Затерянный мир

На стене — портрет усопшего английского поэта Роберта Грейвса, под портретом — живой английский композитор Эндрю Ллойд Уэббер. Автор всех, кажется, попсовых мюзиклов современности сидит в баре гостиницы La Residencia в деревне Дейя на севере острова Майорка и пьет шампанское. Сэр Эндрю — частый гость этих мест. Здесь тихо (в гостиницу не пускают детей), тут легко дышится (море рядом), сюда не добираются досужие журналисты (один, впрочем, добрался-таки). Поговаривают, что суперстар нередко впадает в запой. Если так, то удаленная от основных туристических маршрутов Дейя — весьма правильное место для хандры и интеллигентного пьянства, то есть, в общем, очень русское место.

Весь север Майорки (самого большого из испанских Балеарских островов) — Коста-Норд — это изрезанные постоянным ветром скалы, облагороженные оливковыми террасами горы, крутой серпантин дорог. Здесь нет песчаных пляжей, а значит, немецкие семьи проводят свои летние каникулы где-то в других местах. Нет и дешевых гостиниц, а потому туристы с рюкзаками и любители дискотек делают выбор в пользу второго Балеарского острова — Ибицы. Всевышний создал идеальное место для созерцания, раздумий и поэзии.

Самолет, музей, развод

Я добирался до Майорки через Цюрих — полет из Москвы на Swiss, потом короткий перелет тем же Swiss до Пальмы. Интересно, что на внутриевропейских маршрутах швейцарская компания стала вести себя вполне в стиле бюджетных авиалиний: никакого бизнес-класса, ланч за отдельную плату, вода — и та за деньги! Впрочем, те, кто не в состоянии отказаться от широкого кресла и бесплатной выпивки, могут придумать себе другой маршрут или полететь собственным самолетом. Как, например, Майкл Дуглас. Сын Спартака много лет назад приехал на север Майорки отдохнуть. Провел здесь неделю, потом другую, потом вернулся и купил дом, принадлежавший некогда эрцгерцогу Людвигу Австрийскому. Мало того, в деревне Вальдемосса он еще и построил музей Коста-Норд, в котором с утра до вечера на панорамном экране демонстрируется специальный фильм, в котором Дуглас снял себя в роли рассказчика. После сеанса зрители проходят через анимированные интерьеры эрцгерцога (испанцы зовут Людвига Луисом Сальваторе) и прослушивают лекцию о роли монарха в судьбе Майорки, вернее, северного ее берега.

Музейная благотворительность, кстати, оказалась для Дугласа совсем не накладной. Через несколько лет после открытия мемориального кинотеатра и экспозиции местная администрация  откупила у актера эту собственность. Майкл со своей нынешней женой Кэтрин Зета-Джонс проживают в скромном дворце на самом берегу моря. Не в обиде и прежняя жена актера: этот дом на Коста-Норд — единственная часть состояния семьи Дугласов, не разделенная после развода. Эрцгерцогское имение осталось в совместной собственности бывших супругов, разделено лишь время пребывания на Майорке. Майклу достались весна и пол-лета, его бывшей — вторая часть лета и осень.

Апельсины из Майорки

От аэропорта Пальмы до Коста-Норд — километров двадцать. Даже по серпантину их можно проехать за 30–40 минут. Стоит лишь выбраться за пределы скучных окрестностей административного центра, как подпадаешь под обаяние ландшафта: нагромождение скал, лабиринт горных дорог и дорожек, заросли ежевики, сложенные еще сарацинами террасы с оливковыми деревьями, апельсиновыми садами и аккуратными домиками. Картину дополняют туман, низкие, застрявшие в горах тучи, чайки, ветер, приводящий все перечисленное в движение. Единственная яркая краска в сдержанной оливково-бежевой гамме Коста-Норд — это апельсины, перезревшие и оттягивающие ветки деревьев к самой земле. Оказалось, что местные крестьяне специально оставляют плоды на деревьях до тех пор, пока они не становятся сладкими до неприличия. Впрочем, может, мне просто наплели чепуху, а апельсины было некому убрать или они стали разменным плодом в какой-нибудь некрасивой профсоюзной борьбе за страсбургские субсидии. Дело в том, что никакой продукт островного агропрома не выдерживает конкуренции не только с дарами третьего мира, но даже с материковыми мармеладом, вином и оливковым маслом. Там что — запустил комбайн по равнинному саду, натряс оливок и дави себе масло. Здесь же надо безо всякой техники обойти террасу за террасой, обтрясти вручную каждое дерево, подобрать каждую оливину и только потом отправиться с урожаем на маслодавильню. С другой стороны, на дорогие майоркинские масло, джемы, ягнятину и прочие гастрономические дела есть свои ценители числом больше одного Майкла Дугласа. Я, к примеру.

Как по маслу

Так или иначе, но из апельсинов-переростков получаются действительно чудесные сок и сваренный почти без сахара мармелад, которыми здесь угощают в любом баре, ресторане или винной лавке. Здесь вообще по-патриархальному гостеприимно: захочешь купить вина — наешься хамона (он здесь нежнее материкового — местных черных свиней откармливают желудями), зайдешь за маслом — заставят отобедать.

Я постучался в старинную дверь какой-то деревенской маслодавильни и моментально оказался на воскресном сборе прелестной патриархальной семьи. Прадед со своей старухой грелись у камина, их немолодые дети возились с внуком. Отец же карапуза повел меня показывать процесс: оливки после мытья в огромном чане высыпают на круг; по кругу ездят три каменных конуса, дробящих кости и мякоть в однородную массу, которую лопатами перекладывают на джутовые блины, водружаемые на двухметровый штырь. Как только блинный пирог складывается доверху, конструкцию перевозят по рельсам под пресс, давящий масло вперемешку с соком. Жидкость течет по бороздкам в чаны, где с помощью горячей воды масло отделяется от примесей. Процесс заканчивается очисткой в центрифуге.

После демонстрации хозяин давильни, не обращая внимания на вежливые отказы, усадил меня за стол, крупно порезал свежего хлеба, дал помидоров и соли, поставил передо мной графин с домашним вином и принялся объяснять, как надо жить — то есть употреблять оливковое масло. Во-первых, надо разрезать помидор пополам, выдавить мякоть и равномерно распределить ее по поверхности куска хлеба с помощью помидоровой шкурки. Во-вторых, получившийся помидорохлеб посолить крупной морской солью и полить оливковым маслом. В-третьих, съесть со стаканом вина. Я, конечно, съел весь хлеб, выпил все вино и не оставил в бутылочке ни капли масла — обжорство роднит меня с баснописцем Крыловым. Только бы не кончить так, как Иван Андреевич, — столько еще мест объехать надо, столько всего попробовать!

Английские прихоти

Тоже давильня, тоже старая (XVI век), только не действующая, а превращенная в ресторан El Olivo, устроила мне другой гастрономический удар — теперь уже вечерний. Ужин я пережил, но до кресла у камина добрался с трудом. Рюмка местного бренди помогла переварить поросенка с фуа-гра, а потому к утру я был готов к прогулке по Дейе и походу на так называемый пляж. Длительными прогулками (или велопробегами), собственно, истязают свою измученную гастрономией плоть все гости Коста-Норд. Выходишь из гостиницы, долго блуждаешь по запутанным деревенским улочкам, в конце концов попадаешь на проложенную по ущелью тропинку, а по ней уже дуешь до моря. Перепад высот между Дейей и морем, кстати, около семисот метров, так что подъем, в отличие от спуска, может превратиться в увлекательную борьбу с приобретенными накануне жировыми отложениями. Местная купальня — огражденная со всех сторон скалами бухта с каменистым пляжем. По базальтовым языкам в воду спускаются лодки, во время шторма прячущиеся в сухих гротах. Ничто не указывает на шумный отдых больших семейств. Напротив, окружающая действительность в очередной раз подвигает на неторопливое любование красотами, вентиляцию легких — на поэзию, в общем. Тот же поэт Грейвс, автор книжки «Я, Клавдий», прожил в Дейе большую часть своей долгой жизни, умер здесь в 1985 году и похоронен на горе, у местной церкви. При большом желании (как у меня, например) дама со сложноподчиненной Грейвсу родословной (бывшая жена приемного сына или что-то в этом духе) водит по деревне приезжих и знакомит с художниками, коим здесь несть числа. И я там был, по художникам ходил, картинки смотрел, ужасался.

Все это наивное безобразие, кстати, в больших количествах развешано по стенам той самой гостиницы La Residencia, в 67-м номере которой я провел несколько майоркинских дней. Номер этот примечателен тем, что дверь с табличкой «67» ведет из гостиничного коридора прямо на улицу: распахиваешь створку и вместо кровати с подушками видишь какие-то кусты, цветущую бугенвиллею и бассейн. Потом немного обвыкнешься и замечаешь маленький домик, который и есть собственно номер. Так и живешь в домике со своим бассейном и понимаешь Грейвса, Дугласа, эрцгерцога, сэра Эндрю и всех прочих, которые бегут от шума и бессмыслицы морского курорта на майоркинский Коста-Норд. Кстати, гостиницу La Residencia придумал и создал из куска деревни с крестьянскими домиками и хозяйственными постройками сэр Ричард Брэнсон — тот, который Virgin Atlantic, который за космический туризм и возрождение «Конкорда». Впрочем, Брэнсон отель продал, а сам оставил за собой право раз в году возвращаться в любимый номер в самой старой части гостиницы, с видом на горы и чуть-чуть моря. Понимаю я и этого сэра, что греха таить.

Логистика

• Место

Север острова, в отличие от пляжного юга, интересен не только летом. Среднегодовая температура — 20°С, осенью и зимой здесь тепло и влажно. Есть маршруты для пеших и велосипедных прогулок, теннисные корты и поля для гольфа. Наша поездка была организована компанией «Люкс Тур». Тел.: (095) 956 07 98

• Как добраться

Через большинство европейских столиц и крупных городов Испании. Если лететь на Swiss через Цюрих, билет эконом-класса обойдется в $795, бизнес-класса — в $1570.

• Гостиницы

La Residencia

www.hotel-laresidencia.com

Тел.: +34 71 63 90 11

Входит в сеть Orient Express, открыта в 1984 году на территории средневекового поместья. Номера — от €185. Упомянутый в статье номер 67 с бассейном — от €1050.

Grand Hotel Son Net

www.sonnet.es.

Тел.: +34 71 14 70 00

Усадьба XVII века в горах Трамунтана на северо-западе острова.

Ca’s Xorc

www.casxorc.com.

Тел.: +34 971 63 82 80

В отеле-бутике, расположенном в долине Соллер, всего 12 номеров. В некоторых из них есть терраса и собственный камин.