Медицинский пунктик

От потребностей общества российское здравоохранение явно отстает. Беднейшие не могут прорваться через заслон очередей в районных поликлиниках, средний класс только знакомится с институтом семейного врача, который позволяет занятым людям лечиться в обход регистратур и пресловутой предварительной записи. Но даже для наиболее богатых наших соотечественников выбор дорогих и высококачественных медицинских услуг очень ограничен.

Начать с того, что в России сформировалась отличная от большинства стран форма медицинского страхования. За рубежом страховка соответствует своему названию: компания-страховщик оплачивает лечение клиента при наступлении страхового случая, то есть болезни. Клинику, которая выставляет счет за свои услуги страховщику, пациент, как правило, выбирает сам. Российские же страховые компании фактически работают посредниками между пациентом и несколькими медучреждениями. Клиент может выбирать только из предложенного ему списка клиник.

Даже российские страховки с приставкой VIP не обеспечивают клиенту в случае необходимости дорогостоящие операции вроде аортокоронарного шунтирования (один из самых распространенных видов хирургического лечения атеросклероза, ставший известным после болезни Бориса Ельцина). Самые дорогие полисы ДМС (их цена, впрочем, не превышает $6000 в год) не покрывают и лечение за границей.

Посмотрим, на что могут рассчитывать состоятельные люди, минуя страховщика.

Полы паркетные, врачи анкетные

Мраморные лестницы, бронзовые люстры, дубовые двери в кабинеты врачей. Лучшую ведомственную поликлинику не называют полностью — Поликлиника №1 Управления делами президента (УДП) РФ, а, как и все подобные учреждения, зовут по месту расположения — «Сивцев Вражек». Когда в стране раздавали в частную собственность нефтяные скважины и порты, кремлевская медицина осталась в неприкосновенности.

На наследие 4-го управления Минздрава СССР и прочие ведомственные больницы до сих пор приходится основной поток богатых и влиятельных пациентов. Наиболее престижны 7 поликлиник и 6 стационаров УДП РФ. Помимо паркетных полов, пословица еще советского времени отмечала качество персонала — «врачи анкетные», то есть без проколов в профессиональной биографии. В новейшее время на оборудование потрачены десятки миллионов бюджетных долларов.

Конкурентная борьба за высокопоставленных пациентов, от которых зависит объем финансирования, между лучшими госбольницами была всегда. Михаил Горбачев, скажем, благоволил Объединенной больнице с поликлиникой на Мичуринском проспекте, где для последнего генсека была построена пятикомнатная палата. При Ельцине акцент сместился на Центральную клиническую больницу в Кунцеве. Она сохраняет статус лучшей кремлевской лечебницы. Практически все подразделения кремлевской медицины предлагают коммерческие услуги. За $1000–3000 можно прикрепиться к поликлиникам, $100–200 в сутки обойдется пребывание в стационаре, именитый профессор проконсультирует за $30–100.

Но с каждым годом состоятельные люди все меньше стремятся даже в кремлевские больницы. Щедрое финансирование не может изменить в государственных клиниках главное — советскую организацию лечения.

Скажем, ЦКБ: 11 корпусов на 180 гектарах рядом с Рублевкой. Любой VIP зачастую обречен на целое путешествие от своей койки до нужного кабинета. Даже в ЦКБ не изжита главная беда отечественной медицины, которую один из докторов в интервью Forbes обрисовал так: «Вам сделают операцию по мировым стандартам, но утром вы проснетесь оттого, что нянечка стучит шваброй возле койки».

Руководство УДП официально отказало Forbes в посещении клиник и интервью со специалистами. Тогда корреспондент Forbes позвонил в коммерческий отдел ЦКБ и представился помощником «очень известного бизнесмена, которому требуется госпитализация и, не исключено, аортокоронарное шунтирование». Мне ответили, что, следуя пожеланиям таинственного бизнесмена, возможно, как это было в случае с Ельциным, пригласить на операцию знаменитого кардиохирурга Рината Акчурина. Обойдется сама операция (без предварительной диагностики и каких-то «материалов») в 138 000 рублей. А что с условиями?

«Апартаменты президентского класса», на которых я настаивал, предназначены, по словам сотрудницы ЦКБ, «только для контингента». Отказавшись от госпитализации «шефа» в двухместную палату, я получил заверения, что «главврач может рассмотреть вопрос выделения одноместной». Сутки пребывания в ней — 5000 рублей с трехразовым питанием из «хорошей столовой». Осмотреть палату заранее нельзя. Еще ЦКБ не может выполнить требование лечиться инкогнито: охрана режимного объекта будет знать, что у одного из олигархов проблемы с сердцем. Ну и с посещениями все строго.

Все чаще богатые пациенты предпочитают частную медицину: она не так строга.

Пациент-клиент

«Показательно, что наши услуги приобретают несколько сотен людей, у которых есть возможность бесплатно лечиться в ведомственных учреждениях», — говорит в интервью Forbes Григорий Ройтберг, президент АО «Медицина», самой многопрофильной из частных клиник. Частная медицина начала развиваться со стоматологических кабинетов, вслед за ними появились урологические, гинекологические и прочие клиники, специализирующиеся на одной «хорошо оплачиваемой» группе болезней. Из коммерческих учреждений, сопоставимых по набору услуг с полнопрофильной госбольницей, кроме «Медицины», можно назвать, пожалуй, еще только Центр эндохирургии и литотрипсии Александра Бронштейна. Впрочем, антураж центра (как и его расположение в промышленном районе на шоссе Энтузиастов) не столь роскошен, как в «Медицине», где обследуются обитатели поселков с Рублево-Успенского шоссе.

Проще сказать, в каких сферах «Медицина» не работает: это психиатрия, нейрохирургия и инфекционные заболевания. Стоимость годового обслуживания в VIP-секторе, отделении семейной медицины, составляет для взрослых 74 415 рублей (рядовая программа на треть дешевле). Раз в год — отличие от зарубежной практики — пациенты проходят обязательную диспансеризацию.

Серьезное лечение оплачивается отдельно. Для проведения того же аортокоронарного шунтирования приезжают итальянские хирурги, давние партнеры профессора Ройтберга. Оплата — $10 000– 17 000 в зависимости от объема операции. Баллонная ангиопластика (малоинвазивная операция по удалению атеросклеротической бляшки в сосуде) с установкой одного стента (каркаса, укрепляющего стенки сосуда) обойдется не дороже $3000. Предоперационная диагностика будет стоить около $700, а сутки в одноместной палате, напоминающей неплохой, хотя и без излишеств, гостиничный номер, — 7500 рублей.

За дополнительную плату можно получить, скажем, профилактическую программу занятий на кардиотренажерах для людей с факторами риска (вроде избыточного веса) стоимостью $1000 за 3 месяца, антистрессовый набор SPA-процедур с семидневным пребыванием в стационаре ($500) или отдельные манипуляции вроде стоун-массажа разогретыми жадеитами ($100 за сеанс).

Все процедуры, от рентгена до экстракорпорального оплодотворения и операций на открытом сердце, проводятся в одном 10-этажном корпусе вблизи Тверской улицы. Ройтберг считает это удобством, принципиально важным для клиентов.

Другое веяние, самое модное в среде богатейших, — семейная медицина. Многие хозяева рублевских особняков предпочитают иметь личного врача: за зарплату от $2000–3000 в месяц он занимается одним пациентом и членами его семьи. Ройтберг, возглавляющий кафедру семейной медицины РГМУ, считает эту практику «феодальной» и отживающей: даже специалист со связями в медицинском мире в роли личного врача теряет и квалификацию, и связи — практика ограничена. Другое дело врач, работающий со многими семьями и находящийся в курсе проблем каждой из них. Подобным образом с рядом известных фигур работает сам Ройтберг. Обслуживание пациентов «первого эшелона» связано с необходимостью подстраиваться под их график и «делать анализы как можно быстрее». «Время, когда богатому пациенту требовалось, чтобы врач плохо говорил по-русски, проходит», — подытоживает Ройтберг.

С этим согласны не все. Галина Зубкова, одна из самых востребованных среди богатых москвичей семейных врачей Американского медицинского центра в Москве, говорит в интервью Forbes, что своим пациентам она советует делать ангиопластику и шунтирование в Швейцарии, с гастроэнтерологическими проблемами ехать в Германию, онкологическими — в Германию, США или Израиль.

Мировой уровень

«Все началось в 1991-м, когда к нам из Сочи с повторным инсультом эвакуировали очень богатого коммуниста. Сейчас в год мы принимаем до 500 пациентов из России», — говорит в интервью Forbes Обри Йоффе, президент Herzliya medical centers. Недалеко от медцентра на средиземноморской марине покачиваются яхты, рядом — самый дорогой в Израиле район Герцлия Питуах, где, в частности, живет Леонид Невзлин с соратниками по «Менатепу». Сам медцентр — тоже наиболее дорогая и известная частная клиника Израиля. При этом операция на сердце (самый востребованный россиянами вид помощи, следом идут онкологические операции) здесь стоит $15 000–20 000. В США и Швейцарии при таком же технологическом уровне, говорит Йоффе, она обойдется вдвое-втрое дороже.

«Некоторые госпитали Германии и Австрии даже дешевле израильских плюс экономия на переезде. Но у нас есть русский язык», — обозначает Йоффе особый статус израильской медицины. Для многих состоятельных пациентов из России, действительно, выбор места для госпитализации на земле обетованной обусловлен именно тем, что лечить и ухаживать будут по-западному, а разговаривать — по-русски.

Впрочем, если хочется болеть в настоящей роскоши, аналогов швейцарским клиникам нет.

«Немецкие больницы при их высочайшем качестве — подчеркнуто технократичный конвейер по возвращению здоровья. А швейцарские клиники предлагают проживать болезнь как отдельный ценный кусок жизни. Пить лучшие вина, питаться на уровне гастрономического ресторана и слушать фортепиано», — говорит Людмила Курмачева, руководитель компании «Медассист», одной из десятка фирм, занимающихся в Москве отправкой на лечение за рубеж.

Стоимость «проживания болезни» в лучших швейцарских палатах (минимум две комнаты с красивым видом из окна) — от $2000 в день. Цены на различные манипуляции тоже отличаются не только от российских, но и от австрийских с немецкими: роды в Австрии стоят €5000, а в Швейцарии — €20 000, круговая подтяжка лица соответственно €9000 и €30 000. Впрочем, российская элита успела убедиться, что клиники Женолье и Монштуази, Ля Леньер и Леманик этих денег стоят.

Популярной среди богачей стала клеточная терапия на основе клеток эмбрионов овцы, которую предлагают в Швейцарии две самые известные в этой области клиники — Лемана и Ля Прери. Метод, не получивший широкого признания в мире, дает тем не менее видимые результаты по омоложению организма, и к нему с периодичностью раз в 3–6 лет обращаются многие россияне, способные заплатить за несколько уколов $10 000 в одной клинике или в 2,5 раза больше в другой.

В жизненно важных сферах медицины на Западе тоже есть наработки, не дошедшие пока до России, — такие как криохирургия профессора Корпана из венской клиники Рудольфинерхаус (клетки раковой опухоли не иссекаются скальпелем, а замораживаются при сверхнизких температурах, что существенно снижает риск возникновения метастазов) или использование для диагностики уникального сканера из Женолье или лапароскопического робота из Женераль Болье (обе клиники швейцарские). За рубежом можно также лечиться новейшими препаратами, многие из которых еще не прошли российский фармкомитет и не могут быть легально ввезены в Россию.

Самой дорогой медицинской поездкой, которую организовала «Медассист», была отправка пожилой россиянки на трансплантацию печени в Германию. Сыну пациентки, одному из крупнейших российских бизнесменов, услуга обошлась в €500 000. В основном же лечение даже самых сложных болезней в лучших мировых клиниках обходится не дороже нескольких десятков тысяч долларов. Медицина не стремится стать искусством для избранных: для получения самого лучшего достаточно быть простым миллионером.