (и работающая на нем крупнейшая в мире ГРЭС). О рыболовстве местные жители точно забыли.

Ханты-Мансийский автономный округ — Югра сейчас производит 65% российской нефти. Здесь работают крупнейшие нефтяные компании страны: ЛУКОЙЛ, ТНК-BP, «Роснефть», «Сургутнефтегаз». Одно «но»: в советские годы, когда вся эта история только начиналась, никто и не предполагал, что во временных населенных пунктах нефтяников появятся постоянные жители. Климат не тот. Зима длится девять месяцев в году, и температура, бывает, опускается до минус 60 градусов по Цельсию. В октябре уже минус 5, и это считается «бабьим летом». А на первомайские народные гуляния компании выдают сотрудникам корпоративные вязаные шапочки — не весна, чай.

Сургут хотя бы расположен на твердой земле. Город Нефтеюганск, который на 50 км южнее, утвердился на острове посреди реки Обь. Когалым на 180 км севернее, стоит на искусственной песчаной кочке посреди бесконечных болот. Безрадостная картина. Впрочем, в советские годы сюда ехали не за радостью, а за деньгами — отработать 10–15 лет и с достойным набором ТНП (квартира, «жигули», двухкассетник) вернуться на «большую землю». Сургут тогда вряд ли можно было назвать городом. Четыре ведомственных поселка (нефтяники, энергетики, строители и геологи) в нескольких километрах друг от друга жили каждый своей жизнью, объединяли их только железнодорожный вокзал и аэропорт.

В 1990-е все изменилось. Сначала в костре реформ сгорели советские накопления, денег для возвращения на «землю» не осталось. Потом появились новые накопления, но стоило ли их тратить на переезд? «На материке своих работников хватает, кем я там устроюсь — охранником?» — риторически вопрошает буровик Сергей К. из Сургута в беседе с корреспондентом Forbes. «Многие мои знакомые, переехавшие на «землю», сильно проиграли и в деньгах и в карьере. Здесь жизнь устроена иначе», — говорит Татьяна, сотрудник финансово-экономического отдела в одном из подразделений «Сургутгазпрома».

Временные поселения нефтяников начали стремительно обретать черты нормальных городов. Благо деньги есть. Нефть дорогая, налоги худо-бедно собираются. Бюджет Сургута на 2006 год, к примеру, около 13 млрд рублей. Для города с населением 290 000 человек — цифра фантастическая. Миллионный Екатеринбург живет на 11 млрд рублей в год, для сравнения. Мэр Александр Сидоров руководит Сургутом уже 16 лет. Он бывший строитель, поэтому долго не раздумывал, на что потратить нефтяные доходы. «Мы реконструировали, а фактически проложили заново все коммуникации ведомственных поселков и объединили их в городскую сеть, создали всю инфраструктуру, необходимую для комфортной городской жизни: от системы водоочистки до достаточного количества школ», — рассказывает Сидоров в интервью Forbes.

Масштабное строительство идет по всему ХМАО. Понятно, что любая грандиозная перестройка не обходится без смешных накладок. Как повелось еще с советских времен, над каждым нефтяным городом Западной Сибири «шефствуют» строители из определенного региона «большой земли». Эстонские строители, например, доминируют в Когалыме, Москва застроила весь Нижневартовск панельными домами серии П-44, Нефтеюганск «курировали» из Санкт-Петербурга.

Архитектурные проекты для Сургута готовят в солнечном Киеве. Как следствие третий этаж в новеньком торговом комплексе «Мир» — это открытая веранда, площадка под летний ресторанный дворик. Киевляне не подумали, а вот куда смотрели заказчики? «А что, — пожимают плечами жители Сургута. — У нас тоже есть лето, в июле. Здесь у нас обзорная площадка».

Претензий к властям и строителям много. В Нефтеюганске уже десять лет не могут достроить мечеть. Выходцы из Татарии и Башкирии (старых нефтяных регионов) составляют едва ли не четверть населения города, многие недовольны долгостроем. В Когалыме свои проблемы. «У нас на каждую семью приходится по две машины, а подземных гаражей в городе всего три, — жалуется сотрудник ЛУКОЙЛа Иван К. — Все парковки перед домами забиты джипами, а администрация не хочет решать эту проблему».

Плохо или хорошо, а дело сделано — за десяток лет в сибирских болотах оформились полноценные города-государства, в которых живет совсем особенный народ. Он хоть и говорит в массе своей на русском языке, но живет особой жизнью, имеет свои привычки и сталкивается с малознакомыми другим гражданам страны проблемами. Этот народ в шутку называет свои города — оазисы жизни посреди северной природы — «эмиратами». Шутка шуткой, а общие черты между ХМАО и ОАЭ есть. Каждым городом-государством здесь правит свой сюзерен («эмир», если хотите). Когалым — вотчина ЛУКОЙЛа, Нефтеюганск долго был под ЮКОСом, теперь здесь верховодит «Роснефть», «Сургутнефтегаз» всесилен в Сургуте.

У этого народа есть своя национальная идея — нефть и все что с ней связано. Даже местный бизнес, не имевший отношения к нефти, рано или поздно «прозревает». Вот, к примеру, Владимир Семенов — второй после «Юганскнефтегаза» (ЮНГ) налогоплательщик Нефтеюганска (выручка его югорских компаний в 2005 году около $120 млн). Семенов приехал в Нефтеюганск 30 лет назад из Чувашии, работал водителем. В 1987 году продал свою машину, купил видеомагнитофон и в подвале жилого дома открыл видеосалон. Сейчас у Семенова крупнейший в Западной Сибири развлекательный комплекс «Империя» с казино, боулингом и ресторанами, сюда едут отдохнуть со всего ХМАО. Но основные деньги принадлежащая Семенову группа «Роснефтетранс» все же зарабатывает на нефти и нефтяниках: снабжает все подразделения «Юганскнефтегаза» топливом, возит буровиков и оборудование, владеет сетью АЗС на Урале и в Поволжье. Не так давно Семенов создал компанию по подземному и капитальному ремонту скважин, которая перехватила все заказы ЮНГ у иностранных компаний и теперь берет на обслуживание подразделения «Роснефти» по всей стране.

Местный житель обязан работать с нефтью. А официанты, охранники, продавцы — этих привозят вахтовым методом из Кургана, Тюмени, Омска и Перми. «Платят 12 000 рублей, работаю месяц через месяц, — рассказывает корреспонденту Forbes вахтер Наталья Б., охраняющая Сургутский молокозавод (входит в компанию «Вимм-Билль-Данн»). — В моем Кургане это деньги, а здесь никто не хочет идти. Если пройтись по здешним магазинам, можно пол-Кургана встретить за прилавками. Вообще соседи мои по подъезду работают в Салехарде, Ноябрьске, Нижневартовске, Сургуте». «Лучше жена будет сидеть дома с детьми, чем работать за такие копейки», — говорит Ринат С. из «Когалымнефтегаза».

У жителей каждого из городов-государств свой повод для гордости. В Нефтеюганске любят повторять, что их «Империя» имеет площадь в «пять квадратных километров» (на самом деле, 5000 кв. м). В Когалыме хвастают щедростью начальства. В городе не хватало игровой площадки, так глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов подарил детишкам списанный Ту-154 и десяток вертолетов — играйте. А у Сургута есть несколько поводов для гордости — на выбор. К примеру, созданный в 1993 году университет на 4000 студентов очной и заочной форм обучения. Или библиотека на 500 000 книг: пластиковая карточка вместо мятого читательского билета, подшивки иностранных журналов, возможность продлить срок пользования книгой по электронной почте…

Долгое время в Сургуте не было художественного музея. В середине 1990-х вице-мэр Яков Черняк собрал в своем кабинете руководителей крупнейших компаний города и предложил «скинуться». Эмиссары Сургута бились за русскую живопись на Sotheby’s и Christie’s. Сейчас коллекция музея насчитывает свыше 9000 единиц хранения — есть Петров-Водкин, Серов, Коровин, Лансере, Бенуа, Бруни, Крымов, Лагорио. Ежегодно музей проводит фестиваль смешного рисунка «Карикатурум». Художники со всей страны шлют свои работы на это мероприятие, в результате музей собрал крупнейшую в России коллекцию карикатур.

Местный народ сохранил многие обычаи предков. Скажем, тягу к обработке своих шести соток. Пусть «дача» стоит на песке среди болот, а на ведро посаженной картошки ты получишь полведра нового урожая — зато какое развлечение! «Я своего босса летом после работы каждый день на дачу вожу, — рассказывает мне водитель внедорожника, припаркованного у здания «ЛУКОЙЛ — Западная Сибирь» в Когалыме. — Покопается часок — и домой».

Объединяющим фактором является наличие единого бога города — это начальник нефтяной компании. Если нефтяной генерал несется на своем «Мерседесе» по улице Когалыма, все жмутся к обочинам, но не из страха: «У него дел больше, а мы так, на рынок выехали». В Сургуте вам каждый расскажет, как видел «самого Богданова!» (Владимир Богданов — гендиректор и совладелец ОАО «Сургутнефтегаз»). Обычно явление Богданова народу происходит на городском колхозном рынке, куда участник списка Forbes (№20, $4,4 млрд по состоянию на май 2006 года) ходит по выходным с женой покупать продукты. Богданов живет в панельной многоэтажке сразу за зданием «Сургутнефтегаза». Поработав до 11 вечера, нефтяной генерал выходит из офиса и, не торопясь, шествует домой. Вахтер смотрит ему вслед влюбленными глазами.

Отличительная черта местного населения — куда более высокий, чем в среднем по России, уровень довольства жизнью. «Югра — территория социального оптимизма», — заявил в прошлом году на церемонии инаугурации глава автономного округа Александр Филипенко. Признаком того, что жители округа с уверенностью смотрят в будущее, Филипенко считает демографические показатели — по темпам естественного прироста населения Югра находится на третьем месте в России (после Чечни и Дагестана). Младенцы рождаются крепкие и крупные. Средний рост новорожденного больше 53 см, вес — 3,4 кг.

Свадьбы здесь — национальный обычай. Представьте себе: октябрь, суббота, Когалым (57 000 жителей, пять кварталов многоэтажек). По городу, отчаянно сигналя, катаются как минимум четыре свадебных кортежа «шестисотых», несчетное число банальных иномарок, украшенных кольцами и куклами, и даже один приглашенный из Сургута белый внедорожник-стретч. «Ну что тут удивительного, для нас лимузин не диковинка, практически все заказывают, — говорит рядовая работница офиса ЛУКОЙЛа. — Сейчас самый шик — заказать на свадьбу вертолет в ленточках. Недорого, $350 в час».

В прошлом году местные власти провели исследование «Социальные настроения жителей Югры». В целом удовлетворенность своим уровнем жизни высказали 52% опрошенных. В среднем по России в тот же период о своем довольстве жизнью говорили только 29% респондентов аналогичных исследований. Причина, конечно, в относительно высоком уровне жизни. Средняя зарплата работающего жителя ХМАО в первом полугодии 2006 года — 24 330 рублей в месяц. В Когалыме чуть побольше (27 600 рублей), в Нефтеюганске чуть поменьше (около 20 000 рублей). Доход средней семьи — 60 000–100 000 рублей в месяц. Муж на месторождении получает 40 000–70 000, жена (учительница или офисный клерк) еще 20 000–40 000.

А ведь есть еще «неприкосновенный запас» — акции нефтяных компаний. Многие местные жители в свое время обменяли ваучеры на ценные бумаги работодателя, многие до сих пор держат их, с интересом изучая котировки, которые публикуют в газете «Сургутская трибуна». «Клиенты набираются опыта. Раньше скупщик ценных бумаг мог купить у людей акции с дисконтом 5–10% от биржи, сейчас этот дисконт — 1%, и клиенты продолжают торговаться», — говорит Денис Кулиш, директор сургутского филиала компании «Брокеркредитсервис».

По оценке Кулиша, примерно 1000 человек в Сургуте активно вкладывают деньги в ценные бумаги. Кто-то играет на котировках, кому-то акции нужны для других целей. Например, Владимир Самборский из «Сургутского торгово-промышленного дома» собрал пакет акций «Газпрома», как он говорит, «на несколько десятков миллионов долларов». «Это одна из самых неэффективных в мире корпораций, зато под залог ее акций любой банк даст кредит», — объясняет Самборский. На полученные кредиты он строил в Сургуте офисные здания и жилые дома, фитнес-центр, сеть магазинов «Зайди-купи». Сейчас большую часть времени Самборский проводит на строительстве мини-НПЗ. «Это же глупость, что в нефтяном городе литр девяносто пятого стоит 22 рубля, — говорит Самборский в интервью Forbes. — Мой завод позволит Сургуту стать независимым от поставок бензина с «большой земли».

«Независимость» — ключевое, наверное, слово для определения местного характера. Опросы, проводимые администрацией ХМАО, показывают, что для половины жителей округа «предпочтительными являются жизненные установки, в которых прослеживается стремление самостоятельно решать все жизненные проблемы, невзирая на трудности». Например, в Нефтеюганске при возникновении конкретных проблем или задач по улучшению жизни около 25% жителей «обратятся к главе города» или просто в администрацию, зато остальные «будут полагаться на самого себя, коллег или друзей».

Естественный отбор, что вы хотите. Население округа — сплошь эмигранты в первом-втором поколении. Еще в советские годы за северными заработками сюда приезжали самостоятельные, предприимчивые люди — это свойство характера никуда не делось. Такие люди часто получают от жизни многое — это ли не повод для оптимизма?

Здесь даже оборванцы на улицах сами себе предприниматели. Вот на окраине сургутской городской свалки стоит самодельная хибарка, в ней живет авторитетный бомж Александр. Раньше Александр промышлял на омских мусорных кучах, а два года назад решил податься на север — на заработки. Не прогадал. Собранные на свалке алюминиевые банки и пластиковые бутылки приносят переселенцу 12 000–15 000 рублей в месяц. Жизнью Александр доволен. «Люди здесь просто зажрались, выкидывают все подряд. И отечественные стиральные машины, и хорошую одежду», — то ли ругает, то ли хвалит он местных жителей.

Но как быть с распространенным мнением, что каждый нефтяник хочет в конце концов уехать на «большую землю», чуть только скопит на квартиру? Риэлторы активно зовут денежных покупателей в разные города нашей страны. Центр Сургута украшает наружная реклама жилых комплексов «ЛенСпецСМУ», «ЛЭК» в Санкт-Петербурге; жителей Когалыма зовет в Северную столицу России корпорация «Строймонтаж»; судя по местным СМИ, есть интересные варианты в Ростове-на-Дону, Великом Новгороде и Тамбове. За последние пару лет однокомнатные квартиры в башкирском городке Туймазы подорожали с 450 000 рублей до 1 млн рублей — говорят, это башкиры, работающие в «Сургутнефтегазе», вкладывают деньги.

Еще в 2002 году Тюменский государственный нефтегазовый университет совместно с компаний ЛУКОЙЛ провел опрос среди жителей нефтяных городов ХМАО. Не хотят ли они уехать в регионы с ласковым климатом? «Уеду в любом случае», — твердо сказали лишь 21% опрошенных. Еще 23% готовы покинуть Cевер «после ухода на пенсию», но когда это будет — среднестатистическому жителю Югры всего 32 года. Большинство обитателей Когалыма, Сургута, Нефтеюганска и других городов ХМАО еще поживут здесь, о чем, кстати, свидетельствуют цены на местную недвижимость — за этот год квадратный метр в сургутской новостройке подорожал с 30 000 рублей до 50 000 рублей.

А покупка квартир на «большой земле» — это чистой воды инвестиции, размещение средств в ликвидные активы. До последнего времени самым популярным направлением денежных потоков из нефтяного региона была Москва. Здесь многие профессионально объяснят вам, как покупать квартиры в столице. «В Москве нужно действовать только через проверенного агента, — объясняет Марина Горюхина, менеджер ЛУКОЙЛа. — Когда ты сама разговариваешь с хозяином и говоришь, что ты из Когалыма, цена неожиданно возрастает. С агентствами тоже лучше не связываться, у них все на потоке, они могут позвонить ночью, совершенно забыв о разнице во времени».

Телефоны «проверенных агентов» раньше передавали по городу из рук в руки; несколько авторитетных частных риэлторов из столицы очень прилично заработали. Но сейчас интерес к Москве заметно остыл — стало слишком дорого. Нефтяные рубли ищут новое направление. «Мне говорил приятель, что одна его знакомая купила квартиру в Словении, в Любляне, — рассказывает Марина. — Недорого, и будет европейское гражданство, если что». Теперь весь Когалым размышляет над этим вариантом. Время подумать еще есть. Ехать на «большую землю» пока рано. Если через пару лет вы узнаете, что цена на недвижимость в Любляне выросла вдвое, но в купленных квартирах никто не живет, знайте: Когалым внес Словению в список своих приоритетов.