Натяните тетиву и почувствуйте себя благородным разбойником
Слова «арбалет» и «лук» отзываются в сердце каждого мужчины, убежден Алексей Яковлев. В детстве он смастерил арбалет, который затем отобрала милиция. Повзрослев, Алексей мирно учился маркетингу, какое-то время работал менеджером и лишь год назад разглядел в своем детском увлечении коммерческий потенциал. Тогда-то он и создал центр «Интерлопер» — единственное в Москве место, где можно пострелять из арбалета за 1200 руб. в час.
Алексей уверен, что развиваться стрельбе из арбалета в нашей стране сегодня мешает исключительно тот факт, что официально разрешены арбалеты ненамного мощнее рогатки.
«Какой киллер пойдет на дело с арбалетом, учитывая его размеры и скорость перезарядки?» — возмущается Яковлев, и я не могу назвать ему такого киллера. В голливудских фильмах я, конечно, видел киллеров с арбалетами. Но они там и с бензопилами ходят. «Тогда почему российские законы ограничивают силу натяжения тетивы двадцатью килограммами?» — развивает риторику Яковлев.
Ничего не остается, кроме как согласиться: российские законы в этой сфере устарели. Мне, кстати, об этом говорили даже главные милицейские эксперты по холодному оружию. Они аргументировали свое мнение тем, что убийства совершаются не коллекционными японскими катанами, а кухонными ножами. Наверняка и в «Интерлопере» вовсе не хулиганы покупают такие вещи, как, скажем, арбалет «Орел» из карпатского тигрового ореха. Или арбалет «Змей» из красного дерева с головой кобры, у которой зубки — из перламутра. Эти самострелы, рассказывает Яковлев, в прошлом году были приобретены у него для подарков Владимиру Путину, Анатолию Чубайсу, Михаилу Лесину. Я пытаюсь представить прищур каждого из них над тетивой.
Арбалет к лицу каждому мужчине. Многие VIP, которым так модно сегодня дарить авторские арбалеты, в детстве сами, небось, мастерили метательное оружие с помощью эластичных бинтов и воображали себя благородными разбойниками.
Мы с Алексеем Яковлевым берем арбалеты и проходим в 50-метровый тир. Щит с бумажной мишенью установлен на расстоянии всего 20‑метров от линии огня — для начинающих.
«Сбился прицел», — говорит Алексей после того, как пущенный им из «Торнадо» болт (именно так арбалетчики называют свои стрелы — от англ. bolt) вонзается чуть в стороне от «яблочка». Мне кажется, что это отговорка. Однако Яковлев подкручивает оптику арбалета, и следующий болт идет уже гораздо ближе к «яблочку». Оптика арбалета, кстати, ничем не отличается от ружейной: можно поставить коллиматорный прицел с красной точкой, однако опытные стрелки предпочитают ориентироваться по шкалам, позволяющим внести уточняющую поправку в траекторию стрелы. Еще одно подкручивание — и оставшиеся несколько стрел Яковлев сажает в «десятку». Причем пару раз одна стрела чиркает по другой.
Впрочем, сейчас меня удивляет даже не это. Яковлев, хотя с виду и не Шварценеггер, перед каждым выстрелом заряжал арбалет быстрым и легким движением. А я, взяв его в руки, тяну эту нить с напряжением, достойным бурлака на Волге.
«Тяни всем телом, не пытайся одними руками», — говорит Алексей. Оказывается, задача заметно упростится, если упереть ногу в стремя (металлическую петлю на «носу» оружия) и не сгибать руки в локтях, а, держа тетиву и скользя указательными пальцами по направляющей (площадка с желобом для стрелы), сделать что-то вроде приседания.
Вскоре это получается. Вставляю по направляющей трехперый болт, и гибкая скоба нежно вжимает его в выемку. Приклад к плечу, зажмуриваю левый глаз.
«Не перекашивай плечи», — требует Яковлев. Это не о моих плечах — об арбалетных. Отличие техники арбалетной стрельбы от ружейной: у ружья нет плеч, нет и проблемы соблюдения их уровня. Еще из арбалета, в отличие от винтовки, никогда не стреляют лежа — только стоя или с колена. В остальном все одинаково: задержка дыхания, плавный спуск.
Отдачу в плечо чувствую минимальную. И очень приятен упругий негромкий звук совсем рядом. А также тот факт, что болт уходит не в «молоко», как я был уверен, а примерно в «восьмерку». Отстреливаюсь довольно кучно, хотя несколько правее и выше центра мишени.
«Пятерка! — говорит дипломатичный Яковлев. — Начнешь стрелять — будут серьезные результаты». Я заверяю его, что они уже достигнуты: об этом свидетельствует радостное сердцебиение. Я ведь тоже когда-то делал арбалет — массовое детское помешательство началось после выхода английского фильма про Робина Гуда. От того самострела меня отделяет вечность. Но сегодня я будто снова всерьез собираюсь в Шервуд.