Последняя дань

Никто не любит платить налоги. Но среди всех отчислений мытарям один вид сборов особенно раздражает состоятельных людей во всем мире — это налог на наследство. Если человек всю жизнь работал и исправно платил налоги, то почему он не может свободно передать накопленные миллионы потомкам? Где справедливость?

Справедливость тем не менее есть, и ее в данном случае не меньше, чем в отношении всех остальных налогов. Логика государства проста: наследство — точно такой же доход, как зарплата или прибыль от торговли акциями. Кроме того, человек, на которого свалились с неба несметные богатства, возможно, бросит работу, а это негативно повлияет на развитие экономики в целом. Как писал в 1891 году Эндрю Карнеги, американский сталелитейный магнат: «Отец, завещающий своему сыну огромное состояние, губит в нем таланты и энергию, а также обрекает его на жизнь менее полезную и достойную, нежели он мог бы прожить». Сам Карнеги потратил большую часть своего состояния на развитие национальной системы образования, библиотек и на организацию благотворительных обществ.

Об общественном благе пекутся и некоторые современные миллиардеры. Отчаянный защитник высоких налогов на наследство — Уоррен Баффетт, чье состояние Forbes оценивает в $44 млрд. Как и Карнеги, он считает, что одаривать детей несметными богатствами вредно. В 2001 году 120 богатейших американцев, в числе которых были Билл Гейтс, Джордж Сорос и два потомка Рокфеллера, выступили против намерений администрации Буша отменить налог на наследство. Нравственное воспитание нового поколения — не единственное, что беспокоит сторонников высокого налога. Они уверены, что его отмена ударит по всем слоям общества, поскольку богатейшие американцы в этом случае сократят благотворительные расходы, обычно исключаемые из налогооблагаемой базы. Но самое главное — авторы письма призывают не забывать об основополагающем «принципе равных возможностей», на котором основано американское государство. Гейтс и Баффетт смогли стать богатейшими людьми планеты благодаря своим талантам: начиная бизнес, они не имели за душой практически ничего. Тогда почему кто-то должен получить гигантское состояние благодаря одному лишь биологическому родству с миллиардером? «Отменять налог на наследство — то же самое, что набирать олимпийскую сборную 2020 года из старших сыновей золотых медалистов Олимпиады-2000», — возмущался Баффетт.

У государства возникают и другие резоны посягнуть на имущество, оставленное потомкам. Недавно в Японии известный специалист по психологии бизнеса Хидеки Вада предложил ввести запретительный 100-процентный налог на наследство. По мнению ученого, такая мера стимулировала бы рост расходов пожилых японцев, что привело бы к росту потребления, так необходимому сейчас экономике страны.

Но это пример экстремальный. История налога на наследство начиналась с более щадящих ставок. Считается, что первым такой налог ввел римский император Август. Со всего имущества, за исключением подаренного детям и женам, он велел взимать 5%, а деньги пускать на материальную поддержку уволившихся со службы воинов. Много веков спустя голландцы и англичане разрабатывали собственную систему налогов с оглядкой на Августа. В Англии налог на наследство ввели в конце XVIII века. Его ставка и минимальная сумма много раз менялись, пока в конце концов не закрепились в нынешнем виде: все состояния, стоимость которых превышает 275 000 фунтов стерлингов ($510 000), подпадают под действие 40-процентного налога. Многим аристократическим семьям, унаследовавшим старинные замки и поместья, эта подать не по силам, и они вынуждены продавать имения. Некоторые все-таки находят деньги, чтобы откупиться от государства, но после этого нередко вынуждены влачить жалкое существование. Небогатый правнук какого-нибудь графа, живущий в замке с прохудившейся крышей, — распространенный сюжет в британских газетах. За последние десятилетия многие имения пришли в упадок именно из-за налога на наследство. Для противников невероятно высоких поборов это один из аргументов в пользу их скорейшей отмены.

Именно так поступили в 1978 году с налогом на наследство в бывшей британской колонии Австралии, а в 1980-х —  в Канаде. Не утихают страсти и в самой богатой из некогда подчиненных британской короне территории — Соединенных Штатах Америки.

В США есть два похожих друг на друга налога — налог на наследство и налог на состояние (estate tax). В каких-то штатах действует один, в каких-то другой; в некоторых — сразу оба. Главное отличие: первый налог платится наследниками за право получить собственность, второй — обладателем состояния за право передать его по наследству.

До 2001 года ставка налога на состояние в США достигала 55%, с тех пор она снизилась до 47%. Сейчас минимальная облагаемая налогом сумма — $1,5 млн (было меньше). Администрация Буша запустила программу сокращения ставки налога с последующей его отменой. Неудивительно, что сторонники равноправия вновь забили в набат. Их выступления теперь основываются не только на эмоциях: социологи и экономисты немало поработали, чтобы снабдить аргументами довод Эндрю Карнеги.

В 1993 году Харви Роузен, экономист из Принстона, в соавторстве с двумя другими учеными опубликовал итоги уникального исследования, в ходе которого были изучены налоговые декларации 2500 американцев, получивших в 1982 году наследство. Ученых интересовало, продолжили ли эти люди работать и каков был их доход по прошествии трех лет с момента получения «легких» денег. «Мы обнаружили, — рассказывал Роузен в интервью американскому Forbes несколько лет назад, — что чем больше денег сваливается на человека, тем выше вероятность, что он перестает работать. А если он и сохраняет работу, то трудится меньше».

Годом позже те же ученые опубликовали исследование, в котором изучались наследники, имевшие собственный бизнес. Выяснилось: в этом случае работает обратная закономерность. Так, 32,6% предпринимателей, получивших незначительное наследство, через четыре года вышли из бизнеса. Но если взять предпринимателей, унаследовавших $150 000 и более ($150 000 в 1982 году — это все равно что $290 000 сегодня), то из них бросили свое дело лишь 23,5%. Харви Роузен не видит противоречия между двумя этими выводами. «Если на вас свалились деньги, — говорит Роузен, — то это означает, что вы, скорее всего, останетесь в собственном бизнесе, но также очень вероятно, что вы перестанете быть наемным работником».

Исследования на ту же тему проводились и в других странах. Например, британский Совет по экономическим и социальным исследованиям установил, что лишь 16% высококвалифицированных специалистов и 6% руководителей работают «ради удовольствия». Подавляющее большинство британцев работают, чтобы «обеспечить себе средства к существованию». Следовательно, если они появятся у них в достаточном количестве, то зачем работать? Я знаком с относительно молодой семьей из Шотландии, унаследовавшей состояние от дедушки, владельца судоверфи. Пять лет назад, только поженившись, они горели желанием открыть туристическое агентство, занимающееся отправкой состоятельных клиентов в Мексику. Но этот бизнес мои знакомые так и не начали. Зато они сами много путешествовали, завели ребенка, а последнее время жили на юге Франции: здесь лучше климат и рядом есть горнолыжные курорты.

Вряд ли семья из России поступила бы иначе. Но у нас в стране проблема не столько в том, чтобы оградить людей от несметных богатств, сколько в том, чтобы эти богатства вернуть в экономику.

По мировым меркам российский налог на наследство невысок — максимум 15% для близких родственников. Но нормы его применения далеки от реалий. По размеру наследство делится на три группы: до $3000 (примерно), от $3000 до $9000 и свыше $9000. Есть ли экономический смысл облагать поборами скарб стоимостью $3000? Вряд ли. Как и нет никакого смысла устанавливать столь низкую планку для максимальных налоговых вычетов. Под определение «свыше $9000» подпадают и комната в коммуналке, и пакет акций стоимостью в миллиард долларов.

В апрельском послании Федеральному собранию президент Путин предложил отменить налог на наследство вовсе. «Миллиардные состояния все равно где-то запрятаны в офшорах, они здесь не передаются по наследству, — объяснял свою мысль президент. — А какой-нибудь садовый домик — за него надо платить такие деньги, которые часто человеку не по карману».

Приведет ли отмена налога к возврату капиталов? Сергей Пепеляев, управляющий партнер юридической компании «Пепеляев, Гольцблат и партнеры», говорит: вполне может. Налог на наследство — территориальный, то есть платится там, где открывается наследство. «Если у человека есть дом в стране, где налог высокий, то ему выгоднее будет продать недвижимость и передать наследнику деньги в России», — считает Пепеляев. Но, по его же словам, в мире существует огромная индустрия по минимизации налога на наследство. А кроме того, низкий налог — еще недостаточная причина для открытия капиталов. Нужны по крайней мере политическая стабильность и гарантия неприкосновенности частной собственности.

Перед Эндрю Карнеги такого вопроса не стояло, поэтому он рассуждал о судьбе детей состоятельных граждан. Для нашей экономики это проблема. Пассаж о наследстве содержался в демографической части президентского послания — там, где говорилось о необходимости преодолеть сокращение численности населения. История показывает, что налог на наследство или его отсутствие могут служить разным целям. Не исключено, что и демографическим.