Современные родители: почему многодетность становится осознанным выбором
Лариса Знаменская училась хуже всех в нашем первом «А». Почему-то — сейчас уже сложно сказать почему, ведь мы все носили одинаковые школьные формы, колготы в рубчик и капроновые банты на голове — было совершенно очевидно, что она бедная. Я, читая в детской сентиментальной литературе про бедных, как раз представляла себе Ларису. И еще все знали, что Лариса из многодетной семьи. Что воспринималось как причина, а что — как следствие, теперь уже не понять. Но само ощущение взаимосвязанности многодетности и жизненного неблагополучия я помню очень хорошо. Очевидно, что оно было ложное и дело только в том, что других знакомых детей из многодетных семей у меня тогда не было.
Через тридцать лет все изменилось. Имея троих детей, можно совершенно не ощущать себя многодетной матерью, в том смысле, что многодетная мать — это та, которая имеет детей больше, чем обычно ожидают от женщины. Трое детей — привычная вещь, часто встречающийся семейный паттерн с небольшими вариациями (три девочки, три мальчика, две и один, два и одна, от разных мужей, от одного, двое взрослых и один маленький, все подряд через два года и т. д.). Но вот и у NN — четверо детей, пятеро детей, шестеро детей — как раз поровну три девочки и три мальчика. Принципиальное изменение состоит в том, что многодетные семьи перестали выглядеть инопланетянами, героями или аскетами. В обществе произошел некоторый психологический сдвиг, благодаря которому сама идея того, что детей у тебя будет больше, чем рук, которыми ты можешь их обнять, не нуждается в дополнительной мотивации. Современная городская многодетность, безусловно, претендует на социальное одобрение.
Говорить во время small talk скромно и с достоинством «мой средний ребенок», как бы невольно провоцируя вопрос «а сколько их у тебя всего?», очень приятно, и ощущение гордости возникает не случайно.
Замечательным образом этот психологический сдвиг противоположен официальным демографическим сводкам. Детей вообще стало рождаться меньше, а список многодетных семей за 30 лет стал короче на треть. Этот спад — частично на совести деревень, там многодетность закончилась. Но влияют и урбанизация, изменение структуры семьи, возраста вступления в брак, распространение контрацепции, ну и карьерные амбиции женщин.
Пока в целом с демографией все плохо, перепись населения в 2010 году обнаруживает все тот же интересный факт: при общем уменьшении числа детей число семей с одним ребенком осталось неизменным, семей с двумя детьми стало меньше, а вот доля семей с тремя+ подросла.
В демографии случилось что-то вроде модернизации. В традиционном обществе жизнь человека предопределена системой социальных норм и запретов. В современном обществе основной импульс жизненных изменений — индивидуальная свобода выбора.
Я помню, как однажды в лингвистической экспедиции в далеком дагестанском ауле мы спросили местного учителя, отца 13 детей, о том, кто в семье решает, сколько иметь детей. Наш собеседник был крайне поражен самой постановкой вопроса: «Как кто? Аллах решает!» У главы семьи, безусловно любящего отца и образцового семьянина, не было даже идеи, что количество детей в семье может быть результатом внутреннего осознанного выбора родителей.
Современные городские многодетные семьи, ориентированные на социальный успех, представляют собой противоположную модель нового времени. Они выбирают иметь много детей так же, как делают множество других личностных и профессиональных выборов.
Детское время
На первый взгляд, причины, почему люди сознательно выбирают иметь больше детей, чем их родители, очевидны — роддома перестали походить на концлагерь, младенческий быт изменился радикальным образом, появились одноразовые подгузники, стиральные машины, готовое детское питание. Первые несколько лет жизни ребенка перестали ассоциироваться с подвигом материнского самопожертвования. В то же время совершенно неверно думать, что воспитание ребенка теперь отнимает меньше сил или времени, не требует самоотдачи.
Время, которое раньше тратилось на стирку пеленок и стояние в очередях, теперь вкладывается в качественно другие занятия. Хорошо известно, что тяжелее всего живется неработающим матерям, которые ежедневно демонстрируют чудеса логистики, развозя детей и забирая их с тенниса, музыки, английского, рисования, футбола, лепки, ушу, театральной студии и всего остального, что так необходимо для полноценного детского развития.
Во Франции даже есть специальный термин maman-taxi, который, впрочем, скорее содержит в себе определенную долю скепсиса. Для России «мать-такси» — прекрасная, эффективная мать. Мать с высоким КПД. В некотором приближении можно сказать, что рождение еще одного ребенка в этой модели — составляющая внутреннего роста родителей. Они, с одной стороны, имеют возможность продлить свой опыт воспитания маленьких детей, свою максимальную востребованность как отца или матери, а с другой стороны, намеренно меняют и усложняют структуру своей семьи и распределение в ней ролей.
Может ли «сознательная» семейная модель (и не только многодетная) привести к значимым изменениям в обществе? Журнал Economist опубликовал поразительные сведения об улучшении нравов среди подростков. Абсолютно все показатели асоциального поведения у тинейджеров — употребление героина, марихуаны, никотина, алкоголя, ранняя беременность, венерические заболевания, преступность — показали в большинстве западных стран существенное снижение в 2000-х годах по сравнению с 1990-ми. Внешне это выглядит так, будто поколение миллениума, дети 1980–1990-х годов рождения более вдумчиво относятся к тому, что они делают, — не зависают в клубах, встречаются с постоянными партнерами — словом, ведут здоровый образ жизни (что, впрочем, судя по опросам, не делает молодых людей счастливее). Чтобы объяснить причины этих изменений, авторы обращаются к поколению их родителей. Молодые родители 1980–1990-х годов заводят детей в среднем позже, чем предыдущие поколения, но уделяют им существенно больше внимания. И матери, и отцы имеют возможность проводить с детьми больше времени. Идея parenting становится привлекательной, в том числе и для мужчин. Социальное давление требует от людей быть «хорошими родителями», которые максимально включаются в жизнь ребенка.
Модель «сознательных» родителей, без всякого сомнения, конъюнктурна — растет ассортимент специальных родительских журналов и интернет-ресурсов, становится все больше городских площадок для совместных развлечений и занятий.
Соответствует ли эта конъюнктура реальным изменениям в обществе? Дело в материнском капитале или просто поколение очередных беби-бумеров вошло в свой репродуктивный период? Есть, как мне кажется, один показатель, который отражает тот самый психологический сдвиг в сторону сознательного выбора в пользу рождения детей. В аналитических отчетах Росстата, посвященных семье и детям, имеются два ключевых индикатора, отражающих репродуктивные настроения в обществе: первый — желаемое число детей, второй — ожидаемое число детей. Эти индикаторы всегда неравны, по разным причинам люди не могут завести столько детей, сколько им хотелось бы. Если сравнить отчеты 2010 и 2012 годов, можно увидеть, что за два года желаемое количество детей осталось в целом неизменно, а ожидаемое количество детей подросло, приближаясь к желаемому. Приоритеты меняются, мечты сбываются.