В 43 года родив четвертого ребенка, Наталья Касперская, генеральный директор группы компаний InfoWatch, сооснователь «Лаборатории Касперского», говорила: «Чем больше у женщины детей, тем она счастливее. Я средней счастливости человек — четверо все-таки еще не максимум». Год назад в свои 46 она неожиданно забеременела снова.
«Первых детей я родила еще в институте, — рассказывает Наталья. — Совершенно другие ощущения по сравнению с нынешними. Тогда мне постоянно надо было куда-то бежать, дети воспринимались как некая обуза. С другой стороны, и беременность, и роды проходили легче физически. Кроме того, не было осложнений в виде работы, которую невозможно бросить, и уклада жизни, к которому привязан. Сейчас, конечно, кормления три раза за ночь даются очень нелегко».
Касперская вспоминает, как в 1980-е годы с ней в одной палате лежала 35-летняя женщина, про которую говорили «старородящая». Сегодня отношение меняется: в роддоме много зрелых женщин и термин уходит в прошлое, а уж употреблять его по отношению к 35-летним просто бестактно. «Я думаю, это общемировая тенденция, — говорит Наталья. — Люди занимаются карьерой, а детей откладывают на потом: успеется еще».
По усредненным данным международной статистики, в последнее десятилетие частота поздних беременностей (в 40 лет и позже) увеличилась в три раза. «Новое поколение врачей относится к этому спокойно, позитивно, но пациентка должна знать, что зрелая беременность имеет как преимущества, так и недостатки», — говорит Екатерина Прядко, акушер-гинеколог, заведующая отделением патологии беременности Перинатального медицинского центра.
С одной стороны, родители «социально зрелы»: как правило, у них есть работа, квартира, стабильный доход. С другой стороны, возникает ряд естественных, природных трудностей, самая главная из которых — снижение репродуктивной способности женского организма, количества яйцеклеток. Если на момент первой менструации у женщины их примерно 300 000, то к 35 годам — минимум в десять раз меньше. В юности беременность возникает буквально «от святого духа»; если женщина целенаправленно пытается забеременеть в 30 лет, зачатие в среднем происходит месяца через четыре. А вот после 35 это может занять не меньше года. «Но если женщина эмоциально готова к тому, что беременность наступит не вдруг, и не оставляет попыток, все складывается благоприятно, — говорит Прядко. — Кроме того, сейчас широко известны вспомогательные репродуктивные технологии. При отсутствии наступления беременности в течение года пациентка может прибегнуть к гормональной терапии, экстракорпоральному оплодотворению (ЭКО)». Другая, тоже очевидная трудность «возрастной» беременности — осложнения во время вынашивания. С годами ткани становятся менее эластичными и растяжимыми, накапливаются хронические заболевания. Беременность может спровоцировать обострения вегетососудистой дистонии, диабета и других болезней.
У Елены Коваленко, диктора телевидения с тридцатилетним стажем, к 43 годам были две взрослые дочери, годовалый внук и немало проблем со здоровьем. Но она мечтала родить сына. «Я уже не надеялась, у меня была масса заболеваний: и с почками проблемы, и порок сердца, да еще и резус отрицательный. Врачи говорили о «вторичном бесплодии», — рассказывает Коваленко. Но после курса лечения она наконец забеременела. «Первые месяцы я просто порхала, а вот когда живот увеличился, стало тяжело. Чтобы облегчить боли в спине, я корчилась на полу, подперев диванную подушку: муж до сих пор удивляется, как это я смогла выносить ребенка. Ну вот выносила и вырастила, через год уже в институт поступать будет!»
Что касается плюсов поздней беременности, то медики отмечают: зрелые женщины внимательнее следуют предписаниям врачей, дисциплинированно проходят необходимые обследования. Это же относится не только к беременности, но и, что даже важнее, к родительским обязанностям. Больше сознательности, терпения, внимания — этим и объясняется во многом феномен «одаренности» поздних детей. Просто родители вовремя заметили и развили их потенциал. «Кроме того, мы видим на приемах, что не только женщина заинтересована в рождении ребенка: очень большое внимание проявляют отцы», — говорит Екатерина Прядко. Мужчины, преодолевшие кризис среднего возраста, по-настоящему начинают ценить семью и детей.
Екатерина Курбангалеева, исполнительный директор Некоммерческого фонда «Институт социально-экономических и политических исследований», решилась на первую беременность не сразу: «Я вышла замуж в 25 и какое-то время просто не думала о детях. Надо отдать должное моему мужу — он терпеливо ждал, когда я дозрею до роли матери», — говорит Екатерина. Забеременела она в 35 лет и сейчас считает, что родила все же поздновато: хочется еще детей, а «сроки смещены, и надо торопиться». Работа не всегда позволяет уделить и первому ребенку много времени: уже на третий день после родов Екатерина вела из роддома проект (в то время она возглавляла собственный бизнес в сфере пиара — компанию «PRофи групп»). Отсидела декретный отпуск, потом, пока дочке не исполнилось полтора года, была с ней каждый день до двух, работала с трех до девяти, возвращалась домой, укладывала ребенка и снова садилась за работу. Сейчас девочке почти два года, Курбангалеева целый день на работе. С ребенком сидят бабушки, к няне супруги «морально не готовы».
«Возможные отклонения — один из самых частых вопросов, который мы слышим от пациенток старшей возрастной группы, — рассказывает Прядко. — Чем старше роженица, тем выше риск генетических заболеваний у ребенка».
Во время четвертой беременности скрининг Натальи Касперской показал повышенную вероятность рождения ребенка с синдромом Дауна — 1/560. «Муж-математик (Игорь Ашманов, «Ашманов и партнеры». — Forbes Woman) успокоил: что ты рыдаешь, выкини эту бумажку и забудь», — рассказывает Наталья. Дочка родилась здоровой. Касперская изучила, что в формулу заложен возраст, потому роженицы после 35 автоматически попадают в группу риска, который растет с каждым годом. В последнюю беременность она отказалась от скринингов. В ответ на удивленные взгляды врачей отвечала, что не хочет нервничать: «Беременность надо вести без запугиваний».
Екатерине Курбангалеевой тоже предлагали сделать амниоцентез (пункцию околоплодной жидкости). «Я подсчитала, что, по данным моего анализа, риск рождения ребенка с синдромом Дауна — 1%, а при пункции риск выкидыша — 2,5%. Риск не оправдан. Как только я с этой историей разобралась, то успокоилась и не сомневалась, что ребенок родится здоровый. Я отказалась от амниоцентеза, муж меня в этом вопросе поддержал», — вспоминает Екатерина.
Из пяти подруг Курбангалеевой только одна замужем и имеет детей, остальные не торопятся. Екатерина уговаривает их: «В 36 быть молодой мамой хорошо». Во время беременности и после родов меняется гормональный статус, снижается частота заболеваний органов малого таза и риск образования опухолей, улучшается состояние кожи. «У меня вдруг появилось совершенно другое ощущение времени, — признается Екатерина. — Ты думаешь не о первом седом волосе или морщинках, а о новой жизни, растущей у тебя на глазах. Каждый день — открытия, удивления, восторг, и у тебя просто начинается новый отсчет времени».
Ольга Исупова, старший научный сотрудник Центра демографических исследований, уверена, что многие россиянки сегодня не торопятся рожать из-за слишком высокого «штрафа за материнство», которые они вынуждены заплатить в виде временной потери работы, снижения уровня жизни, принудительного изменения быта. «Общество должно помогать матери, а не оставлять ее один на один со всеми проблемами, — говорит Исупова. — У нас же очень трудно устроить ребенка в детский сад, а в ясли — практически невозможно». Показательна социальная политика Франции: женщина может выбирать, какой вариант помощи со стороны государства ей больше подходит — сидеть дома с ребенком до определенного возраста и получать пособие либо отдать его в детский сад/ясли и вернуться на работу. Есть и другие приятные мелочи — ежегодное «учебное» пособие в сентябре для облегчения бремени родительских трат и серьезные налоговые льготы (чем больше детей, тем ниже налоги). Кроме того, полагает Исупова, у нас в России усложненное, несколько страрорежимное представление о материнстве: «Тяготы и жертвы, связанные с рождением детей, у нас склонны преувеличивать. Мать не обязана три года неотрывно сидеть с ребенком, забросив работу и все остальное, что она любила в жизни, но часто общественное, обывательское мнение ожидает от нее такого поведения».
Наталья Касперская считает (и демонстрирует собственным примером), что совмещать карьеру и детей можно: современные средства коммуникации позволяют работать удаленно, а встречи можно планировать недалеко от дома, чтобы не отлучаться надолго. «Карьера — эфемерная вещь, — говорит Наталья. — Сегодня у тебя высокая позиция, а завтра тебя уволили или выкинули добрые партнеры. Дети — вот настоящая опора. Есть надежда, что в старости кто-то стакан воды подаст».