В спокойные времена граница — понятие абстрактное. В переломные эпохи границы вторгаются в нашу жизнь
Государственная граница России пролегает через поселок Чертково Ростовской области по улице Дружбы народов. Четная сторона российская, нечетная — украинская. Мужской зал парикмахерской находится в России, женский — на Украине. Местные жители — и в российском Черткове, и в практически слившемся с ним в советское время украинском Меловом — испытывают массу неудобств, ощущая на себе превратности истории.
Для человека, живущего в спокойное время в стабильной стране, граница — понятие абстрактное. В переломные эпохи границы вторгаются в повседневную жизнь. Почти все очаги напряженности на территории бывшего СССР связаны с территориальным размежеванием. Можно только поражаться, насколько мирно распалось гигантское государство. Чтобы оценить масштаб возможных катаклизмов, стоит вспомнить, что отделение крошечной Эритреи от Эфиопии стоило десятки тысяч жизней. Боснийская война во имя перекраивания титовской Югославии обошлась в двести тысяч жертв. На фоне этих цифр даже совокупное число потерь в постсоветских региональных конфликтах (по экспертным оценкам, порядка 110 000) кажется умеренным. Но, к сожалению, ставить точку в печальных подсчетах рано. Ведь практически все эти конфликты были заморожены, но не разрешены. И вот «заморозка отходит». Страсти вокруг Южной Осетии и Абхазии, грозные заявления Баку о готовности восстановить территориальную целостность любой ценой, неослабевающее напряжение между Кишиневом и Тирасполем, не говоря уж о Чечне…
В 1991 году казалось, что границы, в одночасье избороздившие «тело» великой страны, — историческое недоразумение. Но когда почувствовавшая себя окрепшей Россия захотела восстановить традиционную сферу влияния, оказалось, что условные границы превратились в самые что ни на есть настоящие. Более того, после бесланской трагедии на самом высоком уровне впервые прозвучали слова, смысл которых: если не принять серьезных мер, возможен распад и России.
В конце 90-х годов прошлого века сценарии распада Российской Федерации активно обсуждались в западных аналитических центрах. Не потому, что, как уверены наши патриоты-почвенники, «мировая закулиса» только об этом и мечтает. Просто борьба всех против всех, в которую превратилась тогда российская политика, так напугала мировых аналитиков, что они начали просчитывать наиболее катастрофические варианты.
Что означает распад огромной ядерной державы, особенно в ситуации, когда исламский терроризм мечтает обзавестись оружием массового уничтожения, не надо объяснять даже самым закоренелым русофобам. И сегодня западные аналитики, успокоившиеся было после прихода в Кремль предсказуемой власти, заволновались вновь. Потому что сомневаются в действенности антитеррористических мер, которые принимает российское руководство. А само это руководство, похоже, для себя до конца еще не определило, откуда исходит главная угроза. То ли с юга, где, кстати, рубежи России наиболее уязвимы (понятно, что речь идет не только о границе с Грузией, но и о‑таджикско-афганском участке), то ли с запада, откуда на наших генералов наступает враждебный — в их понимании — блок НАТО. В последнее время в умах многих отечественных геополитиков, правда, сформировалась такая стройная картина: Запад руками исламистов атакует Россию с юга. Так что сражение ведется на два фронта, «крепость Россия» в кольце врагов.
Правильная идентификация угроз — залог их отражения. Война с терроризмом, объявленная сегодня в России, — коварная вещь. В ней нет четкого противника, зато есть ощущение большой и неопределенной опасности. Общество не может долго воевать с химерами, оно все равно найдет себе конкретного и понятного врага, если не реального, то вымышленного.
Торжество «оборонного сознания» в государстве, куда более сильном, чем современная Россия, уже привело к тому, что женская часть населения поселка Чертково ходит стричься в другую страну. Рецидив такого восприятия окружающего мира закончится превращением улицы Дружбы народов в нейтральную полосу с колючей проволокой. И это еще не самый худший сценарий.