Красота по-американски: как Сара Блэйкли заработала $1 млрд на женском белье
Когда летом 2000 года 29-летняя американка Сара Блэйкли искала поверенного, чтобы запатентовать изобретенные ею утягивающие колготы, юристы принимали ее за сумасшедшую. Один из юристов даже решил, что его снимают скрытой камерой, так напугал его напор предпринимательницы из Атланты. Сара не отчаялась и написала заявку на патент сама. Сегодня же созданные ею товары марки Spanx успешно продаются в 11 500 магазинах в 40 странах мира. А по итогам 2012 года американский Forbes назвал ее самой молодой женщиной-миллиардером в мире, самостоятельно заработавшей свое состояние, и включил в список 100 наиболее влиятельных женщин планеты.
Сара Блэйкли родилась в 1971 году в небольшом городе Клиэруотер во Флориде в обеспеченной семье юриста и художницы. После колледжа она хотела пойти по стопам отца, но дважды провалила экзамены в юридическую школу. Пришлось устраиваться в Диснейленд зазывалой. Спустя три месяца она пришла в компанию Danka продавать по телефону факсы. Блэйкли очень быстро стала одним из лучших агентов в гигантской корпорации, оборот которой оценивался в $1 млрд, и в свои 27 лет проводила обучающие семинары для сотрудников Danka по всем США.
Чтобы эффективно выступать, Сара хотела эффектно выглядеть. Еще будучи 17-летним подростком, собираясь на вечеринку, она решила надеть под белые брюки утягивающие колготы. Фигура подтянулась, но перед девушкой встала другая проблема: босоножки с таким бельем уже не наденешь. Сара обрезала стопу колгот, полюбовалась собой и выбежала из дома. Выглядела она отлично, но весь вечер ее изобретение норовило закатиться наверх.
Сара задалась вопросом: почему все корректирующее белье для женщин такое неудобное и неэстетичное? Ответ оказался простым: его делают мужчины. Представители сильного пола, возможно, и смогли изобрести трусики Victoria’s Secret и мини-юбки, но в комфорте они смыслят мало. Блэйкли провела самостоятельное исследование рынка и была шокирована. Во-первых, мужчины тестировали корректирующие колготки на манекенах, а не живых моделях — и вместо полноценной обратной связи получали в лучшем случае молчаливый укор. Во-вторых, никому из них и в голову не приходило, что эластичность разных областей колгот должна быть неравномерной. В-третьих, чтобы минимизировать издержки, корректирующее белье для всех женщин выпускались с эластичным поясом одного и того же размера. Так, вечером, перед очередным выступлением перед дилерами Danka Блэйкли составила программу собственной революции: сделать собственный прототип удобных и красивых утягивающих колгот — получить патент — стать монополистом.
Для начала Сара нашла способ зафиксировать непослушные колготы на ноге с помощью эластичных кружев, иголки и нитки. Получив прототип, Блэйкли начала методично обзванивать офисы десяток фабрик по всей стране. Она везде слышала «нет». Вместо капитуляции Сара взяла недельный отгул в Danka и лично объехала все фабрики в Северной Каролине, где ей снова отказали. После одной из таких встреч ей перезвонил совладелец завода Highland Mills. Оказывается, он рассказал об идее Сары своим дочерям и они настояли, чтобы он изготовил для предпринимательницы пробную партию корректирующих колгот.
После этой сделки от стартового капитала $5000 (по словам Блэйкли, это были все ее накопления за время работы в Danka) не осталось и следа. Но инновационные колготы — без швов, без стопы, с принципиально новым эластичным поясом — нужно было срочно запатентовать. Те немногие юристы, которые относились к проекту серьезно, требовали за свои услуги не меньше $3000. Тогда Блэйкли в очередной раз показала себя образцом независимости. Вместо того чтобы брать в долг или искать инвесторов, она сама разобралась в премудростях патентного дела и составила все необходимые документы. В итоге услуги юриста обошлись Саре всего в $700. Еще $300 ушло на регистрацию торговой марки под названием Spanx (неологизм, созвучный со словами «шлепать» и «затягивать») и $150 — на то, чтобы открыть фирму.
Товар был готов, и теперь, в 2000-м, бренду Spanx предстояла борьба за места на прилавках. Чтобы получить десятиминутную аудиенцию у менеджера по закупкам торговой сети Neiman Marcus (одного из лидеров американского ритейла luxury-одежды), Саре пришлось на свой страх и риск лететь из Атланты, где она продолжала работать в Danka, в Даллас. Во время переговоров Блэйкли пошла ва-банк: затащила собеседницу в туалет и продемонстрировала ей свое белье. Контракт был подписан, и начались продажи первой партии утягивающих колгот в семи магазинах сети. Тогда Сара снова решилась на хитрость: попросила школьных подруг ходить по торговым центрам и громко требовать у продавщиц белье марки Spanx. Если этого оказывалась мало, авантюристка проникала в магазины и самовольно переставляла Spanx поближе к кассе.
В том же 2000-м Сара отправила образец своей продукции в редакцию Опры Уинфри, и вскоре телеведущая в эфире назвала новые утягивающие колготы Блэйкли одним из самых революционных товаров года. Похоже на сказку? Да. Потому что еще через день Опра выслала к Саре десант из десяти репортеров, ожидавших увидеть большую компанию с десятками сотрудников. Блэйкли, работавшая вместе с парой друзей у себя на кухне, не растерялась и выстроила для гостей целую потемкинскую деревню. Соседи по дому притворялись коллегами по работе, а съемная двухкомнатная квартира в Атланте превратилась в офис.
После рекомендации Опры Унфри продажи подскочили, вслед за Neiman Marcus колготы закупили Bloomingdale’s, Saks и Bergdorf Goodman, а Блэйкли оперативно сделала интернет-сайт своей компании. По итогам 2000 года (к тому моменту фирма Сары существовала всего четыре месяца) доход составил $400 000. В 2003 году Саре удалось пробиться на реалити-шоу Ричарда Брэнсона Rebel Billionaire. Суть телепередачи сводилась к следующему: миллиардер Брэнсон собрал 16 перспективных предпринимателей и устроил для них череду физических, интеллектуальных и моральных испытаний. Сара не стала победительницей в том шоу, но смогла рассказать о Spanx 5,5 млн зрителей и подружилась с сэром Ричардом.
Брэнсон и Унифри стали для Блэйкли ролевыми моделями и учителями. По примеру эксцентричного англичанина она строит маркетинговые коммуникации бренда — сама рекламирует товары (и выглядит в них гораздо человечнее моделей неземной красоты), много ездит и выступает. Даже на благотворительных ужинах для миллионеров редкая ее речь обходится без прямых продаж: «Кстати, мы тут запустили бюстгальтеры Bra-llelujah, и вам обязательно стоит их купить, дамы и господа».
С Опрой Уинфри Сару роднит такое редкое качество, как требовательный альтруизм. Блэйкли никогда не стеснялась мобилизовывать таланты близких. Ее мама-художница сделала чертежи для патента. Бабушку Сара использовала в качестве модели и критика. Подругу, у которой не было ни опыта работы, ни подходящего образования, Блэйкли сделала директором по развитию продуктов. Другая подруга стала PR-менеджером Spanx — не потому что раньше занималась коммуникациями, а потому что влюбилась в товар и могла часами говорить только о нем. Генерального директора для Spanx Блэйкли вообще завербовала в магазине белья. Им оказалась топ-менеджер Coca-Cola Лори Энн Голдман, которая не задумываясь ушла из транснациональной корпорации ради стартапа Сары. В 2005 году Блэйкли поблагодарила Опру Уинфри, пожертвовав $1 млн в Oprah Winfrey Foundation.
Справедливости ради стоит заметить, что сегодня, рассказывая о своем бизнесе, Сара забывает упомянуть двух людей, стоявших у истоков Spanx. Это дизайнер Эшли Китон, работавшая над упаковкой и рекламными материалами. А также сооснователь, операционный директор и единственный мужчина в этой истории — Дэвид Василевски.
Бесконечные PR-усилия всего за несколько лет превратили Блэйкли в американского идола. Свое отношение к деньгам она выражает девизом «Весело зарабатывать, весело тратить, весело делиться». У нее располагающее чувство юмора, причем смеется она чаще всего над собой. Например, на одном публичном выступлении Сара пошутила, что адрес сайта spanx.com часто путают с ресурсами для взрослых (spanks переводится как «шлепать»), зато это дает прирост мужской аудитории. Она великолепный рассказчик и любит игру слов (например, бюстгальтеры Bra-llelujah – «лифчик, при виде которых мужчины будут кричать «аллилуйя!»). Иногда эта страсть ее подводит: во время интервью BBC Блэйкли неправильно употребила слово fanny (американки так называют свои попы, а британки — совсем другое интимное место). Но даже эти неудачи предпринимательница умудряется превращать в хохмы, которые делают ее бренд более человечным.
«Она на 50% Люсиль Болл (знаменитая американская актриса, прозванная Королевой комедий) и на 50% — Эйнштейн», — говорит о Саре муж, бывший рэпер Джесси Ицлер, ныне — предприниматель.
Стратегия Блэйкли заключается в том, чтобы кричать о себе и своем бизнесе всеми средствами. Она лично знакомилась с теми, кто отказал ей в чем-либо по телефонному разговору. Она сделала для своего белья упаковку, не похожую ни на что. У конкурентов — серые, белые и бежевые цвета; у нее — вызывающе красный. У других — фотомодели на упаковках; у нее — рисунки с изображением карикатурной блондинки Санни — девушки в стиле Cosmo. Она напряженно выбирала название из тысяч вариантов. Почему Spanx, a не Spanks? Потому что неологизмы лучше продаются и легче патентуются.
Начав с одного продукта, Блэйкли за двенадцать лет довела ассортимент Spanx до двухсот наименований — теперь это не только корректирующие колготы, но и купальники, бюстгальтеры, шорты, боди, спортивная одежда и даже майки для мужчин. За эти годы Сара ни разу не изменила своему принципу не привлекать заемные средства и ни с кем не делить свой актив. Выручка Spanx выросла с $400 тысяч в 2001 году до $250 млн в 2011 году. Американский Forbes оценивает рентабельность компании в 20%. Сегодня в Spanx работают 125 человек (из них только 16 — мужчины), готовится масштабная экспансия в Бразилию, Францию, Восточную Европу, Россию, Индию и Китай. В марте 2012-ого четыре инвестбанка с Уолл-стрит независимо друг от друга оценили стоимость Spanx в $1 млрд. И до сих 100% этой империи принадлежат только Саре.
Иногда кажется, что Блэйкли нарочно культивирует образ чудаковатой соседки-миллиардерши. Например, она суеверно носит с собой на все важные встречи старую красную сумочку, которая якобы приносит ей удачу. Но так ли просто будет развивать этот бизнес в будущем?
Несмотря на бурный рост Spanx, рынок корректирующего белья (для его описания западные аналитики ввели в обиход термин shapewear) перенасыщен. По данным американcкой консалтинговой компании NPD Group, бум, устроенный в 2000 году Сарой Блэйкли и Опрой Уинфри, позволил американскому рынку быстро вырасти в три раза — до $750 млн в 2008 году. Но в последнее время развитие замедлилось: в 2011 году объем рынка увеличился всего на 7%. А в конце 2012 года NPD Group провела исследование, согласно которому в Канаде (стране, менее охваченной рекламной истерией, чем США) этот рынок и вовсе сократился на 47% за год. Причины стагнации в том, что корректирующее белье покупается раз в пять лет: 41% потребителей не видят смысла тратиться на него чаще. При этом конкуренция на перенасыщенном рынке растет, например, выручка основанной в 2008 году компании Yummie Tummie выросла до $60 млн.
Чтобы продолжать доминировать на рынке, Spanx нужно не только расширять географию торговли, но и вновь изменить стиль жизни миллионов своих клиенток. У рынка shapewear в долгосрочной перспективе есть два вектора роста. Первый — убедить женщин, что корректирующее белье нужно носить регулярно, а не по особым случаям. Уже сегодня 90% покупательниц отмечают, что их фигура выглядит лучше, а сами они чувствуют себя гораздо увереннее благодаря Spanx, но ни одна не готова надевать такое белье каждый день. Второй — приучить к корректирующим колготам девушек в возрасте от 16 до 24 лет. И, кажется, единственный способ сделать это — внушить юным девушкам комплексы по поводу их внешности.