Евгения Миро (Мирошниченко) в 1998 году с отличием окончила Санкт-Петербургскую академию художеств. Сотрудничает с Hermes, Pierre Frey, Emaux de Longwy, Haviland, Serdaneli, Beauville.
— Как вы начали сотрудничать с Hermès, как там про вас узнали?
— Моя первая встреча с представителями Дома Hermès произошла в Англии. Закончив обучение в Санкт-Петербурге, я уехала в Лондон на свою первую выставку. Один из друзей, музыкант, увидел мои работы и сказал: «Женя, ты просто клад, пойдем!». Мы пошли на Бонд-стрит и просто заходили в разные бутики и показывали мои работы. В бутике Mikimoto случайно оказался сам вице-президент компании, который сразу оценил мои эскизы для платков и сделал заказ. А вот в бюро Hermès меня попросили оставить работы и вернули их только через несколько дней, но уже вместе с рекомендательным письмом в парижский офис.
— И вы сразу помчались в Париж?
— Разрешение на первую встречу с главой Дома Hermès в те годы Пьер-Алексисом Дюма я получила в московском бюро от французов и мне дали задание - «нарисовать Россию в квадрате 25 на 25». Я, конечно, подозревала, что эскизы нужны для платка, но никаких дополнительных требований больше не получила. Мне дали полную свободу действий.
Вообще, это особенность работы с ведущими европейскими брендами – получить полную свободу и лишних вопросов не задавать. Считается, что сам факт обращения к художнику – уже очень почетно, далее художник должен сам все решить и придумать.
На встречу с Пьер-Алексисом я привезла много своих работ, она длилась три часа. А затем были встречи с главой каждого из департаментов – департамента платков, браслетов и фарфора. Мои работы понравились, и в итоге я получила задания на 15 различных дизайнов для трех этих департаментов.
— Таким образом, сразу на первой же встрече с вами заключили контракт?
— Нет, нет. Речь о заключении контракта с Домом Hermès зашла лишь через полгода, после того, как я уже сдала все рисунки. Hermès покупает у художников уже готовый дизайн, над которым приходится работать от трех до шести месяцев. Когда ты начинаешь работать над дизайном, у тебя еще нет никаких гарантий, что рисунок примут и купят.
— Когда же обсуждается финансовая сторона вопроса?
— Многие нюансы при создании дизайна узнаешь по ходу работы. И в ведущих брендах не считается элегантным изначально обсуждать финансовую сторону вопроса. Всегда присутствует уважение к работе другого человека, поэтому и финансовый вопрос также решается в свое время.
— В Hermès приняли ваши 15 рисунков?
— Да, в декабре 2004 года в парижском офисе я подписала контракты сразу же на 15 дизайнов. В тот день я провела в стенах Hermès в общей сложности несколько часов. А сразу после подписания контрактов попросили еще дополнить на платке дизайн и написать там свою фамилию.
— Мирошниченко? Но вы ведь работаете под именем Евгения Миро.
— Так получилось, что на первом платке для Hermès я поставила свою полную фамилию, и теперь мои работы для Hermès подписываются только как Evgenia Miroshnichenko. А для других брендов я подписываю работы сокращенно - Evgenia Miro. Но в Доме Hermès вообще не принято афишировать имена художников.
— Каковы условия контракта художника с Hermes, насколько он долгосрочный?
— У Hermès есть эксклюзивные художники и те, с которыми дом заключает контракт на конкретный дизайн, как со мной. С момента подписания контракта, все авторские права на рисунки переходят Hermès и это уже собственность бренда, а не художника. Бывает и так, что дом покупает дизайн, но не пускает его в производство. Также в контракте прописаны штрафные санкции. Но я не могу раскрывать все финансовые подробности своих контрактов.
— Ваш гонорар разовый или вы получаете роялти с продаж?
— Каждый бренд решает этот вопрос по-своему. Во Франции существуют три основные формы работы с художниками. У тебя могут просто купить дизайн, заплатив определенную сумму и все. Либо, как в Hermès, тебе платят за дизайн, а потом еще выплачивают роялти (проценты). И есть еще третья форма, которую особенно любят компании по производству фарфора - роялти. Третий вариант мне не нравится. Именно из-за него у меня случилось разногласие с компанией Haviland (французский знаменитый производитель лиможского фарфора, Forbes). Почти год мы вели переговоры по условиям контракта.
— Чем в итоге закончились переговоры с Haviland?
— Через год «милого общения» мой адвокат смог договориться. И президент компании даже разрешил подписывать посуду моим именем, так для меня они сделали исключение.
— Получается, что без хорошего адвоката современному художнику сложно зарабатывать деньги?
— У меня появился адвокат с того момента, когда один французский бренд, подписав со мной контракт прислал чек на другую сумму вместо предполагаемой. Там были так ловко прописаны условия, но не указаны конкретные цифры. Во французском языке при составлении контракта некоторые слова можно воспринимать по-разному с юридической точки зрения. Это еще один из нюансов социальной жизни во Франции. Теперь моими делами в Париже занимается юрист
— Вы можете работать параллельно с различными брендами или только после одного заказа переключаетесь на следующий?
— Первые два-три года я работала сразу с шестью компаниями, и, что интересно, все они, зная, что я - русский художник, давали мне тему русского фольклора. Я даже поначалу расстраивалась, я ведь и другие темы рисовать могу. Но потом я увидела, какой большой интерес к русской культуре в мире. А еще поняла, что, несмотря на этот интерес, по-настоящему русского стиля в мировом дизайне нет. И я очень хочу его создать, потому что очень люблю русскую культуру.
— А в России у вас есть свои проекты?
— У меня много задумок и идей. Например, я очень хочу поработать с родовыми сервизами, коснуться темы истории конкретного рода и его культурного наследия. Сделать так, чтобы в доме находились произведения искусств, в которых отображается история семьи. Но для этого нужны интересные заказы, ведь это работа будет эксклюзивной. В России в прошлые столетия всегда трепетно относились к аксессуарам своего рода и передавали это наследие из поколения в поколение. И мне очень хочется возродить эту культуру и создавать эксклюзивный дизайн для России.
Благодарим ресторан "Облака" за помощь в организации съемки.