Окраина Европы

Семьдесят километров от Петрозаводска до острова Кижи «комета» на подводных крыльях пролетает за час. У причала капитан оплошал: правым бортом теплоход входит прямо в бетонную стенку. Скрежет, звон — но и судно, и причал выдерживают столкновение. Лишь на борту «кометы» появляются свежие ссадины.

На Онежском озере 1369 островов. Еще в XVI веке на этих клочках суши размещалось более ста деревень, административным центром «северных Мальдив» был Спасский Кижский погост. За бревенчатыми стенами крепости размещались гарнизон стрельцов, церкви, торговые лавки и питейные заведения. Теперь здесь Государственный музей-заповедник народного зодчества — 76 потемневших от времени деревянных сооружений. Толчея туристов, экскурсоводы с поднятыми в воздух зонтиками, иконы и деревянные ложки в сувенирных лавках, сосиски в тесте и растворимый кофе — провинциальные российские музеи похожи друг на друга. За кустами таятся деревянные туалеты, вокруг дырки в полу рассыпана пожелтевшая хлорка. Пенсионеры-иностранцы в туалетах кашляют и чихают, но деваться некуда — других удобств на острове нет.

Символ Кижей, двадцатидвухглавая деревянная Преображенская церковь (построена в 1714 году, как водится, без единого гвоздя), закрыта для посещения. Храм угрожающе накренился и вот-вот свалится с огромных гранитных валунов, служащих ему фундаментом. Проект реставрации готовится, но как-то очень неспешно. «Денег нет», — привычно поясняет экскурсовод.

У меня возникает горестное недоумение. Как же нет денег, когда вон они, выгружаются на пристани: группки итальянцев, немцев, французов, финнов. В прошлом году Кижи посетили 167 000 человек. Поставь здесь гостиницу и пару ресторанов, торгуй копченой корюшкой, катай туристов на лодочках. Прибыли хватит не только на реставрацию Преображенской церкви, но и на истребление бесчисленного множества гадюк, второй достопримечательности острова. «Денег на гостиницу тоже нет», — пожимает плечами экскурсовод. Кто их даст?

Частные инвесторы никогда не определяли судьбу этого края. Что им здесь делать? Карелия — вечная окраина Европы. Страна лесов и озер лежит вдалеке от политических центров, перекрестков торговых путей и просто хорошо обжитых пространств. «Главное наше богатство — люди», — говорит глава Карелии Сергей Катанандов в интервью Forbes. Ценят то, чего мало. В республике сейчас живет менее 700 000 человек и население сокращается — смертность вдвое превышает рождаемость. Четыре человека на квадратный километр — это вдвое меньше, чем в среднем по России. В начале местной истории (то есть около тысячи лет назад) народу здесь было и того меньше. Немногословные бородатые карелы били пушного зверя, ловили рыбу, плавили железо из местных руд и продавали это все тому, кто в данный момент номинально контролировал территорию — Господину Великому Новгороду, Московскому княжеству, Швеции, Российской империи. Пейзаж и основы экономики не менялись здесь веками.

Коренные и скорые изменения происходили только тогда, когда в Карелию приходила со своими нуждами центральная власть. Первую промышленную революцию здесь устроил Петр I. В 1703 году в устье реки Лососинки на берегу Онего был заложен Петровский пушечно-литейный завод, призванный снабжать вооружением формирующийся Балтийский флот. Десятью годами позже, в 1714 году, в 50 км от Петровского завода были открыты минеральные источники, богатые железом. Петр назвал воды «марциальными» (в честь бога войны и железа Марса) и повелел устроить здесь первый в России курорт. Сам император четыре раза проводил тут отпуск с женой и домочадцами. Санаторий «Марциальные воды» и сейчас принимает пациентов, стоимость курса лечения на 24 дня — от 15 600 до 28 000 рублей с питанием и размещением. Правда, деревянный дворец, построенный по плану Петра I, снесен еще в конце XVIII века.

Петровский завод после окончания Северной войны тоже был закрыт. Но в память о первом промышленном рывке озерному краю осталась Петровская слобода, в 1777 году получившая звание города Петрозаводска — нынешней столицы республики. О славной истории городка (213 000 жителей, пять театров, университет, консерватория) напоминает только бронзовая статуя Петра I на берегу Онежского озера. В 1944 году войска Карельского фронта не жалели снарядов, чтобы выбить финские войска из Аанислинна (так финны на протяжении трехлетней оккупации называли Петрозаводск): 60% зданий в городе было разрушено до основания, и теперь Петрозаводск — это набор аккуратных бетонных коробок.

Впрочем, здесь и раньше был не Версаль. «Пусто и серо — таково первое впечатление от этого губернского города, и если бы не яркое солнце, заливавшее небо и озеро веселыми лучами, то было бы даже грустно», — писал в 1904 году публицист Николай Березин.

Экономика медвежьего края росла на государственных заказах. В прошлом веке оказались востребованы карельские камни. Вы бывали на могиле Наполеона Бонапарта в парижском Доме инвалидов? Обратили внимание на кроваво-красный саркофаг императора? В 1847 году Николай I подарил Франции 27 монолитов карельского пурпурного кварцита для украшения могилы побитого в России агрессора. Франция не поняла исторической иронии и подарок с удовольствием использовала.

Из карельского гранита изготовлены атланты, которые держат портик Эрмитажа в Санкт-Петербурге. Карельский мрамор — это все подоконники Зимнего дворца. Сейчас, правда, гранитные плиты из Карелии стоят дороже китайских и потому особым спросом не пользуются. Камень взрывают, дробят, и полученную щебенку отправляют на стройки всей страны. В прошлом году Карелия произвела 7,6 млн кубометров нерудных материалов на 2 млрд рублей, вдвое больше показателей предыдущего года. На карьерах уже работают строительная компания «ПИК», банк «Российский капитал», «Мосавтодор», питерская «ВАД».

К инвесторам со стороны здесь, впрочем, относятся настороженно — неизвестно, чего от них ожидать. Этим летом вся республика следила за конфликтом на Прионежском карьере, который принадлежит компании «Карелнеруд» — крупнейшему производителю щебня в республике. Раньше гранитные глыбы из карьера на дробильный завод «Карелнеруда», расположенный в четырех километрах от Прионежского, возили по государственной железнодорожной ветке. Но в июле на ветку в буквальном смысле слова уселись представители московского ООО «Авиапроект». Как выяснилось, столичные инвесторы выкупили рельсы у местных властей и теперь требуют с «Карелнеруда» арендную плату — 30 млн рублей в год.

Попытка владельца «Карелнеруда» Вячеслава Смородина поднять народ на борьбу с захватчиками не вполне удалась. Капиталист собрал 28 июля своих работников у карьера. «Я вас обижал? — кричал Смородин в мегафон толпе запыленных мужчин. — Зарплату платил, карьер содержал. Если вы не вмешаетесь, через четыре дня я карьер закрываю…» «Был один, пришли другие, какая разница», — пробурчал стоявший рядом со мной мужик. А Смородин и в самом деле закрыл карьер — если не навсегда, то надолго.

Экономический потенциал Карелии от этого не слишком пострадал — доля «карьерщиков» в промышленном производстве республики составляет всего 2%. Более половины продукции дает лесопромышленный комплекс, построенный центральной властью в эпоху второго промышленного рывка — в годы СССР. В 1923 году, когда по местным лесам еще опасно было ходить без оружия, в деревне Кондопога начали строить бумажную фабрику. Теперь ОАО «Кондопога» — крупнейший в России производитель газетной бумаги и крупнейшее предприятие Карелии ($340 млн годовой выручки). А одноименный городок (37 000 жителей) — самый богатый и ухоженный населенный пункт Карелии. Хозяин этой территории — гендиректор «Кондопоги» Виталий Федермессер (именно его называют основным владельцем акций комбината). Федермессер правит Кондопогой уже 16 лет, чем местные жители вполне довольны.

Федермессер построил ледовый Дворец спорта вместимостью 1850 человек и Дворец спорта с баскетбольным, гимнастическим и тренажерным залами, установил немецкий орган во Дворце искусств, протянул лыжно-роллевую трассу, на которой лыжники могут тренироваться круглый год. Центр города Виталий Федермессер еще в 2001 году украсил невиданным на севере сооружением — карильоном. Изготовленные голландскими мастерами 23 колокола на стальной дуге высотой 14 метров каждый час под управлением компьютера вызванивают веселенькие мелодии. Иностранное диво понравилось жителям Кондопоги, и спустя некоторое время Федермессер подарил городу еще один карильон, уже на 18 колоколов.

Неплохо живет и город Костомукша на западе Карелии, всего в 35 км от границы с Финляндией. В 1982 году здесь был открыт комбинат по производству сырья для металлургической промышленности — нынешнее АО «Карельский окатыш» (выручка за 2005 год — $290 млн). Предприятие принадлежит «Северстали» из соседней Вологодской области, но свой долг перед малой родиной выполняет. «Окатыш» платит какие положено налоги, спонсирует ежегодный Фестиваль камерной музыки в Костомукше и даже дал денег на строящийся крытый бассейн площадью 2000 кв. м. Девятого августа директор комбината Виктор Васин заложил капсулу с посланием потомкам в фундамент будущего бассейна. Что пишет Васин грядущим поколениям? «В этом году мы намерены выпустить свыше 9 млн т окатышей, что уже перекрывает проектные мощности комбината. Наша стратегия предполагает дальнейшее увеличение производства — через три года мы намерены производить около 11 млн т окатышей» — это гендиректор предприятия говорит в интервью Forbes.

За время своего существования «Карельский окатыш» углубился в недра Костомукшского железорудного месторождения на 200 м. Из карьера диаметром 5 км на поверхность таскают руду 130-тонные карьерные самосвалы — поглазеть на это чудо света даже возят туристов (билет стоит 507 рублей). По расчетам «Карельского окатыша» руды в месторождении хватит еще на 40 лет — какой глубины достигнет яма к 2046 году?

Карелии грех жаловаться. От старых времен ей достались неплохие промышленные объекты, после неразберихи 1990-х эти предприятия пришли в себя и работают близко к пределу своих возможностей. Валовой региональный продукт за прошлый год вырос на 9%, а в целом за последние пять лет — на 23%. Экспорт продукции промышленных предприятий в прошлом году составил $1 млрд. Живут здесь не богато, но бывает и хуже. Средний доход на душу населения — 7500 рублей (по России — более 9000 рублей). А что дальше?

«Основное достояние республики — лес», — сообщает Forbes Сергей Катанандов. Кто спорит, лес занимает ровно половину территории Карелии (еще 25% — озера, 18% — болота, а на сельскохозяйственные земли приходится менее 1% площади). Однако в прошлом году вывозка древесины с лесосек Карелии снизилась на 8,4%, производство деловой древесины сократилось на 6,4%, товарной целлюлозы — на 6,2%.

Когда подлетаешь к Петрозаводску, с самолета хорошо видно, где лесозаготовки вели регулярным способом (в советские годы), а где территория современного лесопользования. В первом случае стоящие ровными рядами саженцы уже почти сливаются с окружающим массивом — выросла новая смена. Во втором — зеленеют диким кустарником огромные проплешины. Чуть только был ослаблен контроль, леспромхозы вернулись к практике, которую веками применяли карелы. Вырубил участок, и переходи на другой. В результате лес, к которому еще с советских времен проложены дороги, успешно вырублен. А новый не вырос.

В Карелии на 1000 га леса приходится 1,8 км дорог, в соседней Финляндии — в 22 раза больше. Кто будет строить новые пути? Леспромхозы, которым девственная территория отдана в аренду на 49 лет, кивают на центральную власть — «лес-то государственный». Властям не до лесных дорог, своих забот хватает. Самые активные карельские лесорубы уже перебрались в соседние регионы (см. «Лесоруб по вызову»). Сегежский ЦБК, не доверяя никому, взял в аренду 2 млн га леса — сам будет растить себе сырье. Но ЦБК не сделает больше, чем ему нужно для поддержания существующих объемов производства. Кто вложит деньги в развитие лесного комплекса Карелии?

Каждый год Карелия экспортирует 2 млн кубометров необработанной древесины лиственных пород — березу и осину, продукт с низкой добавленной стоимостью. Местные ЦБК не способны перерабатывать это сырье в целлюлозу. «Нужно строить специализированные комбинаты, а одной республике такие объекты не под силу. Об этом я говорил на совещании, посвященном развитию ЛПК, которое проводил Владимир Путин в Сыктывкаре в этом году. Президент считает необходимым строить на нашей территории совместно с зарубежными партнерами перерабатывающие производства», — рассказывает Сергей Катанандов. Я просмотрел стенограмму этого совещания, прошедшего 6 апреля. Вот она:

«С. КАТАНАНДОВ: … Нужно строить новые комбинаты. Нам это не под силу, Владимир Владимирович. Мы в республике и на северо-западе сами такой комбинат не построим…

В. ПУТИН: Надо завершать уже. Очень коротко. Пожалуйста…»

Что-то подсказывает мне, что новый целлюлозный комбинат в Карелии появится еще не скоро.

«В недрах кроются залежи алмазов, золота, титана, ванадия», — упорствует глава республики. Все так. Но вот, к примеру, на обустройство Пудожского месторождения железо-титан-ванадиевых, хромовых и никельсодержащих руд в Медвежьегорском районе требуется минимум $1,2 млрд. Сейчас к этим кладовым природы даже не проложена дорога. Ни один крупный инвестор не проявил пока интереса к проекту.

Любой заядлый рыбак укажет вам на самую очевидную точку роста для Карелии — туристический комплекс. В республике 61 000 озер, от крохотных «ламбушек» (малых бессточных водоемов) до самого большого в Европе Ладожского озера. Благодаря теплому дыханию Гольфстрима климат здесь сравнительно мягкий. Зимой теплее, чем в Москве, а летом прохладнее. Стоит ли описывать пейзажи Карелии? Кто не бывал здесь, тот хотя бы видел, например, снимавшийся в республике фильм «А зори здесь тихие…».

Кумжа, палия, сиг, форель, хариус, окунь, щука — от этих слов у рыбака сладко ноет сердце. Валаамский монастырь на Ладоге, Соловецкий Спасо-Преображенский монастырь на Белом море — от этих названий долго не сможет заснуть любитель русской старины. Шуйская Чупа тоже стоит здесь — что скажете, Борис Николаевич? Относительно слабая экономика Карелии могла бы сослужить республике хорошую службу. Где вы найдете такие дикие места всего в 1000 км от Москвы?

Вопрос опять упирается в отсутствие инвестиционных ресурсов. В прошлом году Карелия заработала на туристах всего $100 млн (для сравнения: соседняя Финляндия — около $1,8 млрд). В республике просто негде и не на что потратить отпускные. Из 1,6 млн гостей только четвертая часть как-то сообщили о себе местной туриндустрии, остальные путешествуют по озерному краю дикарями — с рюкзаком и палаткой. Многие карельские мужики держат примитивные срубы у диких озер, где летом за умеренную плату селятся менеджеры среднего звена из столицы. «Удобств минимум, а ваши москвичи все едут и едут, сам поражаюсь», — хвалится мне один из местных «отельеров». Главное, чтобы в хозяйстве были рыболовные снасти и катер, а туалет и телевизор ни к чему.

Денег местных инвесторов хватило только на то, чтобы приватизировать и привести в порядок (в ряде случаев весьма относительный) оставшиеся с советских времен объекты гостиничного хозяйства. Уже упоминавшийся в этой статье глава компании «Карелнеруд» Вячеслав Смородин, к примеру, держит гостиницу «Карелия» в Суоярви, предлагает оздоровительные курсы в санатории «Кивач», но это всего 214 номеров. Весь организованный туркомплекс Карелии одновременно может принять 6025 гостей — это просто смешно. «Меня разместили в частном секторе на чердаке (но все весьма чисто и культурно), есть горячая вода, туалет, душ с теплой водой в доме, что очень порадовало...» — вот типичный отчет паломника, отправившегося в недельный тур по святым местам Карелии (17 000 рублей, с проездом из Москвы).

Александр Королев, поставивший на берегу Пертозера сборные финские домики на 200 человек, стал крупнейшим отельером республики (см. «Владелец деревни»). Бывший вице-президент ЛУКОЙЛа Ралиф Сафин, на свои деньги строящий в Петрозаводске четырехзвездную гостиницу «Онего-Палас» (130 номеров, $25 млн) — икона для местных властей, на этого инвестора здесь молятся. Но усилий Сафина и Королева недостаточно, чтобы произвести в Карелии очередную революцию.

По сути все упирается в лоббистские возможности главы республики Сергея Катанандова и его команды. Силы на то, чтобы вложить $1–3 млрд в развитие отдаленной территории, в России есть разве что у «Газпрома», нефтяных компаний (но зачем им Карелия?) и федерального центра — а с этими инвесторами работать трудно. В августе Карелия подала в правительство России заявку на софинансирование из федерального бюджета строительства особой экономической зоны туристско-рекреационного типа «Беломорская Карелия». Проект предусматривает вложение средств в побережье Белого моря: строительство туристических горнолыжных центров, дайвинг-центров, яхт-клубов, гостиниц, турбаз, охотничьих домиков и коттеджей, обустройство исторических поселений и памятников, развитие транспортной инфраструктуры. Судьбу «Беломорской Карелии» правительство должно решить до конца этого года. Но согласно планам правительства деньги на развитие рекреационных зон получат лишь два-три региона. А заявки на момент подготовки этого номера Forbes оформили уже 47 провинций России. Карелии придется конкурировать с Черноморским побережьем Кавказа, Байкалом, Хибинами, Селигером и Горной Шорией. Справится ли Сергей Катанандов с Александром Ткачевым, Дмитрием Зелениным, Аманом Тулеевым?

«Подчеркну: на территории страны не должно быть отсталых провинций и медвежьих углов», — заявил Владимир Путин на заседании Госсовета 21 июля этого года. Но одно дело подчеркнуть, другое — от этих «углов» избавиться.