Я выросла на Волге. Лет в пять родители бросили меня в речку со словами: «Плыви!», — и я поплыла. Когда стала постарше, профессионально занялась плаванием. Чтобы добраться до бассейна на другом конце города, в семь лет я вместе с другими ребятами висла на подножках автобусов. После тренировки всем в награду разрешали нырять, мне это страшно нравилось. К сожалению, в спортивную школу меня не взяли — я была очень миниатюрная. Но любовь к плаванию сохранилась. Уже сейчас, изучив эзотерику, я понимаю, что вода — стихия женской энергии. Может быть, поэтому я так много времени проводила в бассейне.
Про фридайвинг
У меня четверо детей, и я всегда тренировалась во время беременности и сразу после родов. Дайвингом я начала заниматься в Самаре четыре года назад, позже ездила тренироваться в Египет, на Мальдивы, в Палау, на Филиппины. Про фридайвинг я тогда совершенно ничего не знала. Но во время отдыха на море всегда устраивала шоу своим и чужим детям — доставала с глубины ракушки, старые чайники и другие предметы. Во время таких упражнений я сама научилась продувать легкие. По законам физики, на глубине ниже пяти метров вода начинает тебя выталкивать. Профессиональные дайверы знают, что нужно поднажать и сделать резкий выдох — тогда тело пойдет вниз. Удивительно, но я сама, без тренера, нырнув за какой-то ракушкой, поняла, что вода давит на уши.
Я автоматически выдула лишний воздух из легких и сразу ушла вниз.
Полтора года назад мне на глаза попались брошюры и книги о фридайвинге. И я решила, что надо искать тренера. За меня взялась Людмила Попова, тренер World Class. Оказалось, у меня отличное апноэ в статике — так называют задержки дыхания под водой без погружения. Сначала я показала результат в 3 с половиной минуты, потом смогла задержать дыхание на 3:56.
После полугода занятий фридайвингом в бассейне я поехала в Египет с невероятной командой. В моей группе была Наталья Молчанова — двадцатидвукратная чемпионка мира по фридайвингу, президент национальной федерации этого вида спорта. Наташа в сорок лет сделала арку в Блюфолле. Арка — это фигура фридайвинга: ты ныряешь на 50 метров вниз, 30 плывешь под аркой — и потом снова 50 метров вверх.
Про страхи
Как и почти у всех, кто начинал заниматься дайвингом, у меня была легкая клаустрофобия. Для борьбы с ней существуют специальные тренинги. Пройдя очередной, я поняла, что вообще не боюсь нырять. Даже когда занимаюсь в открытом море и других спортсменов не видно, я очень четко понимаю, что они рядом. Впрочем, я еще ни разу не ныряла совсем одна.
Обычно дайвера всегда контролируют сверху. К буйку привязана веревка, «вдоль» которой ныряют. Многим это дает ощущение комфорта и спокойствия. Мне же хочется погружаться без веревки, она меня останавливает.
Фридайвинг
Это подводное плавание на задержке дыхания. Самая древняя форма плавания под водой. Но спортивное и коммерческое распространение фридайвинг получил полвека назад. Настоящим прорывом фридайвинга cтал фильма Люка Бессона «Голубая бездная» (1988 год) о соперничестве и дружбе двух главных фрирайдеров того времени. С 1996 года проводится чемпионат мира по фридайвингу.
Фридайвинг связан с повышенным риском, с каждым годом правила по отношению к ныряльщикам ужесточаются.
В условиях отсутствия воздуха важно затрачивать усилия особенно экономно и эффективно. Поэтому фридайверы пользуются максимально облегченным снаряжением.
Про травмы
В Египте я начала нырять с ластами. И там же сравнила для себя морскую глубину с космосом: когда люди уходят вниз, сверху кажется, что они исчезают в небе. Для меня океан — это космос, но с другой стороны.
Там же у меня случилась баротравма. Смысл тренировок в том, что каждый день ты ныряешь на два метра ниже. Естественно, всегда хочется уйти на большую глубину. В один из дней я преодолела 21 метр, на следующий мне надо было сделать 23. Во время погружения на ухо начала давить вода. Когда я вылезла, из носа пошла кровь, было ощущение, что в голове работает телевизор.
Фридайверам категорически противопоказано, чтобы вода попадала в уши. Причем оказалось, что я попадаю в три процента людей, у которых в ушах есть косточки. Они растут с детства и закрывают барабанную перепонку. Это редчайший случай. Мне кажется, что именно это и помогает мне нырять так глубоко — в большинстве случаев я не чувствую давление. Рассматриваю это как знак свыше, хотя врачи сейчас запрещают мне нырять и предлагают удалить эти кости.
Про процесс
Дайверы делятся на тех, кто получает кайф от результата, и тех, кто получает кайф от процесса. Мне важнее процесс, хоть я и люблю отметить, на какую глубину нырнула, и с техникой у меня все в порядке.
Тренировки начинаются с разминки. Я отрабатываю технику дыхания, задерживаю его еще на берегу. Потом плаваю кролем на три гребка, на пять, на семь и на девять гребков. Совершенствую кроль без дыхания и брас под водой. Затем тренер дает мне различные задания на технику не классического брасса. Я плаваю с моноластой, пытаясь сделать так, чтобы она стала частью тела. Я даже с ней разговариваю, как с живым существом, как и многие фридайверы, узнаю ее настроение. Делаю упражнения на спине, развиваю гибкость тела. В конце — непременно уход под воду. Максимальный заплыв с моноластой, статика на воде и замер результатов.
Костюмы, ремни и легкие маски покупаю в интернете. Пояс, на который надевают грузы в зависимости от веса человека, должен легко расстегиваться. В бассейне я плаваю с нагрузкой в полтора килограмма, а на море использую четыре. Специальный нож требуется тренерам, которые погружаются глубоко в море и контролируют людей или ходят одни. Фридайверы обычно не нарушают правила. Так что про нож я пока не думала.
Про тренировки
Чем ниже погружается фридайвер, тем сильнее сжимаются его легкие. Это вызывает дискомфорт и страх. Мне повезло, я видела, как ныряют профессионалы. Самое главное — спокойствие. Есть определенные зарядки, которые разминают легкие, диафрагму, учат находить эмоциональный баланс. Многие дайверы занимаются Yoga 23 — это смесь хатха-йоги, боевых искусств, современных спортивных тренировочных методик, фитнеса и плавания.
Сразу после начала занятий фридайвингом я тоже стала дополнительно заниматься йогой айенгара. Она не только развивает гибкость тела (на мне красиво сидит костюм), но и дарит очищение, расслабление, помогает на время отключиться от внутреннего диалога. Я занимаюсь каждый день по часу, часто без тренера.
Про смысл
Я никогда не думала, что мой темперамент позволит заниматься йогой. Но с возрастом поняла, что восстанавливаться значит уметь останавливать время. Фридайвинг как раз дает такую возможность — остановиться и посмотреть внутрь себя. На глубине 18 метров в воде вообще начинается свободное падение. И это совершенно особое ощущение.
Мое главное достижение не возможность нырять на большую глубину. Я научилась быть сама с собой.
От природы я очень активный человек, вокруг меня всегда много друзей, детей, но теперь я выделяю время для себя. Раньше быть одной казалось мне пыткой, а сейчас я понимаю, что одиночество — роскошь гениев. В экстренных ситуациях, когда нужно быстро принимать решение, я словно погружаюсь на глубину — становлюсь спокойной, психологически разгружаюсь, продолжаю работать дальше.
По моим наблюдениям, во фридайвинг идут глубокие люди. В компаниях на удивление мало молодежи. Все внутренне зрелые, готовы открыть себя. Для подростков, которых я встречала в Дахабе, фридайвинг был, скорее, спортивной дисциплиной.
Про график
Тренировки в бассейне и йогу я никогда не пропускаю, если нахожусь в Москве. Эта часть жизни, которая всегда со мной. Как муж, дети, работа, друзья. Но пропорции я регулирую, чтобы никому не было обидно. Сейчас я готовлюсь к следующему этапу - поездке в Дахаб, это культовое фридайверское место. Муж спокойно отпускает меня на сборы. Юра (Юрий Белонощенко, генеральный директор «Управляющей компании Уралсиб» — Forbes Woman.) — триатлонист, в свое время тоже потратил немало времени на технику плавания. Так что к выбору друг друга мы относимся уважительно.
Правда, единственный человек в семье, кто готов продолжить мою инициативу, — семилетняя дочь Марта. Она начала нырять и тоже хочет быть русалкой. Так меня зовут в бассейне.