Немец-управляющий

Флориан Феннер не упускает ни малейшей возможности поговорить по-русски. «Я изучал русский в школе, но когда приехал в Россию, все, что я мог, — написать по-русски свое имя», — говорит он. Чтобы понять, как устроена российская экономика, и суметь заработать здесь деньги, Флориану пришлось выучить русский основательно. Сейчас он изъясняется свободно и даже вставляет в речь поговорки, иногда, впрочем, невпопад.

В 1996 году фондовый аналитик Феннер получил одновременно два предложения работы: одно от немецкого банка в Нью-Йорке, другое от инвесткомпании Brunswick в России. Работа в Америке открывала перед 25-летним Феннером блестящие карьерные перспективы. Однако Флориан пренебрег советами друзей и выбрал работу в России. «Я видел, как рушилась Берлинская стена, — вспоминает он. — Было очевидно, что Восточную Европу ждет большое будущее».

Спустя всего пару лет Феннеру, ставшему портфельным управляющим Brunswick Capital Management, пришлось пройти испытание на верность сделанному выбору. Зимой 1998 года положение его было незавидным: компания почти не проводила операций на разрушенном кризисом фондовом рынке, Феннеру светило далеко не победное возвращение в родной Франкфурт-на-Майне. Вернуться значило признать свое поражение. И это, по словам Феннера, было самым неприятным.

Одержать моральную победу над российским кризисом Феннеру помогла мелочь — фирменные стаканы сети заправок BP. Их Феннер получил в подарок за то, что полностью заправил бак своего джипа. Акция по раздаче стаканчиков проходила под лозунгом «Все устаканится!» Когда финансисту, еще плохо знавшему русский, объяснили смысл этой фразы, он приободрился и решил, что все не так плохо.

В 2000-м карьера оставшегося в России Феннера вновь пошла в гору — он возглавил московское представительство инвестиционной компании Unifund, а в 2002-м стал партнером в управляющей компании UFG Asset Management. Ее, как и Объединенную финансовую группу (ОФГ), создали бывший министр финансов Борис Федоров и Чарльз Райан, американский банкир, приехавший в Россию в 1991 году в качестве сотрудника Европейского банка реконструкции и развития (в частности, он консультировал администрацию Санкт-Петербурга по вопросам приватизации). «Мы начинали работу с нуля — управления активами в ОФГ до этого не было», — вспоминает Флориан.

Недавно партнеры продали ОФГ Deutsche Bank. Последние 60% акций немцы выкупили, исходя из общей оценки компании в $700 млн. Но UFG Asset Management, в которой работал Феннер, не была подразделением ОФГ. Она и сейчас самостоятельная компания, управляющая активами в‑$500 млн. Под присмотром Феннера находятся, в частности, офшорный хедж-фонд UFG Russia Select Fund (около $150 млн) и фонд облигаций UFG Russia Debt Fund (около $50 млн).

Куда Феннер вкладывал деньги фондов? Одной из своих лучших сделок он считает покупку летом 2000 года российских 30-летних еврооблигаций (тогда Флориан работал еще в Unifund). Бумаги были куплены по цене 38% от номинала, а сегодня их цена превышает 111% от номинала.

Но с сегодняшних позиций кажется, что пять лет назад можно было покупать любые бумаги — с тех пор они выросли невероятно. «В 2002 году строить инвестиционную стратегию было очень просто, — говорит Феннер. — Сегодня сложнее: надо определить, какие именно активы будут расти быстрее других». Что это за активы? Феннер перечисляет: акции банков, компаний потребительского сектора. Впрочем, их на рынке немного — и управляющему приходится делать ставку на традиционные российские акции. Полгода назад портфель UFG Russia Select Fund примерно на половину состоял из акций ТЭК, 12% приходилось на металлургию, 7% — на химическую промышленность, 4% — на телекоммуникации, 6% — на акции банков и 8% — на потребительские компании.

В качестве премии за управление фондом акций UFG Asset Management берет с клиентов 20% от полученной прибыли, превышающей 8% годовых. Кроме того, в течение всего периода инвестирования управляющая компания будет получать ежегодную плату за управление в размере 2% от сделанных вложений. Цена услуг другого фонда, находящегося под управлением Феннера, — облигационного, соответственно 10% от прибыли свыше 5% годовых и 1% комиссионных ежегодно.

Совсем недавно под управлением Феннера появился третий фонд — фонд прямых инвестиций UFG Private Equity. Идея создать его пришла Федорову, который после продажи ОФГ решил направить часть денег на инвестиции в российские проекты. Цель фонда — приобретать доли в компаниях, которые в ближайшие три года могут выйти на биржу или будут проданы стратегическому инвестору.

Федоров выступает главным инвестором UFG Private Equity (он с партнерами собирается вложить в него 80% из планируемых $250 млн) и принимает активное участие в выборе проектов. А задача Феннера — помимо прочего, привлекать в фонд сторонние инвестиции. Их минимальный размер — $1‑млн. Как и в случае с хедж-фондом, премия UFG Asset Management — 20% дохода после завершения проекта и 2% от сделанных вложений за период инвестирования.

Новый фонд активно начал тратить деньги на инвестиции с декабря прошлого года. Сейчас уже проведено или находится в заключительной стадии шесть сделок на $72 млн. Кто получит финансирование? Например, золотодобывающая компания «Сибирский горно-металлургический альянс» (ОАО «СиГМА»). В январе фонд UFG Private Equity приобрел 47% ее акций. Среди других владельцев СиГМА — несколько частных лиц (в их числе зампред правления «Еврофинанс-Моснарбанка» Иван Большаков, владевший, по данным на октябрь 2005 года, 7,5% акций), зарегистрированный в Белизе фонд Sibex и инвестиционная компания «Русс-Инвест». Феннер очень доволен проведенной сделкой: за пакет СиГМА фонд заплатил $14,3 млн, или около $8 в пересчете на одну унцию золотых запасов компании, а рыночная цена тройской унции золота сегодня достигла $600.

Кроме того, фонд купил 25%+1 акцию компании Trans Siberian Gold (TSG), объединяющей ряд золоторудных предприятий в Сибири. Обе компании создавались при участии одних и тех же российских специалистов по разработке золотых месторождений. А гендиректор и совладелец СиГМА Вадим Николайчук владел пакетом акций TSG. Вторую «золотую» покупку фонда Федорова участники рынка объясняют его стратегическим альянсом с крупным акционером TSG — компанией Anglogold. При ее поддержке фонд потом может перепродать акции СиГМА компании TSG.

У фонда есть и проекты на потребительском рынке, в который Феннер так верит: в декабре 2005 года UFG Private Equity приобрел 25%+1 акцию одного из крупнейших сетевых турагентств «Куда.Ру» за $13,6 млн. Сейчас он ведет сделку по покупке блокпакета акций небольшого московского банка. За банк фонд заплатит 1,5 его капитала. Для сравнения: капитализация Сбербанка сегодня равна примерно четырем его капиталам. Фонд также ведет переговоры о покупке крупного пакета акций независимого российского производителя табака.

Один из самых необычных проектов — создание совместно с чешской компанией (ее имя не называется) предприятия по производству и экспорту альтернативного топлива — пеллетов, спрессованных из древесных отходов гранул. В Евросоюзе борются за экологию — с 2000 года запрещено топить углем с содержанием серы больше 1%. Пеллеты — замена углю, а также газу и мазуту, которыми европейцы отапливают свои дома. По оценкам European Pellet Centre, в некоторых странах новым топливом обогревается до 10% зданий. Спрос на него в Швеции, Финляндии и Голландии вырос в прошлом году примерно на 30%. Прошедшей зимой на это топливо перешли некоторые теплоэлектростанции в Западной Европе. Вот в чем заключается проект UFG Private Equity: компания, созданная с участием фонда, будет открывать вблизи российских деревообрабатывающих фабрик производства спрессованного топлива и экспортировать готовую продукцию на Запад.

В большинстве компаний фонд приобретает контрольный или блокирующий пакет акций. Причем блокпакет для фонда предпочтительнее. «Для нас это означает меньше работы, а предприниматель чувствует себя более уверенно», — говорит Феннер.

Когда окупятся инвестиции? «Наша цель — утроить вложения в течение пяти лет», — говорит Феннер. А первое распределение прибыли, по его словам, фонд предполагает произвести через три года. Феннер уверен, что российским инвесторам понравится участвовать в «реальных бизнес-проектах», доходность которых не зависит от фондовых индексов. «Кроме того, вы можете очень хорошо диверсифицировать ваши вложения», — рекламирует он преимущества прямых инвестиций. Впрочем, пока под управлением Феннера находятся в основном средства партнеров. И, кстати, по правилам фонда прямых инвестиций Борис Федоров может отказать любому инвестору со стороны без объяснения причин.

К тому же UFG Asset Management — не единственная возможность инвестировать в бизнес-проекты на территории России. Схожие фонды есть и у конкурирующих компаний. А комиссии на рынке примерно одинаковые. Например, фонд прямых инвестиций УК «Тройка Диалог» возьмет 2,5% от активов под управлением плюс 20% дохода. Правда, минимальная сумма вложений — около $5 млн.

Теперь Флориан Феннер гордится тем, что не уехал из России в 1998-м. Получается, он доказал своим друзьям из‑Германии, что был прав. А стаканы с символикой BP Феннер до сих пор хранит дома как талисман.